Позывной ’Хоттабыч’ 3 (СИ) - "lanpirot" - Страница 19

Когда азиат неожиданно распахнул глаза, я немножко при.уел – вместо темных карих глаз тибетца на меня взирали совсем другие глаза - практически бесцветные с прозрачно-льдистой радужкой, внутри которой словно просверкивали микроскопические разряды молний…

Это может показаться странным, но с потерей сознания Магистр не утратил рассудка, его не вышибло в темное «ничто», он просто перестал ощущать свое бренное тело, как таковое. По сути, если бы такое состояние пришло к нему после серьезной медитации, Мимар бы особо не удивился – ему удавалось достигать состояния Нирваны и воспарять сознанием «к небесам», оставив на земле бренную оболочку. Но… на этот раз ощущения были несколько иными… Если не сказать больше – кардинально противоположными!

Если, погрузившись в Нирвану, Магистр чувствовал полную свободу от всех желаний, привязанностей, страданий и страстей, то есть полное отсутствие их влияния на текущие события – полное спокойствие, отстранённость и безмятежность бытия, то пребывая в нынешнем состоянии он чувствовал какой-то неясный, можно даже сказать - животный, ужас, раздражительность, мандраж – в общем полная противоположность по сравнению с состоянием спокойствия, благополучия и полного освобождения от нервозности, свойственного нахождению в Нирване. И в чем тут проблема, Мимар пока еще не разобрался.

Темнота, поначалу окружающая Тонкое Тело Магистра, вышибленное болью от внедрения Иглы из собственной плоти, постепенно обретало очертания. То, что это не настоящий мир, азиат понял по ряду особенностей Духовного Пространства в котором очутился: стоило только «сфокусировать» зрение на отельных, «мелких» подробностях окружающей обстановки, находящихся на периферии, как они тут же начинали «плыть», теряя ощущение реальности. Вот только окружающее пространство не могло не удивлять – он очутился в идеальной копии-слепке усыпальницы Кощея, где хозяин собственного мавзолея все еще продолжал восседать на гигантском костяном троне. И в этом нереальном пространстве костлявый Повелитель все еще был жив и, если можно так выразиться, здоров.

Магистр, пусть и с трудом, но справился с приступами неконтролируемого ужаса, равномерно накатывающего на него мощными волнами. Ужас, не иначе, Магического действия, - решил Мимар, с трудом не поддавшись страху, лишающему логического мышления. И, скорее всего, не ошибся в своих выводах – другого объяснения этому процессу просто не было. Ни с того, ни с сего, напугать опытного Магистра, обладающего внушительной мощностью Дара, прошедшего в свое время и Крым, и Рим, на пустом месте не удавалось еще никому! А вот никакой опасности он для себя пока не видел. Разве что, кроме восседающего на троне колосса. Но тот особой активности не проявлял, презрительно разглядывая Магистра с высоты пьедестала и своего гигантского роста.

Для великана Мамир, наверное, казался мелким незначительным насекомым, не стоящим особого внимания. Но Магистр собирался изменить это абсолютно не верное в корне суждение и тоже нагло уставился на гиганта. Самое смешное, что Кощей и при жизни не особо отличался от мумии: такой же абсолютно лысый череп, обтянутый сухой пергаментной кожей нездорового серого оттенка, выступающие острые скулы, ввалившиеся щеки, глубоко запавшие глаза, светящие во мраке усыпальницы куда ярче, чем жаркое пламя в гигантских чашах, зеркально расположенных по обе стороны от костяного трона. На лысой голове – острозубая и какая-то угловато-несуразная железная корона-венец безо всяких изысков – драгоценных камней и прочей дорогой и благородной мишуры. Пальцы Повелителя Навьев тоже оказались свободными от колец и украшений. В общем, никакой роскоши, если не принимать за нее чудной работы Артефактный доспех, по сведениям Магистра выкованный самим Сварогом [1], еще в бытность не пробежавшей между ними черной кошки, а уже после оформлен и зачарован искусницей Марой-Мореной [2].

[1] Сварог - согласно славянским верованиям - бог-кузнец, отец Даждьбога. По мнению современных исследователей, Сварог — верховный бог восточных славян, Небесный Огонь. Еще одна группа исследователей считает, что Сварог был лишь духом огня, а не богом, хотя в него верили, как в «бога»

[2] Мара - могучая и грозная богиня зимы и ночи, дочь Чернобога. Одно из самых древних, таинственных и «смутных» существ в поверьях русских крестьян. Мара - дух в облике высокой красивой женщины или сгорбленной отвратительной старухи. Часто ассоциируется со Снежной Королевой и Хозяйкой Зимой.

Вот и верь после этого сказкам, в которых Дайтьи Кощей непременно назывался сбрендившим корыстолюбцем, постоянно чахнувшим над грудой злата. Что никакого злата-серебра Магистр в усыпальнице Кощея так и не заметил. Хотя, может быть, плохо смотрел. Как бы там ни было, а дорогими украшениями Кощей брезговал.

- Забылся, червяк? – наконец громыхнул великан, не понимая, отчего эта мокрица не трясется от страха, и не падает ниц только при одном его виде. – На колени, смертный! - От раскатистого голоса содрогнулась вся усыпальница, закачались, сухо постукивая друг о дружку многочисленными костьми, использующимися для оригинального оформления интерьера.

- Я, конечно, дико извиняюсь, уважаемый… - К этому моменту Магистр уже окончательно справился с первоначальным испугом и эффект Громового Гласа, примененный Кощеем, не произвел на него ровно никакого эффекта. – Не могли бы вы сбавить обороты и не так громко орать?

- Что?.. Да как ты… – Кощей, видимо, сильно опешил. Видать, не часто ему судьба подкидывала настоящих супротивников, вот и отвык, чтобы с ним разговаривали, хотя бы на равных и «не прогибались» при первом властном возгласе. К тому же, эта древняя громадина была уже давно мертва, и разговор происходил в Духовном пространстве самого Магистра. Попросту говоря, в его теле. – А ну трепещи, несчастный!

- Ой, только не надо тут строить из себя этакого «восточного Джина»! – Уничижительно отмахнулся от Кощея Мимар. После всего перенесенного, ему уже было абсолютно начхать, кто пред ним сейчас – психика Магистра претерпела серьезную деформацию. – Ты сдох, уважаемый! Вот и верь после этого людям – с какого перепуга они тебя в Бессмертные записали?

- А! Так вот оно, в чем дело… - Задумался Кощей, видимо, слегка разобравшись в происходящем. – А ты, значит, не побоялся уколоться о мою Иголочку и принять свое тело мой поистине Бессмертный Дух?

- Выходит, что так… - Развел руками Магистр.

- Ха! - Довольно хохотнул гигант, заинтересованно ерзая огромной задницей по костяному трону. – А ты наглый червяк! Мне такие всегда нравились – никогда не знаешь, чего от вас, мелких, ждать! Но с вами, по крайне мере, интересно! А то скука смертная одолела… Вот, как сейчас, помню, - ударился Кощей в давние воспоминания, - вломился как-то ко мне такой же наглец…Как ж его звали? – Наморщил он лоб.

- Послушай, уважаемый Кощей! - Вновь грубо перебил Кощея вконец осмелевший Магистр. – Давай, может, позже посидим и послушаем твои «детские воспоминания»… - Со стороны костяного трона Кощея что-то стремительно мелькнуло, размазавшись в воздухе, и резко передавило шею Мимара. Вместо слов из его горла выдавился только сиплый хрип.

Магистр скосил глаза – вокруг его шеи обвилась большая серая гадюка. Ее крупные чешуйки противно поскрипывали друг о друга, когда она сильнее сжимала кольца.

- Наглость, конечно, второе счастье, - громыхнул Мертвый Повелитель, растянув костистое лицо в хищной улыбке, - но и меру знать нужно, смерд! Сколько времени я отсутствовал в реальном мире? Сто лет? Двести?

- Тысячу… - просипел Мимар, когда змея чуть сбавила напор. – О тебе давно позабыли! Ты стал сказочной страшилкой, которой пугают пятилетних сопляков перед сном!

- Тысячу? - переспросил Кощей, прищелкивая пальцами.

Повинуясь воле хозяина змея просто испарилась.

- А может, и больше, - с кривой ухмылкой поведал Магистр, потирая саднящую шею. – Куда больше… До второго пришествия в наш мир Магии, ты вообще считался выдуманным персонажем! Только наш Орден помнил о таких, как ты…