Месть женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/29
• Следующая

– Бедняга Хартли, – пробормотал он, – так глупо кончить свою жизнь.

– А вы еще ревновали его ко мне, – напомнила Марина, – может, это вы его так отделали?

– Зачем? – спросил Гальвес. – Можно подумать, что вы были к нему более благосклонны, чем ко мне.

– Это правильно, – улыбнулась Марина, – хотя вы все равно правы. Это ужасно, что он убит. И убийца наверняка среди нас.

– Не думаю, – возразил Роберто, – это мог быть кто-то из лодочников. В это время года по реке идет много лодочников, среди которых попадаются бездомные нищие. Возможно, кто-то из них оказался на борту теплохода и решил поживиться в каюте Хартли. А он случайно вернулся. И произошло это убийство. По-моему, вполне возможно.

– А по-моему, нет, – возразила Марина, – днем лодка не подошла бы к теплоходу. Это сделал кто-то из наших пассажиров, Роберто. Не нужно себя обманывать.

Молодой человек пожал плечами, но не стал больше возражать. Только вдруг с улыбкой сказал:

– Я пойду к себе, посмотрю, как там работают полицейские. Они осматривают все соседние с Хартли каюты. Надеюсь, вы не собираетесь выступать в роли Шерлока Холмса и проводить самостоятельное расследование?

– Хорошо, что вы не вспомнили про мисс Марпл, – засмеялась Марина, – а то я стала бы вашим врагом на всю оставшуюся жизнь.

Ситуация была предельно ясна. Среди подозреваемых был Флосман. И его нужно было разоблачить. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что он пойдет на любое преступление, чтобы сохранить свое инкогнито. Марина решила проверить все сама. По ее просьбе Благидзе пошел к выходу. Затем, подождав некоторое время, достаточное, чтобы спуститься к причалу, повернул обратно и побежал к ее каюте. Засек время, затем побежал по коридору, спускаясь к каюте Рудольфа Консальви. Снова посмотрел на часы. И побежал обратно. Весь в поту добрался до верхней палубы, где стояла Марина.

– Ну что, – спросила она насмешливо, – убедились?

– Это не мог быть Консальви, – тяжело дыша, сказал Благидзе, – он бы не успел взять зонтик и пройти к вам в каюту.

– Верно. А Кратулович? У него, по-моему, больные ноги. Пока вы выходили из танцевального зала, мог он добежать до моей каюты и вернуться?

– Нет, – разочарованно выдохнул Благидзе, – никак не мог. Вы были правы. Я просто осел.

– Не нужно так категорично. Это только доказывает, что ни один из троих подозреваемых нами мужчин не мог сам подложить это второе письмо. Суарес сам сидел рядом со мной. Понимаете, что это значит? Все трое вне подозрений, но письмо у меня в каюте.

– Вы думаете, Хартли? – испуганно спросил Благидзе. – Все-таки он?

– Нет, конечно. Я долго размышляла, почему Флосман написал два письма на разных языках. Для того, чтобы поразить меня своим образованием? Нет, такой мелочью он не стал бы гордиться. Значит, нечто другое. И это другое объяснимо в том случае, если ни один из троих не мог положить письма. Значит, приносил его ко мне не сам Флосман лично.

– Я не понимаю. Вы хотите сказать, что у него есть на «Кастуэре» помощник?

– Нет. Я просто хочу отметить, что первое письмо он положил в каюте на стол. А второе лежало на кровати. И второе было написано на испанском языке и имело довольно нейтральный текст. Его можно было принять за любовное послание. Понимаете, сеньор Моретти, за любовное послание. Этот негодяй нас просто обманул. Он послал второе письмо с кем-то другим, попросив, очевидно, одного из членов команды.

– Господи, – так и подскочил Благидзе, – я знаю, кто подложил письмо. Это девушка, горничная Лаура, которая обслуживает наши каюты. Она мне сказала, что некоторые сеньоры на корабле даже посылают любовные послания. А я не обратил на это внимание. Быстрее вниз, в служебные помещения. Может, мы еще успеем.

Он выскочил из каюты. Марина, нахмурившись, вышла следом. Она словно предчувствовала, что должно было произойти.

Благидзе добежал до лестницы; ринулся вниз, перепрыгивая через ступеньки. Он торопился, очень беспокоясь за девушку. Неужели Флосман и в этот раз окажется быстрее? Добежав до одной из кают, он открыл дверь. Испуганно охнула пожилая женщина. Она как раз переодевалась в этот момент. Глядя прямо на нее, Благидзе закричал:

– Где Лаура? Где живет Лаура?

– В соседней каюте, сеньор, – дрожащей рукой показала женщина: она решила, что это и есть тот самый убийца.

Благидзе вдруг понял, что должен успокоиться. Иначе его поведение становится подозрительным. Уже миролюбиво он сказал:

– Простите меня, сеньора, что я ворвался сюда без вашего разрешения. Мне нужно было передать Лауре одну просьбу моей сеньоры.

Женщина, уже несколько пришедшая в себя, кивнула:

– Ничего, сеньор, я все понимаю.

Закрыв дверь, он прошел к соседней каюте и громко постучал. Никто не ответил. Он снова постучал. За его спиной раздался девичий голос:

– Кого вы ищете, сеньор?

Он повернулся. Рядом стояла молодая девушка-горничная, очевидно, напарница Лауры, проживающая вместе с ней в каюте. Рыжеватые волосы, курносый носик, узкое вытянутое лицо. На носу были даже веснушки. Она наверняка была из эмигрантов, возможно даже из России или с Украины.

– Вы живете в этой каюте? – вместо ответа уточнил Благидзе.

– Да, – испуганно ответила девушка. – А почему вы спрашиваете?

– Мне нужна Лаура. Нужно срочно с ней поговорить.

– Она сейчас наверху. Работает в каютах второго класса, – девушка показала наверх.

– Спасибо, – Благидзе кивнул и поспешил назад. У лестницы он столкнулся с Чернышевой.

– Где девушка? – обеспокоенно спросила она.

– Говорят, работает наверху, – виновато выдохнул он, – я сейчас ее найду.

– Подождите, – остановила его Марина. – Вы невольно ставите себя под удар. Если с ней что-нибудь случится, все обвинят вас. Свидетели расскажут, как вы с безумным видом искали Лауру. Вам нужно иметь безупречное алиби. Идите лучше в бар, я сама поищу ее. И сама с ней поговорю.

Благидзе тяжело вздохнул.

– Я просто кретин.

– При чем тут вы, – горько заметила Чернышева, – я обязана была все продумать, прежде чем соглашаться на эту авантюрную поездку. Флосман нас опять обманул. Он просто передал девушке письмо, а сам обеспечил себе алиби, заставив нас гадать, кто мог положить это письмо. Ему просто нравится издеваться таким образом.

– Я не могу оставить вас одну, – упрямо сказал Благидзе.

– Вы действительно не понимаете, как это опасно? Не забывайте, что при любой тщательной проверке сразу выяснится, что вы совсем не сеньор Моретти, а я не Эльза Дитворст. Полиция может заинтересоваться таким неприятным для нас фактом. Нам нельзя вызывать подозрений. Они и так встревожены этим убийством.

– Нужно найти Лауру, – напомнил Благидзе. – Она может сказать, кому относила письмо.

– Идите в бар, – снова велела Марина, – я сама ее поищу.

– Это опасно. А если ее уже нет в живых?

– В таком случае подозрений будет меньше. Я, без сомнения, не очень подойду на роль убийцы бедняги Хартли. Там наверняка действовал мужчина. Полицейские это понимают.

– Хорошо, – согласился он. – Но будьте осторожны. Если узнаете теперешнее имя Флосмана, сразу идите ко мне. Для этого меня послали с вами. Вы обещаете, что не будете искать его сами?

– Конечно, обещаю. В любом варианте я постараюсь сообщить вам имя человека, по поручению которого Лаура передавала письмо.

Благидзе хмуро кивнул и стал тяжело подниматься по лестнице на верхнюю палубу. Чернышева осталась одна. Флосман был не просто талантливым агентом. Он оказался и искусным убийцей. Он наверняка совершит и еще одно убийство, если поймет, что они ищут эту несчастную девушку. Может, он уже сделал то, что хотел, и все их поиски напрасны.

Об этом не хотелось думать. Дело было уже не только в девушке, хотя несчастную было жалко. Следующее убийство напрямую касалось и агентов, работающих сейчас на судне. В случае второго подряд убийства полиция, взбешенная своим провалом, начнет тщательную проверку всех паспортов, если уже не начала. И тогда наверняка выяснится, что Моретти и Дитворст не существуют.

• Предыдущая
• 20/29
• Следующая