Пепел на твоих губах (СИ) - Зверева Вера - Страница 13

Вика помассировала виски, оставила чай завариваться и отправилась в спальню. Несколько раз настойчиво постучала в стену, чтобы дать понять соседу, что громкость музыки уже запредельная. Но звук ударов потонул в басах с той стороны и она сама его практически не услышала.

— Да что ж такое, — громко возмутилась она, но музыка вдруг стала еще громче, и голос потонул в заливистых гитарных рифах.

Стук ее кулака был неслышен, будто она била по поролону, а вот слова песни стали отчетливо слышны и вдруг Вика начала узнавать их. “Я свободен…” прозвучало из-за стены знакомым мужским голосом исполнителя.

Необъяснимое чувство выплыло из глубины и вместо того, чтобы крикнуть еще раз или стукнуть в стену, Вика вдруг с удивлением для себя начала подпевать про себя слова песни, продолжающей звучать. Они всплывали в памяти, затертые и запетые до дыр срывающимся голосом много лет назад. Её голосом, почти детским, ломким и звонким, отражающимся от бетонных стен подъезда или теряющимся в дебрях бирюлевского парка под треск костра.

Вика оторвалась от стены, уже не помня, что мгновение назад так хотела, чтобы музыка прекратилась, теперь же ей хотелось, чтобы она продолжалась. Мелодия окутала ее и завернула в медленные ритмичные переливы гитары, знакомые слова закружили в воспоминаниях и чувствах. Она, не помня себя, отошла на середину комнаты и. обхватив плечи руками, начала покачиваться, купаясь в мелодии и тихо подпевая. Затем громче.

Очередной проигрыш гитары и Вика в полный голос запела припев. И музыка будто бы стала еще громче и полностью заполнила комнату и Вику изнутри и снаружи. А к голосам, её и солиста, добавился еще один почти незнакомый мужской, но громкий и чистый. И уже втроем они продолжили точно попадая в каждую ноту и слово.

— Я свободен!

Припев повторялся вновь и вновь, три голоса в унисон вторили слова, а эхо пустой комнаты гулко подыгрывало им. Вика кружилась посреди комнаты, запрокинув голову и отдаваясь целиком музыке, ещё и ещё. Пока так же внезапно не прервалась.

Тишина оглушительно запульсировала в унисон с колотящимся сердцем Виктории. Музыка полностью кончилась и осознание медленно вползло в её мысли. Это было так странно и в то же время ошеломляюще. Давно в ней так не кипели простые и сильные эмоции. Отголоски песни все еще звучали в голове, и её собственный голос, который, казалось, она так давно не слышала. И еще один.

— Блин, — неопределенно высказалась Вика, пошла в кухню и взяв со стола кружку с чаем отпила несколько больших глотков. Чай был жутко горячим и она едва не поперхнулась, но от жара разлившегося внутри стало не по себе. Она неуверенно обернулась на стену в спальне, будто там стоял сосед и смотрел на неё с укоряющим взглядом, застукав её за чем-то ужасно постыдным.

Ведомая совершенно непонятным порывом, Вика схватила со стола серую флягу и босиком выбежала в общий коридор, даже не закрыв дверь. Встала перед соседской черной металлической дверью и быстро её оглядела в поисках звонка, его не было. Совсем. Поэтому она громко постучала по самой двери и замерла, уже окончательно путаясь в собственных мыслях.

Дверь распахнулась буквально через две секунды. Вика едва не отпрыгнула от неожиданности, но вместо этого полностью замерла. Босые ступни холодил гранитный пол, в руке зачем-то была фляга. А в двери стоял сосед.

Растрепанный короткий ежик волос, свободные домашние штаны, босые ноги и голый торс, удивленно распахнутые светло-серые глаза. Будто из постели только что выбрался.

Вика открыла было рот, но забыла, что хотела сказать. Что-то про очень громкую музыку. Сосед, похоже, тоже растерялся и совсем не ожидал ее увидеть под своей дверью, он ничего не сказал, но глянул на флягу в руке, от чего еще больше смутился и моргнул.

В голове что-то разблокировалось.

— Я сейчас полицию вызову, — проговорила Вика и тут же поняла, что это не то.

Сосед удивился еще больше.

— Зачем?

Немая сцена. Вику бросило в жар от стыда. Обморок. Занавес. Но это всё мысленно, а снаружи её рука поднялась и протянула ему флягу с полунечленораздельным и слабоосмысленным:

— Вот.

В его ответном недоумевающем взгляде Вика прочитала бурю непонимания, что здесь вообще происходит. Ну да. Он пел вместе с ней, они оба орали так, что в соседнем подъезде, наверное, было слышно и тут она стоит теперь в дверях и делает неприличное предложение вызвать им обоим полицию. Чтобы что?

А что она делает с флягой? Зачем? Вика мысленно стукнула себя по лбу, что ты творишь?

— Потише, — пробормотала она и, едва он взял из её рук флягу, стремглав умчалась в свою квартиру. Громко хлопнула дверью, прижалась к ней с той стороны и замерла. Закрыла лицо руками. Что за бред? Извилины слиплись от громкой музыки, что за паралич умственной деятельности? Будто ей пятнадцать лет и она носится по подъезду, названивая в соседские двери.

Она пошла к кухне и выпила залпом остатки чая. Остыл.

А в голове звучало “Я свободен…” И дальше, дальше. Каждую строчку и каждый куплет. Пока она умывалась, с силой намыливая лицо и пытаясь смыть с себя этот позор, когда терла себя полотенцем, голос в голове всё еще пел, а мысли все еще кружились.

Музыка совершенно не собиралась покидать её и Вика, взяв свой телефон, нашла эту мелодию в списке любимых песен, воткнула наушники-затычки в уши и, завалившись на свой скрипучий матрас, продолжила себя истязать мелодией. В её памяти калейдоскопом кружились картины её юности, друзей вокруг костра, совместных песен. А еще отца, напевающего эту же песню, его любимую. Закрыв глаза, она беззвучно подпевала ей одними губами снова и снова, пока не стало казаться, что она вот-вот сойдет с ума. Но прежде чем это случилось, она уснула потому, что телефон не успел зарядиться и через какое-то время просто отключился, как и Вика.

Утром голова уже не болела и вчерашний день вспоминался приятными событиями. Ну… почти весь. Новые знакомые на работе, интересный семинар и отлично проведенное время в кафе оставили после себя послевкусие спокойствия и удовлетворения. Приятно было прогуляться по Москве и даже прокатиться в метро. А вот вечер Вика старалась не вспоминать и с еще большим усилием гнала из головы назойливую песню. Но периодически эта зараза прорывалась и тихо напевалась припевом, пока Вика не ловила себя за этим и не отвлекала, чем то более важным. Работой, например. Новыми красивыми графиками и коэффициентами в обновленном рабочем приложении, ломаными линиями прочертившими экран.

Сегодня хотелось начать что-то новое и хорошее, появилась идея заняться спортом и начать бегать по утрам вокруг района или по лесу. Раньше ей очень нравилось это дело. Но для этого нужно было отыскать по коробкам и сумкам спортивные вещи и изучить местность по картам, чтобы не заблудиться.

На поздний завтрак Вика сварила себе овсянку, но её получилось слишком много, поэтому и на обед планировалась тоже каша, но уже вприкуску с бананом. Гарнир и все такое.

Поставив на плиту маленькую кастрюльку разогреваться на слабом огне, она уселась за ноутбук и открыла чат, который коллеги создали вчера после семинара для коллективного общения по работе. Правда сейчас там шли бурные обсуждения какого-то нового фильма, название которого Вика пропустила, но отматывать назад и искать было лень. Судя по разговорам, все решили сделать себе перерыв и болтали на отвлеченные от работы темы. Одна девушка предложила в следующие выходные съездить всем вместе в кино и устроить тимбилдинг. Вика расслабленно читала сообщения, и уже собиралась было напечатать ответ, как в дверь позвонили.

Она встала, одернула мятую футболку, в которой спала и так и ходила после этого весь день в компании мягких домашних шорт, прошлепала босиком к двери и машинально, не заглядывая в глазок, открыла дверь.

Дежа-вю. Перед ней опять стоял её сосед. На этот раз полностью одетый, в джинсах, толстовке и с рюкзаком на одном плече. На правой скуле отливал тенью, хорошо видный при дневном свете, заживающий синяк.