Месть женщины - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая

– Он ушел в город? – быстро переспросила Марина.

– И не только он один. Когда я пришел в танцевальный зал, там никого не было. Видимо, все ушли в город.

– Может, нам тоже посмотреть городок? – спросила Марина.

Роберто вскочил.

– Идемте, я неплохо знаю этот город. Могу быть вашим проводником.

– Я спущусь к себе в каюту и заберу что-нибудь из теплых вещей, – вспомнила Марина, – может быть довольно прохладно.

Двадцать минут первого. Хартли, взглянув на часы, недовольно покачал головой и вышел из бара. Марина не смотрела в его сторону, но Благидзе проводил его долгим взглядом.

– Подождите меня здесь, – предложила своим собеседникам Марина, – я сейчас приду.

– Может, лучше вас проводить? – не выдержал Благидзе.

Роберто смотрел на нее, словно ожидая милости.

– Меня проводит сеньор Гальвес. Мы с ним погуляем по городу, – улыбнулась Марина, и Роберто сразу вскочил.

Они вышли из бара. У причала слышались веселые голоса членов команды теплохода. Марина прошла первой. Гальвес, помня о своей вчерашней неудаче, на этот раз не стал провожать ее до каюты, остался у дверей коридора. А она прошла к своей каюте, открыла дверь и оглянулась назад. Кроме Роберто, стоявшего у выхода, в коридоре никого не было. Она вошла в каюту.

Этот Флосман так и не выдал себя. Он оказался терпеливее, чем она думала. Судя по его первому эпатажному письму, он обязательно должен был что-то придумать. Такой тип мужчины любит принимать вызов. Но он не ответил. Или она допустила ошибку, разбираясь в его психологических характеристиках.

Мимо каюты кто-то прошел. Она собиралась уже выйти, когда вдруг снова увидела лист бумаги, лежавший на кровати. На этот раз было написано на испанском языке.

«Сеньора Дитворст! Я продолжаю испытывать к вам самые нежные чувства. И убеждаюсь в вашей ответной реакции. Ваш Флосман».

Она закрыла глаза. Все-таки он ответил. Все-таки он дал знак. Схватив бумагу, она выбежала в коридор. Там по-прежнему стол Роберто. Она подбежала к нему.

– Кто? Кто-нибудь сейчас проходил отсюда?

– У вас пропали вещи? – не понял Роберто.

– Мимо вас кто-нибудь проходил? – сдерживая нетерпение, спросила она.

– Да, – ответил Роберто, – только что. Мимо меня прошел сеньор Хартли. А почему вы спрашиваете, сеньора?

Ни о какой прогулке уже не могло быть и речи. Хартли явно ждал кого-то в баре. Он чувствовал, что в двенадцать часов должно что-то случиться. Это было заметно по его беспокойному виду. Именно он расспрашивал бармена о Марине Чернышевой. И, наконец, именно он теперь оказался в коридоре, рядом с ее каютой. Совпадений было слишком много, но она по-прежнему не торопилась с выводами. «Слишком очевидные факты – это еще не проверенные факты», – говорил ей психолог.

Но факты были против Хартли.

– Что-то случилось? – спросил встревоженный Роберто. – Вы чем-то недовольны. Может, мне найти этого Хартли?

– Нет, – покачала головой Марина, – не нужно. У меня снова болит голова. Это, наверное, старческое. Разрешите, я уйду в каюту, сеньор Гальвес. Простите меня, я оказалась для вас плохой парой.

– Я вас провожу, – предложил молодой человек.

– Не нужно, – махнула рукой Марина, – извините еще раз, сеньор Гальвес. Но я совсем не такая стерва, как вам кажется.

Он улыбнулся и пожал плечами. Она повернулась и прошла к своей каюте. Снова щелкнул замок. Войдя внутрь, она обессиленно прислонилась к дверям. Внешне все сходилось. Получается, что Флосман – это австралийский бизнесмен Хартли. Но почему тогда он так явно выдал себя, расспрашивая про нее бармена. Да еще так, что это услышал Роберто. Здесь что-то не сходится.

В дверь кто-то осторожно постучал. Она вздрогнула. Нервы начинали сдавать. Слишком нагло и вызывающе действовал Флосман.

– Кто там? – спросила она.

– Это Моретти, сеньора, – услышала она знакомый голос Благидзе. – Роберто сказал мне, что вы передумали, решили не идти в город. Что-нибудь случилось?

Она открыла дверь и протянула вошедшему Благидзе лист бумаги. Он быстро прочел записку.

– Вам нужно немедленно сходить с теплохода. Угроза слишком очевидна, – нахмурившись, сказал он.

– Нет, – возразила она, – это подтверждение его вызова. А я намерена принять подобный вызов и переиграть его. Меня только интересует, почему он пишет на разных языках.

– Марина Владимировна, – первый раз за все время путешествия Благидзе назвал ее по имени-отчеству, – вы же видите, что это просто маньяк. Ему нравится с вами играть. Я боюсь, что может случиться нечто неприятное.

– Для самого Флосмана, – отрывисто бросила она. – Давайте подумаем, кто это мог быть. Кратулович?

– Я сам видел, как он уходил в город. Хотя у него было несколько минут перед тем, как я вышел на палубу. Он вполне мог добежать до вашей каюты.

– Рудольф Консальви?

– Он был все время со своей спутницей. Хотя нет. У него в руках, когда они уходили, появился зонтик. Он спускался за ним. Отсутствовал одну минуту. И за это время мог положить вам письмо. Но у него времени было еще меньше.

– Суарес?

– Я не знаю. Он сидел в баре, когда я пришел к вам.

– Когда я поднялась в бар из своей каюты, он тоже сидел там, – задумчиво произнесла Марина, – и пока мы были в баре, он не отлучился ни на одну минуту. Значит, это не он. Он не мог спуститься ко мне в каюту. Я все время видела его играющим в карты. Он ни разу не встал из-за стола.

– Остается Хартли, – напомнил Благидзе.

– Вы знаете, кого встретил Роберто в коридоре, когда я вошла в каюту?

– Хартли, – понял Благидзе.

– Его. И он же расспрашивал обо мне бармена. Мне рассказал об этом Кратулович, который слышал его вопросы.

– Это он, – сжал кулаки Благидзе, – этот ублюдок. Он нервничал в баре, все время смотрел в вашу сторону. Это было очень заметно, хотя он и пытался скрыть свой интерес. Это он. Я сейчас пойду и пристрелю его как бешеную собаку.

– Не торопитесь, Благидзе, – задумчиво сказала она. – Вам покажется странным, но я не очень верю в это.

– Почему? – изумился ее собеседник. – Вы не хотите верить в очевидные факты?

– Если это настоящий Флосман, то почему он пришел в бар так рано и все время беспокойно смотрел по сторонам. Ведь настоящий Флосман знает точно, что именно я пытаюсь на него выйти. Во-вторых, если это настоящий Флосман, то почему он расспрашивал обо мне бармена, рискуя, что его кто-то услышит. Ведь он уже точно знал, кто именно на судне приезжал к Липке. Это была женщина примерно моего возраста. Так Флосману и рассказали соседи. И, наконец, самое главное. Если под именем Хартли скрывается Флосман, то почему, подложив мне письмо, он не ушел с противоположной стороны коридора, а предпочел выйти именно там, где стоял Роберто. Он ведь не дурак, должен был понимать, что я начну расспрашивать молодого человека. Почему Хартли не воспользовался в таком случае противоположным выходом, чтобы уйти незамеченным? Постарайтесь опровергнуть мои сомнения.

– Он просто сукин сын. Ему наплевать на все наши рассуждения, – горячо сказал Благидзе, – поэтому он и пошел в сторону Роберто. Может, он его просто не видел.

– Видел, – возразила Марина, – Роберто Гальвес стоял так, что не увидеть его было просто невозможно. А Хартли, целый час наблюдавший, как я разговариваю с Роберто в баре, тем не менее пошел именно в эту сторону. Я не нахожу рационального объяснения, кроме одного – это не Флосман.

– Тогда кто мог положить это письмо? – почему-то шепотом спросил Благидзе.

– Либо Кратулович, либо Консальви. Суарес сидел в баре, никуда не выходя. Значит, он отпадает. И у нас остаются всего двое подозреваемых.

– Все-таки это Рудольф Консальви, – вздохнул Благидзе, – я это сразу почувствовал.

– Будьте очень осторожны. Он теперь знает, что мы будем за ним следить. И станет еще более опасен. Мне не нравятся его записки. В них постоянная бравада неуравновешенного человека, скрывающегося к тому же под чужой маской. Это чудовищное нагромождение эмоциональных наслоений может привести к внезапному взрыву, дав выход его чувствам. Будьте очень осторожны, Благидзе. После обеда, днем, мы прибываем в Росарио. Нужно будет проследить, кто захочет там сойти.

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая