Граф Суворов (СИ) - Шаман Иван - Страница 73

— Кто-то пересмотрел восточных фильмов. Что это? Затаившаяся жаба, визжащая свинья? — хохотнув спросил Шебутнов, но на всякий случай отошел из зоны прямой атаки. Будто это могло ему помочь.

Не открывая глаз, я подхватил с пола крохотный кусок асфальта и бросил его точно в лоб одногруппнику.

— Как? — спросил, вместо того чтобы возмущаться, Леха. — Я точно видел, ты не подсматривал. И сам на месте не стоял.

— Считай, что интуиция. — ответил я, усмехнувшись. Все же близость с Ангелиной пошла на пользу не только ей. Прана основания, или корня, прорвала первый предел, и теперь спокойно струилась выше, подпитывая тело уравновешенными гормональными выбросами без всякого моего вмешательства. Благодаря этому я буду расти быстрее и развиваться гармоничней.

Но главное, это открыло дорогу для раскрытия первого лепестка источника — чакры воды. Она уже закончила первичное формирование и теперь можно было с уверенностью говорить о достаточном контроле для стимуляции пищеварительных ферментов. Учитывая сложную балансировку между чакрами воды и огня, действовать приходилось очень осторожно, но я уже проходил этот путь и сейчас лишь повторял его.

С каждым из четырех раскрытых лепестков основы я все лучше стану контролировать выработку базовых мужских гормонов, исходящих из семенной системы. Это и рост клеток, и выносливость, и формирование мышечной массы. Даже связки и взрывная сила. В полном соответствии с названием — основа любого физического существования и побед.

А вот с водой все было чуть сложней — мало того, что она должна была находиться в равновесии с огнем, так еще и раскрывать ее придется в полтора раза дольше — шесть лепестков вместо четырех. Огонь — десять. Воздух — двенадцать… и все это — смертные чакры, доступные любому уже на базовом этапе обучения.

Мой плюс, и весь бонус от прошлой жизни, заключался в том, что самая сложная для раскрытия чакра, дающая шанс на перерождение у меня оказалась раскрыта сразу. А это, на секундочку, более девятисот лепестков. Проще говоря до пробуждения святого в этом теле, я уже выполнил четыре пятых от всех необходимых усилий. Если бы не новая чакра, рушащая все планы.

— Что ты так просто стоишь, давай с нами? — предложил Леха, и я почувствовал как мои товарищи из взвода обходят, становясь полукругом. Ладно, была разминка — станет тренировка. Выждав, пока Жеглов, самый уверенный в себе и нетерпеливый, шагнет вперед, я сквозь веки запечатлел его образ и шагнув навстречу одногруппнику поймал его на замахе.

Парень не успел ничего сделать, как полетел вперед спиной на Леху. Двое других напали одновременно, но не скоординировано. Первый попробовал пнуть меня по колену, но я лишь поднял ногу и в последний момент наступил на скользнувшую по полу голень, но не до такой степени чтобы ее ломать. Небольшой ушиб, который пройдет до экзамена.

Второй решил, что он умнее, и начал бить короткими прямыми ударами, стремясь заставить меня постоянно уворачиваться и гоня на Шебутнова. Два месяца назад это могло бы сработать, но сейчас я уже превзошел норму по физическому развитию для своего возраста. Не нужно было даже вливать прану в меридианы, чтобы не только угнаться за противником, но и обогнать его, самому влепив парню прямой в грудь.

— Все, закончили, а то кто-нибудь покалечиться может. — сказал я, открыв глаза и обнаружив что за нашей схваткой наблюдало по крайней мере с десяток первокурсников, несколько второчей и держащийся в тени шпик. А вот это неприятно. Я знал, что до раскрытия даже первого из девяноста шести лепестков третьего глаза, отвечающего за прямое виденье аур и предвиденье, мне очень далеко. Но то, что я не могу увидеть даже в нескольких метрах от меня противника — напрягает.

Нет, я и так получил больше, чем мог рассчитывать. Все же ауры я видел, хоть и приходилось напрягаться. Даже мог различить порядок активации меридианов, предугадывая действия противника — но только с открытыми глазами, постоянно подпитывая их праной, используя при этом саму энергию перерождения. Как не посмотри — костыли вместо бега на своих двоих.

— Ладно, закончили. — проговорил я, подав руку поднимающемуся Жеглову. В этот раз он отказываться не стал, и вскоре мы приступили к обсуждению самых частых ошибок у моего звена. — Дистанция, у тебя руки длинней чем у противников, бей и беги. Подходи все время со стороны нерабочей конечности, у правшей обычно это лево.

Вроде простые прописные истины, но парни слушали внимательно, и вроде даже делали какие-то выводы. А мне больше и не нужно. Я нисколько не сомневался, что сам выдержу испытание без каких-то проблем. Остальные? Я сделал все что мог, для того чтобы у них появился шанс. Воспользуются они им или пустят по ветру — только их выбор, и я за него не в ответе.

Если на наших совместных тренировках под дождем алфавитовцы показывали все свои возможности — то шансы победить есть не только у Жеглова, но и у Лехи. Да что там, почти все из наших должны сдать по крайней мере на «хорошо». Они уже сравнялись с боярскими группами по выносливости, а по упертости были в три раза сильней.

Чего им точно не хватало, так это техники и уверенности в себе. Но тут я могу только поддержать добрым матерным словом. Дальше они либо справятся сами, либо поверят уже после победы над противником. Главное, чтобы на экзамене опять не вскрылась какая-нибудь пакость.

Впрочем, пока в училище толпятся шпики я рассчитывал на то, что все в целом пройдет нормально. Даже князь не станет рисковать перед лицом тайной канцелярии. Если я хоть что-то понял в устройстве местного кастового общества, то именно против таких особ с очень высоким положением, и использовалась СИБ. Правда оставался вопрос — какого черта им вообще тут надо.

— Ужин! — громко крикнул Шебутнов и вся толпа довольно двинулась к столовой. Учащиеся валили довольной, хоть и усталой толпой, не обращая внимания на привычный моросящий дождь и промозглый ветер. Еда стала одним из важных мотиваторов, хотя по вечерам ребята умудрялись скрашивать досуг не только картами, но и морским боем, и быками/коровами.

Я в их развлечениях участвовал неохотно, большую часть времени тратя на медитации и тренировки, но надо отдать должное — воображение у парней работало на полную катушку. Иначе не появилось бы такое развлечение как трехмерный воздушный бой, с движущимися судами.

В отличие от стандартного морского боя здесь у судов не было постоянного места, только «курс» и скорость. До начала игры ты должен был записать на листе формулу движения, которую благодаря урокам Гаубицева мы отлично знали, и дальше бой велся вслепую, с просчетом траекторий. Линкоры двишались на одну клетку, фрегаты на две, а катера — на три. Хорошо хоть сворачивать суда с изначального направления не могли и стрелять можно было столько же раз, сколько у тебя «живых» палуб.

Один раз мне даже пришлось вмешаться в чуть не начавшуюся драку. В конце партии между Лехой и Петей у первого оставался один единственный, неуязвимый катер, который Жеглов никак не мог уничтожить своим линкором. Выяснилось, что Леха переиграл сам себя, перед началом битвы записав траекторию катера как синусоиду. Как у него корабли не столкнулись — непонятно.

В остальном наши развлечения были весьма стандартны. После первого «турнира» по покеру меня перестали приглашать, добровольно введя откупные в десять процентов банка. Регулярно появлялись наивные новички, или считающие себя особенно везучими любители, но все они уходили «голыми».

— Ха, смотри, опять твоя подружка трется. — пихнул меня локтем Шебутнов, когда мы вышли на улицу после ужина. — Если съезжаешь, скажи. Я твою кровать займу.

— Не надейся. Я приду через час… два максимум. — вздохнув сказал я, направляясь к Ангелине. Девушка переминалась с ноги на ногу и явно нервничала, но утреннего разговора не повторилось. — Все нормально?

— Да, я… нет, ничего. — сказала Ангелина. — Амулет, который ты мне дал. У меня такое чувство что за мной теперь постоянно наблюдают.