Копьё царя Соломона (СИ) - Тегюль Мари - Страница 7

Аполлинарий достал из книжного шкафа том Брэма.

— Да, вот есть, читаю. Это обезьянка-игрунка. Размер 13–15, иногда 10 сантиметров. С относительно длинным хвостом — 20–21 сантиметр.

— А, вот и понятно, почему гример принял ее за крысу! — воскликнул Ник. — И что же дальше?

— Это подлинный примат, — продолжал читать Аполлинарий, — имеющий много родственных признаков с человеком, в том числе и в развитии мозга. Живет преимущественно в верховьях Амазонки, в районе, где сходятся границы Бразилии, Эквадора, Перу и Колумбии. Впервые была обнаружена в 1823 году в Западной Бразилии. Обезьяна покрыта шерстью, маленькие ушки игрунки скрыты в густой шерсти. Игрунка имеет очень очень изящные пять пальчиков с острыми ноготками. Шерсть игрунки густая, тонкая, шелковистая — черно-коричневая с желтизной или прозеленью, с крапинками, черными и белыми точками. Живут на деревьях, превосходно прыгают с одного дерева на другое. Едят листья, фрукты, ягоды, мед.

— Ну, вот, наверное, их можно как-то выдрессировать, — задумчиво сказал Ник. — Скорее всего, убийство было совершено с помощью такой дрессированной обезьянки.

— Не совсем понятно, как это могло произойти, давайте представим себе картинку, — предложил Аполлинарий.

— Отлично. Я вижу это таким образом. Некто, пусть пока будет так, не уточняем образа преступника, хотя какие-то черты уже намечаются, имеет выдрессированную им обезьянку, которая может проникать в помещения по узким лазам, вроде вентиляционного…

— Или, — вставил Аполлинарий, — по такому же лазу для толстого шнура, которые ведут из комнаты хозяина в комнату слуги к колокольчику, которым тот вызывается, как это принято в старых домах Англии… Что-то такое я припоминаю, мне рассказывали в Скотланд Ярде, только запамятовал имя детектива.

— Точно, — тут же отозвался Ник, — да еще на запах сладкого. В случае баронета в комнате был запах сладкого хереса. Итак, как могли дрессировать этого зверька. Если воссоздать примерную картину дрессировки, надо было бы посадить в кресло какое-то чучело, например, фигуру с головой из воска, и дрессировать обезьянку таким образом, чтобы она получала сладкое, когда проделает определенные действия, например, уколет укрепленным на лапке устройством человека в шею. Ну, конечно, это она сделает несознательно. Например, если сильно ударит в шею и при этом сработает какой-то клапан, выпускающий быстродействующий яд. В нашем случае кураре.

— В общих чертах похоже, — задумчиво сказал Аполлинарий, — можно принять это как рабочую гипотезу. Теперь, я полагаю, можно перейти к дрессировщику.

— Да. Это или человек из Южной Америки, тамошний житель, или британец, по каким-то причинам покинувший Британию и живущий в Южной Америке, или непонятно, кто еще может быть. Что в Южной Америке достаточно европейцев, известно. Что там существуют тайные ордена, тоже. Слава богу, вся Латинская Америка с ее католичеством должна была способствовать образованию там тайных обществ. Ну, постепенно это уточнится. Совершив преступление в Лондоне, преступник или преступники, отправились в Тифлис.

— А с тем, кто попал под кэб на Трафальгарской площади, это была, конечно, инсценировка. Человеку, который действительно был сбит кэбом, а ему очевидно помогли, может быть толкнули, подбросили чужие документы. Ведь никто из фирмы не отправился опознавать труп. Все приняли это как свершившийся факт.

— Да, и боюсь, что пока я сообщу Уолтеру, будет уже поздно. Да и в Лондоне, несмотря на высокий профессионализм Скотленд Ярда, не так-то легко вести расследование.

— Ну что ж, надо задействовать всю тифлисскую агентуру и начать либо розыск такого человека, либо выяснять, прибыл ли кто-то в Тифлис во второй половине марта и не уехал ли сегодня. Наверное, можно будет как-то это выяснить. Да, этот человек мог бы зачем-то, пока мы не знаем зачем, съездить во Мцхет и затем отправиться в Эчмиадзин. Ведь таков был предполагавшийся маршрут Винкельмана, не так ли?

— Да, да. Ну, что ж, можно сделать перерыв, я полагаю? — и Аполлинарий выжидательно посмотрел на Ника.

Ник улыбнулся, сладко потянулся и кивнул.

— Берите плед и устраивайтесь в кабинете. Через два часа Петрус разбудит нас.

Немного отдохнувшие, но значительно приободрившиеся, Ник и Аполлинарий через два часа уже пили утренний кофе, теперь в обществе Лили, которая твердо помнила, что ждала Ника в гостиной и непонятно как очутилась в спальне. Ник поддразнивал ее, называл соней, Лили делала вид, что обижается.

— Извини, Лили, к сожалению нам надо торопиться, — со вздохом сказал Ник, вставая из-за стола. — И нам придется сегодня работать в нижней библиотеке.

Лили вздохнула и кивнула головой.

После женитьбы Ник снял и первый этаж дома, и устроил там большую библиотеку, скорее хранилище книг и бумаг, и лабораторию. По возможности он старался работать в своем кабинете на втором этаже, чтобы быть поближе к Лили. Но когда работа требовала, он спускался вниз. Там было темновато, но зато почти не проникал уличный шум и звуки домашних дел, сопровождавшихся пусть приглушенными, но разговорами, треньканьем звонка, хлопаньем дверей. Все это отвлекало и не давало возможности как следует сосредоточиться. Захватив с собой нужные бумаги, Ник и Аполлинарий спустились вниз.

— Ну, давайте продолжим, Аполлинарий, наши рассуждения, — сказал, садясь в кресло Ник. — Я полагаю, что нам следует теперь как-то расположить наши сведения. Первое. Меня очень беспокоит странная татуировка обеих жертв. Абсолютно непонятно. Мне пришла в голову такая мысль. Нельзя ли попросить Скотленд-Ярд, чтобы они собрали сведения о тех двух любителях армянского хереса, которые умерли в январе и феврале. И попытались бы узнать, не было ли у них на теле подобной татуировки.

— Хорошо, я сегодня же напишу Уолтеру, — согласно кивнул Аполлинарий.

— Да, и хорошо было бы, но это будет наверное, трудно, узнать, у других клиентов, которым поставляется армянский херес, нет ли них такой татуировки? Ну, вот с первым пунктом пока все.

— Попробуем, — задумчиво сказал Аполлинарий. — Уолтер очень опытный детектив. А у каждого приличного семейства в Англии есть личные и семейные врачи. И они почти все имеют связи с полицией.

— Теперь дальше, — продолжал Ник. — Почему Винкельмана так тянуло во Мцхет и Эчмиадзин? Что такого общего между этими двумя местами и что разное? И что притягивало его — то, что было общим? Или наоборот? И самое непонятное с моей точки зрения, так это личность таинственного убийцы. Пока мы не узнаем о нем хоть что-то, мы не продвинемся в своем расследовании. Это наемный убийца? Или фанатик? Потом, дружба Винкельмана с Вагнером. И совместные прогулки в Хофбургский дворец. Надо как-то побольше узнать о Вагнере. Он, конечно, великий композитор, но я нахожу его «Кольцо нибелунга» немного странной темой в наше время. Правда, сказка, правда, опера, но тем не менее. Вообще-то говоря, сейчас мы спросим у Лили, она этим увлекалась. Сейчас они позовут нас обедать, вот мы и воспользуемся перерывом.

Петрус и Лили очень постарались и приготовили нечто очень в тифлисском стиле. Ник, большой любитель сациви, кушанья, которое готовится из вареной курицы с ореховой подливкой и специями, просил убрать от него подальше «это божественное блюдо». Все воздали должное и прочим кулинарным изыскам.

Расслабившись после обеда, Ник попросил:

— Лили, ты у нас специалист по музыкальной части, расскажи о вагнеровском «Кольце нибелунгов».

Лили засмеялась.

— Что, устали и решили переключиться? Пожалуйста. Собственно, это четыре оперы — «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Гибель богов». Вагнер писал их 26 лет, с 1848 по 1874-ый. Все вместе они занимают пятнадцать часов и когда их впервые ставили вместе, как хотел Вагнер, то эта постановка длилась всю ночь. Король Баварии, Людвиг Второй, содержал Вагнера, чтобы он мог спокойно работать. Собственно говоря, Нибелунги это бургундская королевская династия, жившая в городе Вормсе на левом берегу Рейна. О них говорили, что они сказочно богаты. Потом стали создаваться легенды о карликах нибелунгах, владетелях и хранителях сокровищ. Вагнер написал и оперу «Парсифаль», где главную партию исполняет тенор. Ну, с Парсифалем вообще связано множество историй, я их люблю и это, конечно, с Вагнером никак не связано. А связано с тамплиерами, к которым я очень трепетно отношусь. И с циклом рассказов о Граале. Это я люблю тоже.