Империя Хоста 3 (СИ) - "Дмитрий" - Страница 35

После торговли, в которой мы выспорили цену в двадцать шесть монет за коня, я купил тут же разную упряжь. Побренчав остатком в девяносто золотых в кошеле, мы всё-таки решили купить восемь недорогих коней для передвижения по городу. Каждый обошелся вместе с седлом и сбруей в десять золотых. Зачем восемь коней? А про запас! Будут заводными. Итого у меня осталась одна золотая десятимарковая монета. Рабов на эту монетку не купить, наверное.

Иду вместе в Бурхесом и Борилом по рядам рабов, отправив Арчина и Малика запрягать карету.

— Бурхес у тебя деньги есть? — обращаюсь к старику.

Тот мнется и достаёт кошель.

— Три золотых с медью, — пересчитал свои средства он.

— И у меня золотой с серебрухами, — радостно говорит Борил, могу дать.

— Взаймы! Добавляет Бурхес за обоих.

— Не густо, — заключаю я, — ведь дешевле двадцатки тут опытного конюха не купить, а мне бы универсала. Конюха и кучера, а то и двух.

Уже собравшись уходить, я вижу, что за мной бежит смешной старичок на коротких ножках.

— Продам хорошего кучера, конюха всего за двенадцать монет, — говорит он запыхавшись.

— А что так не дорого? Ленив? Или сбегает? — уточняет вместо меня мой личный маг скряга.

— Завтра отчаливаем с утра из столицы, а раб отличный, сейчас приведут, — не моргнув говорит рабовладелец.

Привели здорового мужика лет сорока, всего в шрамах, со злым выражением лица.

— Воевал? — спросил мужика Борил.

— Есть такое, — хмуро ответил тот, оценивающе оглядев могучие стати Борила.

— В каком полку служил? — продолжал допрос Борил. За что попал в рабство?

— Второй конный, отдельная сотня обеспечения, убил сотника, изнасиловал магессу.

— И конюшню сжёг? — весело хмыкнул я. — Хорош раб.

— Сжег, но не конюшню, а повозку, — с удивлением посмотрел раб на меня.

— Что вы предлагает купить жулики? — заворчал Бурхес. — Он же сбежит!

— Сбегу, — согласно кивнул раб.

— Зато специалист хороший, двадцать лет с конями, — вздохнул смешной старичок. — Что же с ним делать, всучили мне не понятно что.

— Рассказывай подробнее, и имей виду, я узнаю, за что тебя в кандалы определили, — приказал я.

— Брали один замок, на севере. После взятия нечаянно повозку поджог, пьяный был, магесса рядом была и потушила, но взамен заставила меня её ублажить, она давно на меня смотрела, а я дурак из благодарности и поимел её, ну и пьяный, конечно, был.

— А сотника за что? — стало интересно мне. — И почему магесса сказала, что изнасиловал?

— Сотник и думал, что я насилую, заорал, попытался меня оттащить, я отмахнулся, а силой не обижен и убил.

— А магесса? — напомнил Бурхес тоже живо интересующийся подробностями.

— Тоже пьяная была, — вздохнул детина, говорит, не могла я просить. Но просила, просто жениха своего забоялась потерять. Так по дурости и попал в неволю.

— По дурости? — хмыкнул Борил. — Убил своего начальника на войне, магессу опять же. И как не казнили тебя? И чего магесса при живом женихе на тебя накинулась?

— Были сбережения, откупился от наследников сотника, всё отдал. Рабство на тридцать лет, без права выкупа. Сбегу, не хочу, как скот. А магесса — баба, а у меня хозяйство большое, даже не большое — огромное. Бабы млеют от меня.

— Беру! Решаюсь я, и отдаю деньги радостному рабовладельцу, предварительно взяв два золотых у своего мага.

— Позвольте, а насколько большое? — прозвучал тоненький голосок шикарной девочки с точеной фигуркой, и ангельским личиком, судя по гербу баронессой, сопровождаемой тройкой охранников.

— Во! Показал раб, хлопнув себя по руке чуть пониже локтя. Сбегу ведь, граф.

— Куда сбежишь? И зачем? — улыбаюсь сказочному вралю, и разворачиваюсь к выходу.

— Ого!

Слышу тот же ангельский голосок, и обернувшись вижу, как она трогает штаны моего нового раба в районе колена.

— Граф, куплю за полсотни у вас, продайте! — обращается баронесса ко мне и добавляет для раба. — Тебе понравиться, не сбежишь, будешь стараться — всё будет как у благородного.

— Чего? — взревел раб. — Сбегу! Я не палка деревянная!

— Баронесса, Вам-то зачем? У Вас с вашей внешностью толпы поклонников, наверное, стихи пишут, песни поют.

— Это всё есть, но мне бы раба Вашего. Полсотни дам.

— Граф! Давай продавай, всё одно этот гад сбежит! — советует Бурхес. — Пусть работает хозяйством, раз головой не умеет.

Я задумываюсь, полсотни золотых, это я тут таких двух куплю спецов.

— Господин граф, не продавайте! Не сбегу! Дайте сдохнуть как человек, а не как кусок мяса, — неожиданно на ходу переобувается раб.

— Как звать?

— Хоргал!

— Ты принят на службу, денег пока платить буду по половине золотого в месяц, надо будет воевать — возьмёшь меч, надо с конями управиться — будешь с конями.

— Граф! — сто золотом, в голосе красавице прибавилось стали.

— Оставьте ваш адрес, загляну, обсудим, будет себя плохо вести — продам, — предложил я, плотоядно оглядывая фигурку красавицы.

— Что же, запоминайте! — неожиданно легко согласилась она.

— Оп-па! Я и не планировал, что такая шикарная девочка согласиться пообщаться, — сказал я, записывая её адрес.

— Смешные вы мальчики, когда молодые, — с весёлой улыбкой сказала обольстительница. — Я баронесса Гретель, а вы, я вижу по графской короне на гербе, целый граф! А что с папой случилось?

— Погиб вместе с братьями, защищая императора. Так что, граф Гарод Кныш к вашим услугам.

— Сочувствую, граф, какая жалость, расскажете подробнее? — и её теплая и нежная ладонь легла на мою руку.

Моё дыхание участилось, немаленький бюст Гретель бросался в глаза, грозя помутнением рассудка, нежный голосок затронул неведомые струны в душе, разогнав кровь. Её гибкое тело стояло рядом — всего одно движение, и мы сольёмся в поцелуе. Хрясь! Отвесил земной Герман местному Гароду мысленную оплеуху. «Забыл, как тебя чуть не удушили?» — зло подумал я про себя.

Хлоп! Отвешиваю шлепок по её выпирающей попке, облегаемой струящимся полупрозрачным платьем.

— Зайду, расскажу подробнее, — и, подмигнув остолбеневшей баронессе, я пошёл в каретный ряд.

— Граф! Я буду ждать, — вполголоса сказала вслед Гретель.

— Ну, ты кабан! — покачал головой Бурхес, не каждый день вижу, как с «чистой» так обращаются.

— Не каждый день? Да я про такое и не слышал! — взорвался шедший сзади и поминутно оглядывающийся Борил.

— Что за «чистая»? — не понял своей крутизны я.

— О боги, дай этому юноше немного разума! — взмолился Бурхес. — Так ты не знал кого схватил за задницу?

— А не всё равно? Задница круглая, выпирает, всё как я люблю, баба не старая, красивая, что не так? — обозлился я.

— Граф я горжусь, что служу Вам! — серьезно сказал молчавший до этого Арчин под смех остальных моих спутников.

Мне охотно рассказали всю подоплеку этого момента. Оказывается, достаточно далеко от столицы в горах на юге есть уединённое труднодоступное плато, и там живёт отдельное племя, известное некоторыми моментами. Оно небольшое, тысяч пятнадцать двадцать человек всего, у них редко рождаются дети, и то в основном между собой, с другими народами очень редко, мало магов, но все долгожители, ну и очень красивые и страстные в сексе. Из-за этого, очень много в императорской семье слуг из этого племени, а к моменту отставки им часто дают титул или подыскивают пару среди аристократов. Конкретно этой дамочке, как сказал Бурхес, лет сорок, и не известно, почему ей так рано дали отставку от двора. Но удивить такую мне будет сложно в постели.

— Баба как баба, — мотнул недовольно головой я. — Две ноги, две титьки, задница …

— Мы всё поняли, — с улыбкой покачал головой мой маг.

Хасан к тому моменту уже заскучал, но скучал он не долго, так как рядом с ним стояли две смешливые разносчицы еды, выглядевшие юно и невинно, и он ещё ни одну из них склеить не успел. А жених он завидный, и маг и при деньгах, да и сам недурен.