Возрождение Феникса. Том 4 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 10

Ничего.

Только мычит и дергается. Сил у Рыкаря больше, чем у меня, Кмета. Чтобы не скинул, добавляю пару парализующих. В ответ — охи боли.

— Полезешь к Дарико — и ты станешь моей игрушкой, как она была твоей, — заканчиваю монолог. — Только тебя некому будет исцелить, и ты сдохнешь, как пес в подворотне.

Затем просто сталкиваю кавказца со стола, и он бахается на пол.

— Что у вас там за шум? — спрашивает кто-то с освещаемой зоны.

— Амиран перебрал, — громко говорю. — Поскользнулся на ровном месте.

В ответ смех и расслабленное:

— Бывает.

Грузин уже вскочил и пронзает меня взбешенным взглядом. Оглядевшись по сторонам, он через силу успокаивается и, одернув ворот клубного пиджака, бросает:

— Поздравляю, Беркутов. Ты завел себе врага.

— Сказала живая падаль, — фыркаю.

На этом обмене любезностями расходимся. Своего я добился: от Дарико Амиран отстанет на время. Всю злость он сначала направит на меня. Вот тогда-то я его и прихлопну. Уж щенка перехитрю. Пока же Амиран не дает повода его демилитаризировать. От дуэли отнекивается, сейчас тоже сдержался. А я ведь старался его разозлить. Несмотря на бешеную свирепость, кавказец умеет сдерживаться. Стиснув зубы, весь трясясь, но усмирил себя. А, значит, соображает. Хотя тупой не стал бы Рыкарем в девятнадцать.

***

Благодаря фракталу Высшего магнофелиса Лиза прекрасно видит стычку между Сеней и Амираном. Поразмыслив, княжна решает не вмешиваться и не поднимать тревогу. Во-первых, Сеня первым накинулся на кавказца, а значит есть за что. Во-вторых, не дело женщины лезть в дела мужчин. Ну и в-третьих, Сеня пока побеждает.

«Надо же, сам Кмет, а удерживает Рыкаря, — поражается Лиза, теребя белоснежный локон. — Понимаю еще бои на арене, там важную роль играют опыт, хитрость и знания. Но здесь же противостояние чистой грубой силы. А что это за интересные удары в затылок? От него весь энергокаркас Амирана трясется, несмотря на доспех».

— Лесь, а кто такая эта Дарико? — задает Анфиса вопрос Алесе. — Почему Сеня за нее заступается?

Не отрывая глаз от Сени, Лиза тоже развешивает ушки.

— Дарико — наш товарищ по Грону, — русая барышня попивает сок через трубочку . — Она взяла первенство в Лиге средних школ, ее все знают. Все, кто любит Грон.

— Вот как, — Люда хмурится. — А Сеня сам давно любит Грон? У него столько талантов, и я никак не возьму в голову, почему именно эта спортивная игра?

— А не живопись, — грустно вздыхает Анфиса.

— Или музыка, — вторит ей Лиза.

— Вообще, Сеня недавно увлекся Гроном, — задумывается Алеся. — В последние месяцы средней школы. Просто взял и пришел в ватагу, тогда-то мы и победили в городском чемпионате. А если бы раньше пришел, то мы бы выиграли и в Лиге, и не Дарико бы стала звездой, а мы бы с Сеней, — мечтательно улыбается она, но тут же грустно качает головой. — Но мы раньше вылетели из отборочных. Недобрали очков.

— Зато теперь точно победите в Лиге, — подбадривает барышню Лиза. — Вместе с Сеней встанете на пьедестал чемпионов, а мы с девочками будем вам махать с трибун, — она вдруг замирает. — Кстати, а какой приз дают за первенство в Лиге?

— Разные наделы, — вспоминает Алеся. — Завод могут вручить, или лесодобывающее хозяйство, или озеро с рыбным промыслом. В разные годы по-разному было. Как повезет. А, кстати! Еще разрешается сменить Дом на любой.

Анфиса округляет глаза.

— Сменить Дом? На любой?

— Ага, — Алеся заинтересовывается своей косой, перекинутой через плечо, и оглаживает разлохматившийся кончик. — На любой-любой. Но кому это надо?

"Глупышка, — Лиза делает однозначный вердикт об Алесе. — Хоть добрая и милая".

— Действительно, кому... — бормочет Анфиса. Она-то глупостью не отличается. Княжна понимает, что Сеня растет во всех сферах, он стремится к большей силе и власти, а значит слабый сюзерен будет его только сдерживать.

Люда ободряюще берет подругу за руку. Бросив быстрый взгляд на бледную Анфису, Лиза задумывается.

«Надо поговорить с мамой. Это шанс. Если предложим Сене сказочные условия, он выберет Дом Бесоновых. Тогда, с его харизмой и моей силой, мы станем наследниками отца. Перун, конечно, будет жить вечно, но важен сам факт. Сейчас первый кандидат на главу рода Митя, я люблю брата, но, объективно, из него не выйдет отличного командира. А из Сени очень даже. Главное, чтобы мама бросила свою затею с демониками. Ее игры могут разозлить Сеню, и тогда он с нами окончательно порвет».

Между тем, Арсений возвращается к столу, и Люда, как верная подруга, требует танца для Анфисы. Блондин не спорит, с улыбкой и поклоном приглашает княжну. Она чуть оттаивает и даже улыбается.

Лиза смотрит, как по дороге к танцполу Сеню пытаются перехватить другие барышни. Даже розоволосая Шереметьева решилась подступить сама, хотя за ней такого не водится. Свита поклонников графини покорно топчется в сторонке. Но Сеня не ведется на полуоголенный бюст и розовые кудряшки, и покидает графиню под предлогом обещанного танца.

Включают медленную музыку. Рука Сени уверенно ложится на талию Анфисы. Второй он держит её нежную ладонь. Прожекторы выхватывают, как их пара плывет по танцполу. Плавно. Легко. Словно два лебедя на тихой глади озера. Многие барышни засматриваются на этот чарующий танец.

Лиза применяет фрактал Гончей и подслушивает менее удачных соперниц.

— Ну и пускай его, — пыхтит Шереметьева своей свите. — Не мог уделить мне пару минут. Как будто это последний медляк.

В другом конце зала Оксана-Медуза лохматит пальцами оранжевые дреды, и рядом что-то читает дагестанская княжна Аниза в закрытом платье, дополненным облегающим голову цветастым шёлковым хиджабом. Лиза акцентирует слух на словах княжны и слышит:

— Брови — как буква арабская «нун». А сам подобен восходящему солнцу. Такой же светлый и яркий.

«Ну надо же, Сеня, — мысленно хмыкает Лиза. — Всех влюбил в себя. Просто настоящий Амур».

***

Только что оттанцевал с Анфисой и повел княжну к нашему столу. Там сияют наши спутницы: шикарные локоны, румяные лица, платья, словно написанные кистью мастера.

Но в этот раз между столами ловит меня не очередная барышня, а Виктор Долгоногий. Только сейчас замечаю нашу схожесть. Мы с ним одного роста и ширины плеч, да еще оба блондины. Да еще оба Ярилы. Правда, на фоне Феникса, парень все равно бледноват в плане обаяния. Харизма Префекта не абы что.

— Арсений, я тут услышал, что ты тоже огневик, — бросает Виктор. — А у нас за весь вечер как раз еще не было поединка. Публика хочет зрелища. Смекаешь, о чем я?

Куда уж не смекнуть. Задолбали со своими драчками, малышня. Шли бы на войну, если такие буяны.

— А проще нельзя? — вздыхаю. — Костюм новый, мять не охота.

— С мятым танцевать не то, — охотно поддерживает Анфиса. — И сниматься тоже. Витя, правда, нам еще фоточки делать для соцсети. Не подставляй.

Умница. Подхватила, будто мысли читает.

— Не нравится — предлагай сам, — не теряется Виктор и усмехается. — Не трусишь же ты, в самом деле.

Ну еще и на «слабо» берет. Я задумчиво брожу взглядом по клубу. Не на танцевальный же поединок его, правда, звать. Да и петь караоке тоже, наверное, чересчур для суровых, прожженных вином и клубными гулянками, дворянят. Ладно, схватка, так схватка. Только сузим ее до одной части тела.

— На руках поборемся, — решаю.

— Мм, что? — хлопает глазами Виктор. — Тупо на руках? Это же не зрелищно, да и от силы пять секунд. Давай хоть с техниками.

Даже интересно, как это будет выглядеть.

— А давай, — соглашаюсь.

Полем битвы становится стол, освобожденный от бокалов. Вокруг собирается толпа зрителей. Я снимаю пиджак, устанавливаю локоть на середину стола, второй рукой хватаюсь за выступ стола. Кисть и предплечье максимально похожи на прямую линию. Еще выставляю вперед ногу, парную руке, задействованной в схватке. В казармах мои легионеры иногда борются на руках. Ну, когда не пишут картины и не трудятся над изобретением новых видов искусства, как скульптурная живопись, к примеру. Мы, Фениксы, те еще эстеты.