Голодные Игры глазами Пита Мелларка (СИ) - "Mary_Hutcherson" - Страница 48

Китнисс шевелится, и я уже думаю, что она проснулась, но ей, скорее всего, просто приснился сон. Понимаю, что этот сон совсем не страшный, потому что она улыбается. Век бы сидел и смотрел на то, как она спит, только вот окровавленная повязка весь вид портит. Она будто напоминает мне, какой ценой Китнисс далось мое спасение. Да я теперь просто обязан сделать все, абсолютно все, чтобы вернуть ее в двенадцатый. С первого дня на арене мне везло. Остается надеяться, что удача и сейчас на моей стороне.

Потом наступают длительные часы ожидания. Смотрю на проход в пещере и от нечего делать считаю капли, которые капают с потолка. Китнисс спит, как убитая, и я иногда засматриваюсь на нее, забывая, что должен следить за обстановкой на улице.

«Да и как за таким ливнем что-то можно увидеть?» — придумываю сам себе отговорку и чаще смотрю на милое спящее личико, чем на выход. Понимаю, что нельзя поддаваться соблазну и тревожить девушку, но все равно не могу сдержаться и то провожу рукой по ее щеке, то накручиваю на палец прядь волос, то ловлю себя на мысли, что слишком приблизился и вот-вот поцелую ее. Китнисс вызывает во мне желания, которые раньше были неизвестны. Хочется укрыть ее от всего мира, прижать к себе так сильно, чтобы стать одним целым, и никогда не отпускать. Я знаю ее много лет, но именно такая: расслабленная, спокойная, теплая и бесконечно близкая, она просто покоряет меня и завладевает всем вниманием.

Иногда отвлекаю себя тем, что мечтаю о будущем. О нашем с Китнисс будущем, конечно же. Вот мы победим и вернемся в дистрикт. Нам выделят два дома в деревне победителей и кучу денег (поговаривают, что Хеймитч никогда не работал, но не было и дня, чтобы он не нашел денег на выпивку). Миссис Эвердин и Прим, скорее всего, переедут вместе с Китнисс, а вот моя мать вряд ли бросит пекарню. Возможно, отец или братья захотят перебраться в новое жилье, но это попахивает грандиозным скандалом, который закатит мама. А главное, что Китнисс будет жить совсем рядом. Мы будем постоянно общаться, и ходить друг к другу в гости, а когда-нибудь она, возможно, переедет ко мне. Я буду печь, а она, если захочет сама, будет приносить из леса дичь. И единственным напоминанием об Играх будет то, что нам придется стать менторами. Но это все-таки к лучшему. Кто знает, может, правило о двух выживших трибутах оставят, и мы сможем вытаскивать с арены всех бедных детишек нашего дистрикта. Маловероятно, конечно, но мне хочется, чтобы было так.

За моими размышлениями проходят долгие часы в одиночестве. Уже наступает вечер следующего дня, и мне безумно хочется есть, поэтому я бужу Китнисс. Она выглядит лучше и уже может самостоятельно сесть.

Мы раскладываем все наши оставшиеся припасы, делим их поровну и доедаем все до последней крошки. Китнисс говорит, что, если бы мясо пролежало еще один день, оно бы испортилось, поэтому нам в любом случае пришлось бы доесть его сегодня. После этого ужина мы выпиваем по целой бутылке воды (хорошо, что теперь воды на арене, хоть отбавляй) и садимся на спальный мешок.

— Завтра идем на охоту, — говорит Китнисс, поглаживая лук.

— От меня толку мало, я никогда не охотился.

Вечно от меня нет никакого толка. Китнисс без лишних размышлений говорит, что я могу собрать ягод или растений и приготовить убитую ею дичь. Конечно же, соглашаюсь.

— Хорошо бы тут рос какой-нибудь хлебный кустарник, — раздумываю вслух.

— Тот хлеб, который мне прислали из Дистрикта-11, был еще теплый, — Китнисс мечтательно вздыхает. И протягивает мне веточку мяты, уверяя, что она поможет справиться с голодом.

— А куда пошел Цеп? — спрашивает она. — Что там, на той стороне арены?

— Поле. Трава мне по плечи, и нигде ни тропинки. Целое разноцветное море. Может, там и съедобные злаки есть.

— Уверена, что есть. И Цеп знает, как их отличить. Вы туда ходили?

— Нет, — я машу головой и вспоминаю, что даже Катон боялся туда идти. — Туда никто не хотел соваться. Жутко. Мало ли что… Вдруг там змеи или бешеные животные, или трясина.

— Вот на том поле, должно быть, и хлебные кусты растут, — с улыбкой говорит Китнисс. — Что-что, а на голодающего Цеп совсем не похож. Наоборот, отъелся.

Представляю себе Цепа таким, каким запомнил его в тренировочном зале, и прибавляю еще несколько килограммов веса. Жутковато.

— Или у него очень щедрые спонсоры, — продолжаю раздумывать я. — Я уж и не знаю, чем заслужить, чтобы Хеймитч нам хоть хлеба прислал…

Он, наверное, ждет, что мы сейчас ринемся в бой против Цепа и Катона и устроим масштабную бойню, и тогда, возможно, он пришлет нам пару носков или баночку супа. Жаль его разочаровывать, но у нас, к счастью, еще остались мозги. Пока есть такой замечательный шанс отсидеться, глупо его не использовать.

— Наверное, он сильно поиздержался, помогая мне усыпить тебя, — что я опять слышу? Она уже в который раз ищет ему оправдание!

— Кстати, — спокойно говорю я, переплетая наши пальцы. — Не вздумай устроить что-нибудь подобное еще раз.

— А то что будет?

— А то… а то… — в голову не лезет ни одной разумной угрозы. — Вот подожди только, придумаю.

— В чем проблема?

— В том, что мы оба живы. Поэтому тебе кажется, что ты поступила правильно.

— Я действительно поступила правильно, — нежным голоском отвечает она, но меня это только злит.

— Нет! Не делай так, Китнисс! — я крепко сжимаю ее руку и смотрю в глаза. — Не умирай ради меня. Я этого не хочу. Ясно?

Она отводит глаза и смотрит в пол.

— А может, я сделала это ради себя. Тебе не приходило в голову? Может, ты не один… кто беспокоится… кто боится, — она путается в собственных словах, и я абсолютно не понимаю о чем она.

— Боится чего, Китнисс?

— Хеймитч просил не касаться этой темы, — что за ерунда? Когда это она начала его слушать? И что еще за темы такие, о которых нельзя говорить со мной?

— Тогда мне придется догадываться самому, — притягиваю ее поближе к себе. Она смотрит мне в глаза и улыбается, я целую ее.

Впервые целую ее сам. Впервые при этом меня не знобит и не бросает в жар. Впервые я могу насладиться поцелуем на всю катушку.

Китнисс не сопротивляется и обвивает мою шею руками, а я в который раз удивляюсь, насколько у нее мягкие губы. Нежные руки прижимают меня все сильнее, запутываясь в волосах, а я крепко обхватываю ее за талию. Поцелуй обжигает, он не утоляет желание, а только распаляет его. Дыхание сбивается, контролировать себя становится все сложнее. Втягиваю носом воздух, наполненный сладким запахом любимой, и с огромным нежеланием прерываю поцелуй. Такого у меня никогда не было, это словно гореть и тонуть одновременно. Эх, если бы не чертовы камеры на каждом сантиметре арены…

— Кажется, у тебя опять кровь, — произношу я, пытаясь объяснить свои действия, и дотрагиваюсь до повязки Китнисс. Ее щеки румяные, а губы припухлые, и мне стоит невероятных усилий отстраниться еще дальше. — Иди ложись. И вообще уже пора спать.

Этой ночью мы решаем дежурить по очереди. Китнисс вызывается следить за входом первой, уверяя меня, что отлично выспалась. Соглашаюсь при условии, что она тоже залезет в спальный мешок. К моему огромному удивлению, она без лишних раздумий соглашается. В пещере жутко холодно и сыро. Мы сплетаем наши тела, чтобы хоть как-то согреться. Китнисс надевает очки ночного видения, а я пытаюсь заснуть. Стук капель успокаивает, и через пару минут уже погружаюсь в мир снов.

Не знаю, сколько проходит времени с момента, как я заснул, когда Китнисс будит меня. Выглядит она совсем уставшей, и я перенимаю у нее эстафету. Дождь не прекращается ни на одну секунду, я уже начинаю думать о том, что, если ручей выйдет из своих берегов, мы окажемся в этой пещере, как в ловушке. А что, распорядители могут и такое устроить. Помнится мне, как лет пять тому назад они разрушили дамбу, около которой собрались все профи. Никто из трибутов не умел толком плавать, кроме девушки из четвертого дистрикта. Если подумать, то ей просто повезло. Она не умела добывать себе еду, у нее не было оружия или даже места, где можно спрятаться, да и вдобавок к этому она немного тронулась мозгами, после того как парня с ее дистрикта убили у нее на глазах. Каково было удивление всех распорядителей, когда победительницей оказалась маленькая, слабенькая девчушка, на которую даже никто не делал ставки. Можно сказать, они сами не ожидали такого исхода. С тех пор таких глобальных бедствий не устраивали, но зато они каждый раз «балуют» трибутов какими-нибудь чудо-животными. Или, например, поливают их кислотным дождем, или отравляют всю воду в реках. В общем с фантазией у них все в порядке. Даже подумать страшно, что они придумали для нас.