Горькая правда (СИ) - "Ann Li" - Страница 50

— Еще красная кожа, — шепчу я, обнимая Юлю со спины, прижимая ее к себе, проводу языком по татуировке, нежно целуя, ощущая какую-то непонятную радость на душе.

— Я ее сделала два дня назад, — отвечает Юля с придыханием.

— Серьезно? Я сделал тату тоже в среду… — говорю я, сгорая от желания.

— Так не бывает, — шепчет Юля, выгибаясь под ласками моих пальцев.

— Бывает, Юля, бывает… Мы ближе, чем под кожей друг друга, — отвечаю я, унося нас в собственный рай под названием любовь…

Эпилог

Юля

…Спустя две недели (на следующий день после свадьбы)…

— Доброе утро, моя жена, — хрипло произносит Стас, стоя в проеме нашей кухни-гостиной.

Я вздрагиваю, поворачиваюсь, поднимая взгляд на Стаса, при этом нежно улыбаясь ему в ответ. Как же приятно и ласково звучит «жена». Господи, я ведь действительно уже сутки, как жена самого прекрасного мужчины на свете!

— Доброе утро любимый!

— Ты готовишь? — удивленно приподнимает одну бровь муж, замечая, что я переворачиваю блинчик на сковороде.

А я ведь впервые готовлю для Стаса. Наши встречи за этот год были так редки, что не хотелось тратить время на готовку… А в суете предстоящего торжества последние пару недель у меня не было ни секунды свободного времени.

— Да! — отвечаю я, — почти все готово.

— Ммм… Значит, стоило жениться только ради того, чтобы наконец-то ты меня покормила своими кулинарными шедеврами! — смеется Стас.

— А то! — поддакиваю я.

Стас подходит, обнимая меня со спины, утыкается в мои волосы и шею, делая рваные вдохи. Мурашки пробегают по моей коже, кажется, забегая и под неё. Интересно, я когда-нибудь перестану так реагировать на него? Наверное, нет… Ведь мы не спали почти всю ночь, оставив место для сна на каких-то пару часов.

— Я боялся, что ты сбежала, после первой брачной ночи, когда проснулся один, — шепчет на ушко Стас с игривыми нотками, но почему-то мне кажется, что не шутит.

— Поспать ты мне не дал, конечно, — тем же тоном отвечаю я, переворачивая очередной блинчик, — но была совсем не против этого!

Я стою спиной к Стасу, но вижу его довольную ухмылку, отражающуюся в глянцевую поверхность кухонной вытяжки.

— Садись за стол, а то лишишь себя самых вкусный блинчиков в своей жизни, — говорю, смеясь.

— Слушаюсь и повинуюсь, — отрывается от меня Стас, при этом берет две кружки, наливая нам чай.

Я быстро переворачиваю последний блинчик, выключаю плиту и ставлю тарелку на стол.

— С чем будешь блинчики?

— С мёдом, — охотно отзывается Стас, который уже достал тарелочку и баночку с мёдом с таким довольным лицом, что я невольно любуюсь им, — а ты?

— Со сметаной, — указываю кивком на подготовленную чашку со сметаной.

Стас щедро окунает блинчик в мёд, заглатывая его целиком, а я не могу сдержать смеха, потому что сейчас он похож на медвежонка, который получил желаемое лакомство.

— Ммм… Как вкусно! — говорит с блаженным лицом Стас.

— Приятного аппетита! — улыбаюсь я.

Мы быстро справляемся с завтраком, а я то и дело поглядываю на мурлыкающего от удовольствия Стаса, не в силах сдержать смеха.

— Я раньше думал, что у моей мамы самые вкусные блинчики, но я ошибался. Никогда не ел ничего вкуснее!

— Только маме об этом не говори! — округляю я глаза от притворного страха.

— Если будешь мне готовить чаще, не скажу, — расплывается в хитрой улыбке Стас.

— Ты похож на мартовского кота, — откровенно смеюсь я в ответ.

— Так и есть! — соглашается Стас, грозно надвигаясь на меня, а я уже вовсю хохочу, решая убежать от него.

Срываюсь со своего места, но муж (как же приятно звучит — муж!) в два счета догоняет меня, подхватывая и заваливая на диван. Не дав мне ни единого шанса сбежать и вырваться, душит в крепких объятиях. А я совсем не против. Совсем!

…Спустя два года…

Стас

Юля стоит перед зеркалом, не замечая меня, в тонком кружевном халате, пристально изучая себя в зеркале, как будто ищет изъяны во внешности, которых просто нет! Идеальная женщина. Моя идеальная женщина.

Юля такая счастливая сейчас. Влюбленная. Влюбленная в меня! В меня! Я, который никогда не верил во всю эту чушь, осознаю это и взрываюсь от фейерверка эмоций, которые подкатывают от понимания этого.

Каждый год в нашу годовщину мы устраиваем свадьбу для нас двоих, проживая эмоции этого дня каждый раз, как в первый раз. Чувство «дежавю» накатывает, потому что я вспоминаю день нашей свадьбы два года назад, когда вот так же подглядывал за Юлей, любовался ей, пробравшись в номер отеля, в котором проходили сборы невесты…

Юля чувствует меня, оборачивается, обезоруживая меня своей улыбкой. Я же в одно мгновение стискиваю ее в объятиях, а ее запах сладкой груши ударяет мне в нос, окончательно включая все рецепторы и отключая мой мозг, который плывет от одного прикосновения, от одного вдоха. Жадно ласкаю ее хрупкое, упругое тело. Вдавливаю ее в себя, припечатывая в проснувшийся член, который рвется наружу.

Юля плавится в моих руках мгновенно, постанывает, обвивая руками меня за шею. Обещал же ей, что не буду подглядывать, что в этот раз не приду испортить макияж и прическу, как день свадьбы и как на первую годовщину… Ведь пришлось переделывать все снова… Но срываюсь от одного стона, наплевав на необязательные обещания.

Спускаюсь руками от талии к бедрам, задираю халат, обхватывая ее округлые бедра. На Юле надеты чулки, которые позволяют беспрепятственно прикасаться к открытой коже, потому что трусики — это и не трусики вовсе, а так… кружевная полосочка. Сжимаю, врезаясь пальцами в кожу при этом не на секунду не отпуская ее пухлых губ, которые не просто целую, терзаю, кусаю, ласкаю языком и губами…

— Стас… — срывается стон с уст Юли, который я глушу глубоким поцелуям, потому что на звук ее голоса я реагирую не меньше, чем на ее запах и прикосновения, готовый сорваться.

— Синичка моя… — целую свою жену в шею, оставляя очередной засос, желая ей сказать кое-что, вернее предложить, но никак не решаюсь.

Юля с трудом отрывается от меня, разрывая наш поцелуй, пытается сделать шаг назад, но я продолжаю ее стискивать сильнее в объятиях.

— Прическу испортишь, — смеется Юля, а я наиграно вздыхаю, но готов снести любые ее причитания, лишь бы добраться до желаемого…

— Пусть, — шепчу хрипло я, — давно хочу тебе кое-что предложить…или попросить…

— У меня для тебя подарок, — перебивает Юля таким же хриплым голосом.

— Ты — мой самый главный подарок в жизни, — отвечаю я искренне.

Юля просовывает руку в карман халата, сжимая в кулачке что-то маленькое.

— Вот, — указывает на кулачок, который не раскрывает, в трудом скрывая волнение.

Я с трудом перевожу взгляд с нее на свой подарок, не понимая, что там. Юля медленно разжимает кулак, я смотрю на раскрытую ладошку и вижу тонкую палочку — тест на беременность с двумя красными, даже бордовыми, полосками.

— Мы станем родителями?! — ошарашено произношу я, ослабеваю объятия.

Юля кивает, смахивая одинокую слезу с уголка глаз.

— Спасибо, любимая, спасибо! — отмираю я после секундного замешательства, вновь стискивая жену в своих руках.

— Ты рад? — робко спрашивает она.

— Ты еще спрашиваешь?! — выпаливаю я, начиная ее снова зацеловывать, — ты даже не представляешь, как я счастлив! Безмерно счастлив!

Подхватываю Юлю за бедра, аккуратно укладываю ее на кровать, продолжая целовать, и заваливаясь на нее.

— Стас, а что ты хотел предложить? — вдруг вспоминает Юля.

— Хотел предложить родить нам ребенка, — отвечаю честно.

— Серьезно?

— Серьезно! — покрываю поцелуями тело Юли, лишь на секунду задумываюсь, что наш разговор часто заканчивается именно так, потому что иной раз кажется, так чувствовать и предугадывать друг друга настолько тонко невозможно.