Убийца богов (СИ) - Светлый Александр - Страница 2

В первый момент какофония одновременно возникающих в голове, иногда совершенно противоположных впечатлений вызвала шок и сильное беспокойство, а потом я постепенно разобрался, откуда столько впечатлений, дал этому эффекту логичное объяснение и принял, как данность. Нельзя получить одни достоинства чужого опыта, не получив и его недостатки.

К примеру, взглянув на сидящую у моих ног женщину, я подумал, что она симпатичная, а как отдохнёт, вообще будет красавица. Чень испытал жалость к страдающей из-за него матери, полностью проигнорировав её внешность и другие женские качества, а старик произвел приступ раздражения. В его понимании, люди без культивации на уровне духовных врат, ну, или хотя бы третьей ступени проницательности - мусор, недостойный внимания.

Старик оценил увядшую красоту юности женщины, которую можно было сохранить всего лишь тремя годами несложных дыхательных практик, как непростительное уродство. Он привык в своей прошлой жизни, что женщины которым под сто лет, выглядят двадцатилетними красавицами, поэтому выглядеть на свой возраст в тридцать, для привыкшего к совсем другому даосу, казалось отвратительным.

Он сам к тысяче лет сохранил свежесть лица, черноту волос и статную, пышущую здоровьем фигуру. Конечно, молодость тела бралась не из зарядки по утрам. Только практикуя путь бессмертия, принудительно обновляя все части тела каждые десять лет, можно было добиться такой формы даже будучи древним старцем.

Короче, три мнения обо всём, теперь моя естественная норма. Мне комната показалась уютной и красивой. Чень считал её невзрачной и бедной, а старик и вовсе презирал излишний комфорт и считал его губительным для духа. Большую часть жизни он провел в лишенных даже малейшего комфорта, сырых и холодных горных пещерах, медитируя и посвящая время изучению и оттачиванию боевых техник. Находиться там, где страшно случайно что-то сломать, выпустив в азарте тренировки взрывную Ци, ему было некомфортно.

Во-вторых, проблем доставило моё подчинённое положение в клане и в отношениях с матерью. Вместе с телом Ченя мне достались и его семейные и общественные роли, груз возложенных ожиданий и насмешки завистников.

Очнувшись, я чувствовал себя прекрасно, но почти сразу за мной проснулась и У Сунь Бин. Она не дала мне встать с постели и осмотреться в поместье. Устроила истерику, что я её совсем не ценю. Она так переживала за меня все эти дни, а я не желаю слушаться и остаться в постели, ведь я могу быть всё ещё болен! Женщина желала услышать вердикт врачей. Одного моего слова, что всё в порядке, ей было недостаточно.

Чтобы моё поведение не выглядело подозрительным, я всё же подчинился, ведь с точки зрения Ченя, в словах женщины не было никаких перегибов, одна забота. Я же считал подобную заботу излишней. Она всё равно ничего не могла сделать для сына, когда его атаковал злой дух, а уровня местных знахарей также было недостаточно, чтобы распознать проблему и изгнать нечисть.

Мать таскала ко мне каких-то врачей вереницей, пихала в руки и требовала выпить какие-то укрепляющие порошки из костной муки и глаза саламандры. У старика мнение обо всём этом было однозначным: "Пошла нах*р идиотка и врачей с собой забери!" От странных порошков веяло дерьмом, тухлятиной и чем-то ещё более тошнотворным и прислушавшись к мнению старика, я категорически отказался их принимать, во всяком случае при ней. Притворялся, что сплю, а как улучал момент и оставался один, избавлялся от всего этого мусора, разумеется, оставив на столике рядом все открытые и пустые упаковки, чтобы соврать, что я уже принял всё, что требовалось.

Чень такое отношение к заботе матери порицал, он бы съел и выпил всё, что пришло из её рук, даже если "лекарство" слепили из собачьего дерьма, найденного в траве на лужайке по соседству. В плане презрительного отношения к сомнительным лекарствам я со стариком пришёл к полному согласию. Нах*р этот воняющий падалью мусор! То, что пахнет подобным образом, не может быть полезным по определению.

Это незрелый Чень и его слепо доверяющая авторитету врачей мать не могли различить, что им предлагают в виде лекарства по одному запаху. Я же в принципе считал лечение здорового человека лишним. Женщина не желала верить своему любимому сыну на слово, считая, что будет лучше залечить его до смерти, если так говорят мудрые мужи. Старик не знал, что входило в состав укрепляющих порошков, не изучив его всеми доступными средствами, и даже если вред от их приёма будет незначительный, считал приходящих и с умным видом меряющих мой пульс целителей, шарлатанами. Раз они не могли определить, что вместо прежнего Ченя перед ними уже совсем другой человек, то их понимание структуры души и тела находилось на очень низком уровне.

На основании постоянно возникающих впечатлений у меня сложилось стойкое представление о личностях, которых я застал за дележкой тела и заполучил в качестве невольных помощников. Су Чень Бин был избалованным в детстве, маменькиным сынком, не очень умным и совсем небогатым, но стремящимся к власти и деньгам. Он всё измерял через призму этих двух целей, но его желание денег и власти не было самостоятельным. Он желал того же, чего желала его, внешне скромная и заботливая мать.

Её низкое происхождение, подчинённое положение её родительской семьи, порождало унизительные насмешки со стороны других жен главы Су и даже их слуг. Су Чень Бин хотел денег, чтобы избавить мать от этого унизительного положения в доме главы. К тому же, являясь четвертой женой, У Сунь Бин умудрилась родить мальчика перед третьей женой, у которой в первую беременность от нервов случился выкидыш.

Это стало поводом для постоянной вражды между третьей и четвертой женой. Третья родила своего сына главе последней и считала Сунь Бин выскочкой и нищенкой, которой вовсе не место в поместье. Она не жалела средств и времени, чтобы любыми способами задеть и уязвить ненавистную ей особу.

За пять дней в постели, анализируя воспоминания Чень Бина, я прекрасно понял, что попал в настоящую банку с пауками. Поместье клана Су - неприветливое и мрачное место, где все жены главы постоянно подставляют друг друга. Они воюют за внимание и расположение господина, как на личном уровне, так и с помощью своих слуг и даже детей. Порадовать отца успехами сына - один из способов укрепить и продвинуть своё положение в клане, поэтому все женщины вкладывают в своих детей немалую часть получаемых от главы денег.

Правда, этого нельзя было сказать о самой У Сунь Бин. Ченю перепадали сущие гроши и в плане снадобий для культивации, и на личные расходы. Он даже подолгу ходил в одних и тех же одеждах. Ходил в "обносках", как сокрушался сам паренёк. В этом плане он держал на мать обиду. Она меняла свои наряды, чтобы привлечь мужа чуть ли не каждую неделю, а он мог и полгода проходить в одном и том же, даже если одежда уже износилась и требовала замены.

Здесь женский ум давал слабину. Она требовала от сына старательных тренировок, изучения трактатов мудрецов для развития мышления и красноречия, придерживаться режима дня, хорошо спать, мыться и ополаскивать рот отваром лечебных трав, чтобы сохранять свежесть лица и дыхания и радовать при встрече отца, но совершенно не заботилась о тратах на пилюли, ускоряющих закалку тела и о том, как он чувствует себя в поношенной одежде среди сверстников. Её личная борьба за внимание господина Су была на первом месте, а что останется в кармане после траты средств на наряды и косметику, уже можно было потратить на сына.

"Я должен защитить мать, чтобы она ни в чём не нуждалась", - отвечал на такое её поведение маменькин сынок.

"С*ка с куриными мозгами!" - думал о матери парня злобный старик.

"Как же мне выжить с такой мамашей в этой стрёмной семейке?" - думал я, ведь через пять дней, как раз, когда по рекомендациям врачей мне можно будет встать с постели, в клане пройдет собрание всех старейшин. Съедутся все важные люди клана из этого и соседних городов княжества. Глава Су желал увидеть всех своих сыновей, чтобы определить их дальнейшую судьбу. Моё присутствие на встрече обязательно.