Любовь под луной - Джеймс Саманта - Страница 45
- Предыдущая
- 45/75
- Следующая
– Четырежды, – тихонько пробормотала она.
– Но этого нельзя допускать! – вырвалось у него нетерпеливое восклицание. – Нельзя же все держать в себе, принцесса! Не знаю... может, вам станет легче, если вы кому-нибудь все расскажете... Мне, например.
Эмили заколебалась. Снова пережить тот ужасный день, когда на глазах погиб отец? Все в ее душе восставало против этого! Но может быть, он прав? О, если бы она только знала! Но ей было известно лишь одно: теперь она боялась... боялась приближения ночи... боялась сомкнуть глаза и снова увидеть все тот же сон! У нее вырвался долгий прерывистый вздох.
– Это так... так трудно, – призналась она. – Я никому не рассказывала об этом, даже Оливии.
Он сжал ее руки.
– Не думаю, что будет хуже, чем сейчас. Иногда воспоминания тоже лечат, – тихо и серьезно сказал Андре. – Просто попробуйте, хорошо? А если вам станет тяжело, вы всегда сможете остановиться, я обещаю.
– Андре, вы не понимаете. – Губы Эмили задрожали. – Этот кошмар... это не просто сон. Это все случилось на самом деле.
Взгляд Андре остановился на ее лице.
– Так я и думал, – прошептал он. Сделав глубокий вдох, он молил только о том, чтобы не совершить ошибку. – Прошлой ночью... вы умоляли кого-то не причинять вред вашему отцу.
Плечи Эмили поникли. Да, воспоминания о том, что случилось в тот страшный день, терзали ее до сих пор, причиняя невыносимую боль. Может, Андре прав? И, рассказав об этом, она и в самом деле сможет наконец забыть? Она не знала. Впрочем, в одном он был точно прав: хуже действительно не будет. Это и заставило ее решиться.
– Хорошо, – бесцветным, лишенным жизни голосом произнесла она. – В тот день мы с папой ехали через лес. Возвращались домой от миссис Чайлдресс, которая была тяжело больна. И вдруг прямо перед нами на дороге появился человек. Он помахал, чтобы мы остановились. Конечно, папа так и сделал, наверное, решил, что бедняга болен или ранен. Но этот человек... – Она содрогнулась. – ... Он потребовал, чтобы папа отдал ему лошадь. Папа отказался и хотел проехать мимо. Но тот схватил лошадь под уздцы и попытался столкнуть нас обоих на землю... Я упала... и ударилась головой. Не помню, обо что – наверное, это был придорожный камень. – Эмили затрясла головой. Помолчав, она снова заговорила, но так тихо, что он едва разбирал слова: – Дальше я плохо помню... голова болела невыносимо. Мне... мне показалось, что папа старался помешать ему увести лошадь. А потом я услышала, как папа зовет на помощь... просит пощадить нас. Все плыло у меня перед глазами... Я почти ничего не видела.
– Именно тогда вы и потеряли зрение?
– Нет. Это случилось на следующий день. Я проснулась... вокруг была темнота.
– Как странно, – прошептал Андре, хмурясь. – А потом?
– Мне показалось, между ними завязалась драка, – сделав усилие, продолжила Эмили. – Папа упал на землю. А этот человек поднял над головой дубинку... – Голос ее задрожал. – Он ударил его, Андре! Раз, другой... Я даже не помню, сколько раз! Он просто бил и бил!
Андре оцепенел. Кровь Христова! Она все это видела! Отца убили у нее на глазах! Что ж тут удивляться, что бедную девочку по ночам преследуют кошмары!
– Я пыталась помешать ему, но... не могла двинуться! У папы вся голова была в крови... – Эмили беззвучно заплакала, содрогаясь всем телом. – А он все бил и бил... пока папа уже не мог кричать!
Андре больше не колебался. Он крепко обнял ее и прижимал к себе, пока не почувствовал, что она перестала дрожать.
– А тот, кто это сделал, Эмили... Его схватили?
– Его повесили, – кивнула она, и пушистый светлый локон коснулся его подбородка.
– Только негодяй мог совершить такое! – воскликнул Андре, ласково баюкая ее, словно испуганного ребенка.
– Я знаю, Андре. Это был цыган.
– Цыган?! – Андре застыл.
– Да. Все они попрошайки и воры. Я... я ненавижу их! Всех ненавижу, всех! – вырвался у нее крик.
В этом он и не сомневался.
Андре казалось, будто у него под ногами разверзлась земля. Слова Эмили словно отравленный кинжал пронзили ему сердце. И некого было винить, кроме себя. Он сам уговорил ее рассказать о том, что не давало ей покоя.
«Вот и получай!» – с горечью подумал он. Боже, чего бы он только не дал, чтобы этого не было!
Он все еще держал ее в объятиях, рассеянно поглаживая по голове, но глаза Андре были полны горечи. Сердце его ныло. Эмили так отчаянно мечтала о том, чтобы зрение вернулось к ней... и он тоже хотел этого всей душой. Как можно скорее... Еще до того, как его табор снимется с места. Но если это случится...
Тогда она возненавидит его... возненавидит навсегда!
Глава 14
Тягостная сцена с Домиником сделала свое дело – Оливия почти лишилась сна. Но прошло несколько дней, прежде чем она осознала, как ужасно поступила.
Она никогда бы не решилась дать Доминику пощечину, если бы могла предположить, что за этим последует... А теперь воспоминание о его поцелуе не давало ей покоя. Она ли во всем виновата? Или он? Может, сама того не желая, она спровоцировала его? Но ведь и оскорбление было жестоким... Впрочем, Оливия до сих пор не находила себе места, вспоминая, что осмелилась ударить его. Если бы она не вышла из себя... но ведь это совсем на нее не похоже. Просто Оливия никогда в жизни еще не была так зла... Кажется, и Доминик тоже.
Как странно... Почему он так рассердился? Не все ли ему равно? Наверное, нет. Или да?.. Нет, не похоже, чтобы он питал к ней нежные чувства. Должно быть, он давно уже утешился в объятиях какой-нибудь цыганки... Иветты, например. «Да ты слепа, моя дорогая, – тихо шепнул внутренний голос, – ведь он приревновал тебя к Уильяму!» Да, подумала Оливия, если бы не это, ничего вообще не случилось бы. И не было бы этого досадного происшествия. «Досадного? – хихикнул снова тот же голос. – Стоит ли лицемерить? Ведь ты просто наслаждалась, когда его горячие губы прижались к твоим губам!»
Снова и снова Оливия вела этот нескончаемый спор. И все это время она старательно избегала Доминика. Не зная, как держать себя с ним, она была счастлива уже оттого, что он не указал ей на дверь. Увы, Оливия не могла позволить себе роскошь уйти из его дома. Конечно, благодаря его щедрости ей удалось отложить немного денег на поездку в Лондон, но их едва ли хватило бы, чтобы продержаться вдвоем с Эмили достаточно долго. И все-таки у нее были все основания предполагать, что он недоволен. Когда пару раз они случайно столкнулись в коридоре, он даже не пытался заговорить с ней. Взгляд его потемневших глаз пугал ее. Она чувствовала его постоянно, хотя и не находила в себе муже ства поднять на него глаза. По правде говоря, Оливия ощущала взгляд этих похожих на льдинки синих глаз, даже когда не видела его. А холодное презрение Доминика, будто колючий, пронизывающий ветер, заставляло ее покрываться мурашками.
Даже погода, казалось, способствовала этому. Угрюмые серые облака затянули небо, и холодный дождь вот уже третий день подряд поливал всю округу.
Вся прислуга в доме сбилась с ног, готовясь к предстоящему балу. Миссис Темплтон, казалось, была вездесуща: как хлопотливый муравей, она сновала по всему дому. Даже Франклин, обычно такой невозмутимый, суетился изо всех сил. У Оливии всю неделю не доходили руки проверить счета Доминика. Именно Франклин, вспомнив об этом, попросил ее заняться ими. Острое чувство вины охватило Оливию. Она смущенно пробормотала какие-то извинения. Но если откровенно, не только масса свалившихся на нее дел была тому причиной. Она просто-напросто боялась столкнуться с Домиником. Но сегодня по крайней мере можно было этого не бояться. Оливия случайно услышала, как Франклин упомянул, что хозяин приглашен на обед к Бомонтам – соседям, жившим в нескольких милях от Рэвенвуда.
Всю неделю напролет слуги наперебой сплетничали по поводу приглашений, которые рассылал граф. Все в округе знали, что Джон Бомонт подыскивает жениха для своей дочери – белокурой красавицы Элизабет. Слуги были убеждены, что именно их граф станет мишенью для преследования старого Бомонта. Цыган или нет, но граф был самым завидным женихом в округе. А с приданым Элизабет, да если она еще станет графиней, можно было не сомневаться, что молодая чета займет блестящее место в лондонском свете.
- Предыдущая
- 45/75
- Следующая
