И тогда я ее убила - Барелли Натали - Страница 23

— Я подумала, что так моя роль автора будет выглядеть убедительнее, — объяснила я. — По-твоему, плохая идея?

— Ну да, легенду она подкрепляет, конечно. — И Беатрис добавила с деланым равнодушием: — Но куча народу знает, что я помогала тебе с «твоей» книгой, — на слове «твоей» она изобразила пальцами кавычки в воздухе, — и люди, наверное, удивятся, что ты не посвятила ее мне.

— Я думала об этом, — ответила я и не соврала. Вначале я действительно написала посвящение Беатрис, но потом переиграла, сказав себе, что роман не должен слишком уж с ней ассоциироваться, чтобы нас не разоблачили. Мы же не хотим, чтобы дотошный читатель, знакомый с ее книгами, нашел стилистические совпадения и сложил два и два!

Когда я объяснила ей свои рассуждения, она нашла в них некоторый резон и приняла мое решение. Однако правда в том, что мне просто хотелось сделать по-своему, и точка. Раз уж я намерена сыграть роль, которую Беатрис для меня уготовила, значит, мне за это причитается. Я боялась, что все мои знакомые — а ведь только они имеют значение — решат, будто Беатрис помогала мне с каждым предложением, чуть ли не написала за меня каждое из них, ведь кто поверит, что простушка Эмма, старая добрая Эмма могла самостоятельно справиться с такой задачей?

Потом я решила посвятить роман матери, которая была рождена для жизни, предполагающей образование и хорошей вкус, но приближалась к этому уровню лишь во время уборки чужих домов. Мне хотелось сказать маме, что вот теперь все хорошо, мы пришли к нашей цели, наконец ее достигли, однако в то время я еще целиком и полностью осознавала, что на самом-то деле книга не моя, а мама явно заслуживает большего. И я решила подождать следующей, уже в буквальном смысле слова своей книги — той, что я непременно напишу, — чтобы поставить в посвящении: «Маме, с огромной любовью».

Так что в конце концов мне показалось совершенно уместным выразить признательность мужу, ради которого я каждый день стремилась быть той, кем на самом деле не являлась.

По меньшей мере пару недель спустя я зашла в местный книжный магазин. Он был средним по размеру, и в нем всегда находились книги, которые мне нравились. За последние несколько дней я побывала там уже дважды, но «Бегом по высокой траве» на полках не было, и на этот раз я решила спросить о своем романе. «Пусть закажут несколько штук», — подумала я, хотя покупать книгу не собиралась, а лишь хотела, чтобы ее выставили в торговом зале. Дурацкая затея, конечно, но оказалось, что в ней нет необходимости, потому что роман уже появился.

Мне всегда представлялось, что я впервые увижу его снаружи, когда буду проходить мимо витрины книжного. Я воображала, как остановлюсь на ходу, даже вернусь на пару шагов и уставлюсь на томики «Бегом по высокой траве», красующиеся за стеклом. Но вместо этого я нашла два экземпляра на стеллаже в разделе художественной литературы у задней стены. Не совсем то же самое, но у меня все равно замерло сердце. Я взяла одну из книг, притворилась, будто просматриваю ее, как делает обычный покупатель в поисках свежего чтива, и даже якобы собралась приобрести роман, но вместо этого дождалась, когда продавщица займется другим клиентом и не будет смотреть в мою сторону, после чего переставила оба экземпляра на полочку с надписью «Новинки» у входа, предназначенную для книг именитых писателей, авторов бестселлеров, и загородила своими книжками последний триллер Патрисии Корнуэлл.

Тут в тишине магазина громко зазвонил мой телефон, я подпрыгнула и быстренько вышла, чувствуя себя продувной бестией и боясь оглянуться и проверить, замечена ли моя уловка. Только оказавшись на улице, я сообразила, что наверняка выглядела так, будто что-то украла. Но беспокоиться оказалось незачем: когда я вытащила телефон из сумочки и бросила взгляд сквозь витрину, то увидела, что продавщица по-прежнему занимается покупателем и вряд ли заметила мое бегство.

— На завтрашнее утро выбил тебе интервью в программе Майкла Гусека на национальном радио. Скажи, что сможешь прийти, потому что мне сделали одолжение.

От одних только звуков голоса Фрэнки я приходила в восторг. «Простите, звонит мой издатель, придется ответить». Я стояла посреди тротуара, приклеившись ухом к телефону и не обращая внимания на раздраженные взгляды тех, кому мешала пройти.

— Майкл Гусек? Да ты шутишь, что ли?

— Вовсе нет. Ты ведь придешь? К десяти утра, ладно? Я тебе на электронку вопросы скинул, подготовься.

Понятно было, что он весьма доволен собой — милый Фрэнки. В первую встречу я еще не знала, но со временем поняла, что моя книга и правда была для него шансом на спасение, последней надеждой разваливающегося издательства, поэтому, как и предположила Беатрис, он вложил в ее продвижение все ресурсы.

— Конечно, приду, — сказала я, а в животе уже начинали порхать бабочки. — Но как ты это организовал?

Гусек был маститым интервьюером, и все мои знакомые слушали его утреннюю передачу.

— Говорю ведь, пришлось просить об одолжении.

— Ради меня? Ты уверен, что не пожалеешь?

— Еще как уверен, на эту тему не переживай. — В его голосе я слышала улыбку. — Перезвони мне, когда прочтешь имейл, хорошо? Чтобы мы могли приготовиться.

— Как раз домой иду. И, Фрэнки, спасибо тебе, огромное спасибо.

Я искренне, от души была ему благодарна. Он позволил мне почувствовать, что мы одна команда, а я очень нуждалась в том, кто будет на моей стороне. Я понятия не имела, что ждет впереди, и немного побаивалась.

— Ты справишься, — заверила Беатрис, когда я рассказала свою новость: естественно, я сразу же ей позвонила. — Передачи обычно строятся по одной схеме: ведущий представит тебя, кратко перескажет содержание книги и попросит, чтобы ты прочла пару страниц. Потом назовет главных героев, и вы о них поговорите. Может, спросит о времени действия романа, о том, как у тебя возникла идея, всякие такие штуки. Так как это твоя первая книга и тебя никто не знает, будут вопросы о тебе самой. Гусек очень хорош, все пройдет без сучка без задоринки, вот увидишь. Уверяю, бояться нечего.

— О’кей. Хорошо. Наверное. — Я уже нервничала, но порадовалась, что моя новость произвела на Беатрис впечатление.

Шум транспорта мешал мне слышать подругу, поэтому я свернула на маленькую улочку и прислонилась к стене, пытаясь унять волнение, которое к этому моменту перешло в стадию легкой паники.

— Признаю, я недооценивала Фрэнки, — проговорила Беатрис, и услышать это мне было особенно приятно. Так и хотелось ляпнуть: «А я что тебе говорила!» — Заезжай ко мне, помогу подготовиться. Вряд ли имеет смысл читать самую первую главу: не хватит времени закончить ее. Я подумаю на эту тему, пока ты будешь ехать.

— Я пообещала Фрэнки, что пойду прямым ходом домой, пробегусь по вопросам и наберу его.

— Забудь про вопросы. Гусек все равно не будет их придерживаться, а Фрэнки ты и от меня сможешь позвонить.

Я не колебалась. Мне нужна была вся помощь, которую только можно получить, и в первую очередь — помощь Беатрис, так что через полчаса мы уже сидели у нее в кабинете.

Беатрис отметила страницы, которые, по ее мнению, мне следовало прочесть, и я сразу поняла, почему она выбрала именно этот отрывок. Он был в начале книги и прекрасно передавал те страстные желания и тоску, которые потом станут движущей силой повествования. Но у меня на уме была другая сцена, одна из моих любимых: раз она нравится мне как читательнице, то наверняка понравится и остальным.

— Контекста недостаточно, — возразила Беатрис. — У тебя же будет всего несколько минут, в лучшем случае десять. — Она вручила мне книгу, открыв на выбранном ею фрагменте, и я поняла, что альтернатива не обсуждается. — Вот, почитай мне. — Подруга откинулась на спинку кресла.

Проглотив возражения, я взяла книгу и принялась за чтение.

— Боже, Эмма, что за спешка? — почти сразу перебила меня Беатрис. — Не торопись, дыши. Ты рассказываешь историю. Едва ли аудитория захочет купить роман, если ты будешь тараторить, будто тебе не терпится закончить.