Я тебя (не) прощу (СИ) - Борн Амелия - Страница 33

Вместо ответа она скептически окинула его взглядом с головы до пят, задерживаясь глазами на старых, замызганных строительной краской ботинках; на таких же знавших лучшие времена штанах в заплатах; на объемной, потасканной спецовке в пятнах непонятного происхождения…

— Объяснись, — потребовала холодно. — Объяснись немедленно и максимально понятно, иначе получишь снова дверью по лбу.

Он издал короткий смешок. Как же она изменилась! Но и эта новая, независимая Аврора вызывала в нем ничуть не меньше чувств, чем прежняя, даже наоборот — к былой теплоте теперь примешивалось восхищение.

Вместо слов он полез во внутренний карман куртки и, вытянув оттуда пачку сложенных вдвое бумаг, протянул их Авроре.

Она отчего-то побледнела. Возможно, вспомнила, как однажды он точно так же подсунул ей документы, которые лишили ее всего…

— Что это? — спросила Ава резко, не торопясь прикасаться к бумагам, словно они могли ее укусить.

— Читай, не бойся, — спокойно ответил он.

Прошло несколько томительных секунд прежде, чем она протянула навстречу руку.

Ее лицо хмурилось все больше по мере того, как она вчитывалась в документы.

— Как это понимать? — выдохнула наконец растерянно, поднимая на него внезапно потемневшие, как грозовая туча, глаза.

— Как акт восстановления справедливости? — предположил он, опираясь плечом на столб.

— Не понимаю… — покачала Аврора головой.

— Объясню максимально просто, — пожал Арсений плечами. — Все, что принадлежало тебе, вернулось тебе. Все, что после брака стало моим и все, что я нажил за прошедшие годы сам — переписал на Лесю. Подумал, что так будет справедливо…

Ответом ему стал черт знает какой по счету за последние дни удар по морде — на этот раз пачкой бумаг.

— За что сейчас? — только и спросил, сцепив зубы.

— Ты просто измываешься надо мной! — буквально взорвалась криком Аврора. — Я же понятия не имею, что делать с фирмой! Я не знаю ни положения дел, ни как вообще управлять такой махиной…

Ее лицо было искажено паникой. Он мысленно вздохнул, подумав о том, что, видимо, никогда не сумеет сделать нечто такое, за что наконец получит иную реакцию, чем удар по лицу.

— Тчшшшш, — произнес Арсений успокаивающе, крепко взяв Аврору за плечи и сжав их, чтобы привести жену в себя. — Успокойся. В этом нет ничего страшного. Я всегда могу тебе помочь…

— Да что ты? — вплеснула она руками. — Не уверена, что могу рассчитывать на помощь человека, который, по всей видимости, просто свихнулся, потому что устраивает какие-то нелепые маскарады, выряжаясь, как…

— Как бездомный, — спокойно подсказал Арсений. — Каковым, в общем-то, теперь и являюсь. Собственно говоря… я здесь еще и для того, чтобы попросить у тебя какую-нибудь работу. Слышал, что вы с Галиной Ивановной не справляетесь… А я готов трудиться за еду и угол.

Она посмотрела на него в ответ так, словно теперь окончательно уверилась в его сумасшествии.

— Ну точно свихнулся, — простонала Аврора. — И как я сразу не поняла?

Она нервно заходила по двору, что-то, видимо, судорожно обдумывая. Арсений же преодолел ворота, у которых они все это время стояли, и прикрыл их за собой, скрывая все происходящее между ним и Авой от возможных случайных прохожих.

— Аврора, послушай… — проговорил он, ловя ее за запястье.

— Не трогай меня! — неожиданно всхлипнула она. — Ну за что ты свалился на мою несчастную голову? Ты же буквально все делаешь, чтобы довести меня до нервного срыва! Что, ну что я буду делать с этой фирмой? Меня никогда не готовили к подобной работе…

Он привлек ее к себе, с удовлетворением отметив, что она сейчас не вырывается. Бережно обняв, положил подбородок ей на макушку и веско, отчетливо повторил:

— Послушай меня. Да, ты никогда раньше не возглавляла крупную фирму, но это неважно. Ты можешь нанять управляющего на то время, что будешь вникать в дела, пока будешь учиться всему, чего не знаешь. У тебя ведь прекрасное образование, Ава. Единственное, чего тебе всегда не хватало в этой жизни — это уверенности в себе.

Он слегка отстранился, заглянул ей в глаза…

— Когда-то я помог тебе поверить в то, что ты снова сможешь ходить. Теперь — готов сделать то же самое ради того, чтобы ты не боялась сделать новый для себя шаг…

— Зачем? — только и спросила она.

— Затем, что хочу, чтобы между нами больше ничего не стояло, — ответил просто. — С твоего наследства эта история для нас началась, пусть на нем теперь и закончится. Я хочу начать все заново… хочу вернуть все на исходные позиции, где я — небогатый работяга, а ты… ты — больше не средство быстро разбогатеть. Ты и наша дочь — смысл. Смысл всего. Смысл жить…

Он буквально физически почувствовал, как Аврора от него отстранилась после этих слов. Не только телом — прежде всего, душой.

— То, что ты все вернул, тебя никак не оправдывает, — заметила она сухо. — И не дает тебе права…

— На что? — перебил он. — На то, чтобы надеяться все вернуть? Ну, ты не сможешь отобрать у меня эту надежду, Ава. А она ой, как крепка… и знаешь, почему?

Арсений властным, требовательным движением развернул ее к себе и отчеканил:

— Да потому что все очевидно. Семь лет прошло — а ни у тебя, ни у меня ничего ни с кем так и не вышло. И не выйдет. Ни с кем другим! Только ты. И только я…

— Хватит!

Она раздраженно сбросила с себя его руки и, уже развернувшись, чтобы уйти, кинула через плечо:

— Уходи, будь так добр.

Ее реакция ранила, но он стерпел и это.

— И что же, ты так и не примешь меня на работу? — поинтересовался насмешливо, глядя на ее напряженную спину. — Не ожидал от тебя подобной жестокости. Что ж… ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как устроить прямо здесь сидячую забастовку по данному поводу.

С этими словами Арсений устроился на торчавшем неподалеку старом пеньке с самым вызывающим и непоколебимым видом.

Обернувшись, Аврора посмотрела на него долгим взглядом, словно пыталась понять, что еще он задумал, но в итоге просто махнула рукой и с досадой бросила прежде, чем удалиться в сторону теплицы:

— Да делай ты, что хочешь!

Вот как? Что ж, зря она это сказала…

Устроенная бывшим мужем клоунада просто не укладывалась в голове.

Думая об этом, я гневно, зло чикала секатором, подрезая лилии для букета и рискуя каждую минуту отрезать в яростном пылу себе палец.

Нет, ну какой наглец! Припереться ко мне в таком виде, словно это был для него какой-то маскарад, говорить все эти вещи о том, чтобы начать заново… Казалось, для Арса все было просто очередной шуткой. Словно между нами не стояли годы обид и последствия его поступков. Словно можно было вот так легко закрыть глаза на все былое и просто пойти дальше…

И самое отвратительное во всем этом было то, что сердце предательски отзывалось на его сладкие речи и обещания. Разум отрицал все, отказывался верить, но внутри все буквально переворачивалось от слов, которых так хотела когда-то. От прикосновений, по которым скучала, даже не отдавая себе в этом отчета…

И что со всем этим делать — я не знала.

Погрузившись в эти мысли, я на автомате схватилась за тяжелый вазон с гортензией, чтобы переставить его на естественный свет — при искусственном растение в последнее время загрустило — и вдруг с ужасом поняла, что не выдерживаю тяжести и попросту уроню сейчас горшок на пол…

Я жалобно вскрикнула, уже представляя во всей красе осколки на полу и поломанное растение, когда чьи-то сильные руки вдруг перехватили у меня горшок, сняв с тела всю тяжесть.

Обернувшись, я обнаружила позади себя Арса. На его лице уже не было той самоуверенной ухмылки, что играла там, когда я уходила в теплицу. Он смотрел выжидательно и серьезно, и этот взгляд пробирал мурашками все мое тело, до самых, казалось, костей.

— Куда поставить? — только и спросил он.

Я молча указала ему место для горшка.

Водрузив туда растение, он повернулся ко мне и проговорил: