В плену твоей любви (СИ) - Князева Ольга Игоревна - Страница 25

– Крис… – Окончательно придя в себя, я хотела вскочить на ноги и броситься к нему, хоть как-то помочь, но мужская рука легла мне на плечо, надавив так сильно, что только привстав, я снова очутилась на земле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Ты очень миленькая, – тихо произнес незнакомец и провел второй рукой по моей щеке. – Сколько тебе лет?

– Пят-пятнадцать, – голос дрогнул от страха, и я снова посмотрела на Криса, желая оказаться рядом с ним. Он уже не кричал, но его плечи то и дело вздрагивали от еле сдерживаемых слез, а кровь… кровь все капала.

– Так мало, – разочаровано произнес мужчина и надавил мне на плечо чуть сильнее, но я даже не повернулась к нему.

Думать о чем-то другом, кроме как о Крисе я не могла. От отчаянья хотелось плакать и я уже чувствовала, как слезы начинают щипать глаза. Такого с нами еще ни разу не приключалось и сейчас мне было так страшно, что сердце до боли сжималось в груди. Что будет дальше? Что сделает этот мужчина? Зачем он так с Крисом, он ведь еще подросток.

Незнакомец сказал что-то еще, но из-за собственных всхлипов я не расслышала его слов, я просто продолжала смотреть как медленно сбегает кровь по бледной руке, почти не ощущая, как сильные пальцы до боли впиваются в мою кожу.

Сильный магический поток коснулся моего плеча, но встретив преграду, с легкостью соскользнул с меня. Чуть позднее, размышляя об этом дне и проматывая в голове все, что с нами произошло, я поняла, что мое внимание хотели привлечь болью… И если бы я тогда знала, что меня ждет, то я бы притворилась, что магия сделала свое дело, но тогда, все еще являясь ребенком, напуганным болью близкого человека, я случайно выдала свой дар тому, кто с удовольствием воспользовался им не для самых благородных целей.

– Антимаг, – с восторгом прошептал мужчина и я почувствовала, как новый, более сильный магический поток безрезультатно пытается пробиться сквозь мою защиту.

Сделав еще пару попыток, незнакомец отпустил меня и резко выпрямился. Его заинтересованный взгляд было сложно не почувствовать, цепкие серые глаза буквально жгли меня, но я так и не взглянула на него. Вместо этого, почувствовав свободу, я вскочила на ноги и бросилась к Крису, обняв его и притянув к себе. Пока я рядом, пока держу его, никакая магия не сможет снова причинить ему боль. Только когда плечи Криса перестали вздрагивать, и я услышала, как выровнялось его дыхание, я посмотрела на мужчину, все это время наблюдавшего за нами.

Улыбнувшись, так дружелюбно, что возможный прохожий никогда бы не догадался, что внутри этого мужчины нет ничего светлого, он весело смотря мне в глаза, произнес:

– До встречи. – Мазнув рукой, незнакомец медленно повернулся к нам спиной и неспешно зашагал по пустой улочке, вскоре растворившись в вечерних сумерках.

– Ты как? – тихо прошептала, убрав прилипшие медные пряди с мокрого лба Криса.

– Нормально, он меня не очень-то и задел… всего-то три пальца. Не волнуйся, они скоро заживут.

– Покажешь?

– Нет, ты же девчонка, еще крик подымишь. – Поменяв положение, Крис чуть привстал, вздрогнув от боли, и продолжая скрывать от меня раненую руку, посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

– Идем домой, надо обработать рану. – Я помогла ему подняться на ноги и придерживая, повела его в нашу небольшую коморку, изо всех сил пытаясь вспомнить, что у нас есть такого, чем можно было бы обработать и обвязать раны.

О сероглазом незнакомце я старалась не вспоминать, надеясь, что наша вторая встреча никогда не состоится. Но как же я ошибалась. Он с легкостью узнал кто я и как ко мне подобраться. Детей Кровавый Король не трогал, но если его заинтересовывали их способности, то он подбирался к ним через их близких. Так стало и со мной, хоть в то время я думала, что брат мне также безразличен, как и я ему, но это было одно из самых больших моих заблуждений.

Он ведь специально подсадил моего брата на карточные игры, и я много раз слышала, что изначально всем было приказано поддаваться ему, распаляя азарт и самолюбие, чтобы в один день, проигрывая раз за разом, он уже не мог остановиться. Когда ставить на кон было нечего, то ему предложили поставить на кон меня, точнее мою способность. Что значило, что моим даром будут пользоваться, проникать в защищенные магией места, а если еще точнее, то я стану девчушкой на побегушках, живым ключом для взлома. И конечно же распаленный азартом и уверенностью, что его удача вот-вот вернется к нему, он сказал да. К тому же я думаю он был ужасно пьян к этому моменту, так что предложи ему продать меня как игрушку для утех, он и на это согласился бы. Он проиграл. Еще и повздорил с игравшими с ним мужчинами, обвинив их в жульничестве и даже разок прошелся по самому Кровавому Королю.

Как ему удалось добраться живым до дома, я не знаю, ведь оскорбить кого-то из верхушки нашего «темного мира» – это уже равносильно подписанному собственноручно смертному приговору. Но брат оказался не таким уж дураком, и чувствуя нависшую над собой опасность, он этим же утром сбежал из города. Где он сейчас и жив ли он вообще, я не знаю, да и после всего что он сделал для меня, я не особо горю желанием пролить свет на его судьбу.

«Он» лично пришел за мной на следующее утро, сказав, что у моего брата большие проблемы, что он проиграл в карты мой дар и если я хочу, чтобы его оставили в покое, то должна быть послушной девочкой и делать все, что он скажет. Что будет с моим братом в случае моего отказа, мне очень детально описали. Я согласилась. Какой же глупой дурой я тогда была, сжалившись над тем, кто никогда не любил меня.

Все, кто работал на Кровавого Короля, должны были подписать с ним договор, лично составленный им же. И когда он протянул мне плотный лист бумаги, исписанный аккуратным почерком, я боялась, что могу найти там что-то… не касательно моего дара, ведь странные взгляды, бросаемые на меня этим мужчиной пробуждали во мне страх. Но ничего такого не было, я лишь должна была являться по первому его зову, дабы помочь с одним из его делишек и ежемесячно вносить определенную сумму, чтобы погасить задолженность брата. И как только это произойдет, то я смогу уйти. То, что меня отпустят, я не верила до тех пор, пока не узнала, что свое слово Кровавый Король всегда держит. Но почему он дал мне такую возможность, я не знаю, ведь мой дар был особенно выгоден для таких, как он. Сжалился над ребенком? Смешно. Скорее всего, у него что-то было на уме, в чем я убедилась спустя три года.

И если я была скована долгом брата, то Крис был скован страхом смерти. Грабить без разрешения Кровавого Короля не позволено никому, даже детям, а уж тем более пытаться обворовать его самого. И Крису вскоре тоже предоставили выбор, или лишиться рук, или стать одним из подвластных его темного величества и платить ему процент с каждого грабежа. У меня еще была возможность вырваться из цепей, а у него ее не было.

За три года я принимала не так много участия в делах тайного хозяина города и меня освобождали от лицезрения кровавых разборок или еще чего в этом же духе. Да и обращались со мной всегда хорошо, ведь все знали, что Кровавый Король питает ко мне симпатию. С ним самим мне, к счастью, часто видеться не доводилось и то он появлялся в основном для того, чтобы не дать мне забыть, кому я принадлежу. Нет, он ничего об этом не говорил, всегда улыбался и расспрашивал меня о моих делах. И за эти три года даже не прикоснулся ко мне. Но что-то было в глубине его глаз, что заставляло меня остерегаться его, я просто понимала, что он выжидает, ждет пока я привыкну к нему, перестану вздрагивать при наших встречах. Он всегда был любезен и разговорчив, и со стороны кому-то могло показаться, что мы очень близки, но это не так, я даже до сих пор не знаю его настоящее имя. Впрочем, его никто не знает.

А вот когда мне исполнилось восемнадцать, он стал настойчив и недвусмысленно предлагал стать его, но каждый раз получал вежливый отказ. Следует отдать ему должное, взять силой он никогда не пытался, видно веря, что я сама захочу остаться, когда настанет время уходить. По началу на меня так и сыпались подарки, платья, украшения, всякая дребедень, но когда он понял, что я попросту продаю все это, а деньги возвращаю в уплату долга моего брата, он стал воздерживаться от такого проявления симпатии.