Давай останемся никем (СИ) - Савицкая Элла - Страница 62

Скайлер же садится на диван, наблюдая за всеми нами с легкой задумчивой улыбкой.

- Всё нормально? – падаю рядом с ним и незаметно от Эйдана сплетаю наши пальцы.

- Да, - кивает он, но выглядит отстраненным.

- Что-то не так?

- Нет, всё отлично. Прошлые два Рождества я встречал в интернате. Это обещает быть гораздо лучше, - улыбается ободряюще.

- Так и будет, - заверяю я, в очередной раз испытывая боль в сердце за него.

Тянусь к нему для поцелуя, но в этот момент к нам как раз оборачивается Эйдан, и Скайлеру приходится резко склонить мою голову к груди и сделать вид, что он по-братски треплет мои волосы.

- Ты видишь, она филонит, Эйдан, - вкладывает в голос негодование, - а ну давай проконтролируй сестру.

Быстро включившись, брат тянет меня за руку и тащит к елке.

Скайлер так и остаётся сидеть, наблюдая за нами и потягивая коктейль.

Я ловлю на себе его взгляды и хочу так же, как Зак с Тарой, – обнимать его и целовать около елки, но приходится общаться только «глазами». Хотя они у него умеют говорить очень красноречиво.

В какой-то момент Зак садится с ним рядом. Я не хочу мешать их диалогу. Знаю, что им нужно поговорить, поэтому какое-то время мы продолжаем вешать игрушки только с Тарой и Эйданом.

Вот кто выглядит по-настоящему счастливым. Младший брат, как Карлсон из известного мультика, носится вокруг дерева, выбирая разные игрушки и вешая на те ветки, до которых достаёт.

В итоге, лесная красавица у нас выходит загляденьем.

После того, как уже не остаётся свободных мест, мы все вместе заваливаемся на диван и любуемся ею.

- Сфоткайте меня, сфоткайте, - требует Эйдан.

- Иди становись, - достаю телефон.

У нас уже коллекция с каждого года. Мы снимаем Эйдана на фоне только что наряженной ёлки каждый год. Можно сказать, семейная традиция.

Брат становится перед деревом, уперев руки в боки и раздув грудь.

- Ну супергерой прям, - смеётся Зак.

- Готово, - резюмирую я, сделав несколько снимков.

- А теперь с братьями, - он бросается к дивану и тянет на себя за руки Зака и Скайлера.

У меня сердце екает. Разбухает в груди и становится таким большим, что вдох сделать трудно.

И хоть Скайлер не показывает этого, я по улыбке его вижу, что его тоже трогает такая невзначай брошенная фраза.

Парни становятся напротив, Зак сажает Эйдана на плечо, а тот, в свою очередь, кладёт свою пухлую ручку на плечо Скайлеру.

Смотрю на них через объектив, и внутри всё переворачивается.

- Готово. А теперь селфи!

Мы с Тарой присоединяемся, делаем несколько снимков, и только потом перелистывая их я замечаю, что на последнем Скайлер незаметно касается губами моего плеча.

Это фото пойдет в скрытую папочку, как самое драгоценное.

Мы все перемещаемся на кухню и принимаемся за заранее заказанную пиццу, когда возвращаются родители.

- Ох, как вас тут много, - смеётся папа. – Даже Зак соизволил явиться. Что за повод?

- Мы елку наряжали, - соскакивает со стула Эйдан и бежит к ним. Хватает маму за руку. - Пойдём покажу.

- Ёлку? – на ее лице мелькает странная эмоция перед тем, как последовать за Эйданом.

Папа тоже хмурится.

- И чья это была идея? – хмыкает недовольно.

- Моя, - бросает Зак, откладывая кусок пиццы, - а что опять не так?

- То, что нужно советоваться перед тем, как что-то сделать, - резко отвечает отец.

Атмосфера мгновенно меняется. Есть уже не хочется.

- Пап, ты злишься, что мы вас не подождали? – пытаюсь понять такую его реакцию.

- Да сдалась мне ваша ёлка, - отмахивается он, - в этом году мы решили…

- Прекрасная ёлка, - громко и воодушевленно произносит мама за его спиной. Торопится войти на кухню и улыбнуться всем нам. - Вы умнички! Отлично получилось!

- Но, - встревает отец, одаряя её раздраженным взглядом.

Мы все переглядываемся.

- Пусть постоит! – давит строго мама. - Дети все вместе старались! Мы это ценим, - чеканит по буквам, а потом снова обводит нас счастливым взглядом, - смотрю, уже ужинаете? А почему пиццей? Две девчонки в доме, могли бы и приготовить что-то полезнее. Так, сейчас всё организуем, только переоденусь.

Папа, цыкнув, уходит, а я пожимаю плечами. Ловлю злой взгляд Зака. Вот такого брата я знаю гораздо лучше, чем того, что провел здесь вечер. Иногда мне кажется, что он знает что-то, чего не знаю я…

Причину такой реакции родителей мы узнаем через неделю, когда приходим домой.

Мы со Скайлером встретили Эйдана у ворот. Он как раз выходил из школьного автобуса, когда мы подъехали.

На улице крупными хлопьями валит снег. Перед тем как войти в дом, Эйдан носится по дороге и, слепив снежок, бросает в нас.

Мы со Скайлером смеёмся, поддерживая его игру. Снег не лепится, рассыпается, но нам всё равно. Побесившись, мы буквально вваливаемся в дом и тут же застываем, как вкопанные.

Прямо посреди холла нас встречает огромная дизайнерская ёлка. Высотой как примерно две таких, что привез Зак. Здесь в холле у нас нет потолка из-за ступеней на второй этаж, поэтому пространство позволяет.

Идеальной формы шары переливаются от игры света, который мы впускаем через дверь. Красно-золотая гамма привлекает взгляд. Здесь нет изобилия бантов, которыми украсили ёлку мы, нет нескольких хаотично разложенных гирлянд. Это дерево совершенно.

Машинально кладу руку на плечо Эйдана и переглядываюсь со Скайлером.

Он еле заметно качает головой. В глазах осуждение и негодование.

Мы как-то синхронно поворачиваем головы в зал, и внутри всё сворачивается. Нашей ёлки нет.

- О, вы вернулись, - торопится со второго этажа мама.

Она спешит и быстро бегает по нам глазами. Нервничает.

Я же еле дышу. Злость на неё и папу такая вырастает, что не перебороть. А ещё обида. Больше за Эйдана, чем за себя, потому что я, наверное, уже привыкла к таким вот их выходкам. А он… он так радовался, когда наряжал ту чёртову елку.

- Ну, что скажете? – мама присаживается перед Эйданом на корточки и треплет его за щеки. - Какой ты красный! И в снегу весь. А ну быстро раздевайся, ещё не хватало заболеть.

Мне хочется встряхнуть её. Закричать, топнуть ногой. В груди так сильно горит.

- Зачем, мам? – единственное, что я способна из себя выдавить.

Чувствую, как пальцы Скайлера касаются моих, и тут же хватаюсь за них, как за спасательный круг.

Мама приподнимает голову. Хоть выглядит виноватой, значит совесть все же есть.

- На днях мы проводим собрание семей членов сената в нашем доме. Помните, папа очень радовался, когда нам позволили устроить этот вечер? Он столько лет этого добивался, хотел быть замеченным. Это большой шаг вперёд. Нужно, чтобы всё было идеально.

- Наша ёлка была идеальной, - глухо произносит Эйдан, и я с ним согласна.

Не нужна нам эта до отвращения пафосная. Нам наша нужна, которую мы все наряжали. Со Скайлером! Это была его первая семейная ёлка!

- Вы её выбросили? – глаза наполняются слезами, но я быстро смаргиваю их, потому что это не слезы слабости.

Это горечь. Нет, я понимаю, что нужно произвести впечатление и так далее, но кто так делает? Хоть бы подготовили нас заранее!

- Она во дворе, - объясняет мама. – Отец хотел выбросить, но я не позволила. Она за детской площадкой, сможете гулять там.

Чувствую, как вздрагивает братишка, но немного легче все же становится. Хотя бы не выбросили, уже и на том спасибо. А то, что она недостойна находиться в доме, это мы переживём. Я спрячу подарки именно под той, под нашей.

- Оливия, - раскрасневшаяся мордашка Эйдана поворачивается ко мне, - мы можем поехать на ярмарку?

Сердце сжимается от скрываемого блеска в детских глазах. Я вдруг понимаю, что это первый раз, когда Эйдан не психует и со слезами не убегает к себе. Он держится, крепко сжимает маленькие обветренные губы, но изо всех сил пытается не плакать.