Любимая наша (СИ) - Адлер Алекса - Страница 15

− А что это? – спрашиваю, старательно выводя каждую линию. – Мне этот язык не знаком. Чей он?

− Богаров, − глухо произносит пристально наблюдающий за мной Сэтору.

Я от неожиданности даже застываю на миг, не доведя до конца одну из чёрточек. Вот уж чего я точно не ожидала услышать. Даже не думала как-то, что хоть кто-то из ашаров знает язык этой сверхрасы. Но у меня есть задание, так что собираю волю в кулак, отодвигаю подальше своё любопытство и молча продолжаю работу.

− Ты мне расскажешь, что этот символ значит?

− Нет, Лина. Этим языком разрешено пользоваться только отдельным посвящённым. Я даже не уверен, одобрит ли Абсолют моё решение показать тебе его малую часть.

− Тогда, может, не нужно этого делать? – встревожено вскидываю на мужа взгляд. Снова остановившись.

− Нужно. Думаю, для тебя Абсолют согласится сделать исключение. Заканчивай и пиши дальше.

И он начинает чертить новый замысловатый огненный рисунок.

Всего Сэтору показывает четыре таких символа, потом объясняет, как ими нужно будет воспользоваться в случае опасности. Всего лишь начертить вокруг себя огненный круг, изобразить руны с четырёх сторон, строго перпендикулярно друг напротив друга, и воззвать к силе Абсолюта, которую я получила после обряда с сэ-аран три месяца назад.

Прежде чем завершить урок, муж заставляет меня повторить его несколько раз, пока не убеждается, что я действительно всё запомнила и могу быстро начертить себе защиту от постороннего воздействия. И лишь после этого твёрдо заявляет, что пора спать.

Спорить с ним я больше не пытаюсь. И послушно возвращаюсь в своё тело.

Но прежде чем позволить своему сознанию погрузится в состояние сна, я долго и очень тщательно мысленно проговариваю, что именно я должна почувствовать, и когда мне следует проснуться.

Последнее, что я чувствую, засыпая, это то, как рядом со мной прогибается кровать и Сэтору ложится рядом, притягивая меня в свои объятия.

А следующее, что врывается в моё сознание, это внезапное острое беспокойство, мгновенно выдёргивающее меня из глубокого сна. И едва раскрыв глаза, я уже знаю, чем оно вызвано.

Время пришло. Скоро я увижу своих сэ-аран.

На талии сжимается мужская рука, напоминая, что я не одна.

− Лина? – тихо окликает меня Сэтору.

− Надо идти, − поворачиваюсь к нему. – Прямо сейчас. Скоро всё случится.

− Я тебя понял, − кивает муж. Садится одним плавным движением, отчего мне сразу становится холодно.

Теперь я вижу, что и он одет. Туго заплетённая коса даже не растрепалась. Не знаю, спал ли вообще. Хочется верить, что да. Ему тоже нужен отдых.

Краем глаза наблюдая за сосредоточенным и с виду невозмутимым мужем, тоже поднимаюсь с кровати. Кое-как приглаживаю волосы. Поспешно направляюсь в гигиенический отсек, так как беременному организму плевать, что куда-то нужно спешить. У него есть свои нужды, и всё тут.

Сосредоточившись на постепенном выполнении простых, но необходимых задач, заставляю себя не думать о том, что ждёт впереди. Просто чтобы не утонуть в эмоциях. Приём, в совершенстве усвоенный мною за последние два месяца, и сейчас помогает держать себя в руках. И это важно, как никогда.

Но перед тем, как выйти из спальни, всё-таки не выдерживаю и хватаюсь за руку Сэтору. Внутри горит понимание, что мы больше не будем только вдвоём, что всё изменится. Я не имею права и в этот раз промолчать. На одно жизненно-важное признание у меня ещё есть время.

Он застывает на миг, а потом медленно оборачивается. Холодная маска невозмутимости, которую мой красноволосый супруг всё это время держал на лице, даёт трещину, когда наши взгляды встречаются. В глазах появляется так много всего, что сердце начинает сбоить. Моя рука ложится ему на грудь, скользит выше на напряжённую шею. Сама я становлюсь на носочки, и тяну мужа к себе, упрашивая склониться.

− Я не могу сказать тебе то, в чём так и не решилась признаться Повелителям. Они не простят тебе этого, − утыкаюсь лбом в его грудь. К горлу подступает ком горечи, мешая дышать, заставляя буквально выталкивать на волю такие нужные слова: − Но… я не прощу себе, если… ты просто должен это знать. Услышать сейчас. Те чувства, которых тебе хотелось от меня… ты своего добился. Слышишь? Они… есть.

И прежде чем мой третий муж находится с ответом, я быстро целую его сжатые губы и отстраняюсь, ускользая из мужских рук. Чтобы уже через миг поспешно выбежать из спальни.

В салоне мне навстречу тут же поднимается Чотжар. Смотрит вопросительно.

− Мне нужно как можно быстрее оказаться у двери к сердцу Маран-Дэш, − сообщаю ему. – Помоги, пожалуйста.

Мой хранитель, в ответ лишь молча кивает и быстро скользит ко мне. Протянув к нему руки, я позволяю на-агару поднять меня и прижать к груди. Спиной чувствуя пронзительный взгляд последовавшего за мной Сэтору. Но сама не решаюсь больше смотреть на мужа. Иначе просто расплачусь из-за непреходящего чувства, что нас скоро разлучат.

Из шаттла мы спускаемся втроём. Но внизу, у трапа, уже ждут и все телохранители, и джа-аны. Но кое-кого мне так и не удаётся высмотреть, как я ни стараюсь.

− Ни-одо Аракеш не успел? – спрашиваю тихо, когда мы в сопровождении многочисленной охраны направляемся к плитам храмового входа. Кюар поднялась уже достаточно высоко над горизонтом, но утренний воздух пустыни ещё не успел достаточно прогреться и я невольно жмусь к Чотжару в поисках тепла. Нужно было лучше одеваться.

− Нет. От него пока никаких вес-с-стей, − отвечает мне на-агар.

− Совсем никаких? – вскидываю на него удивлённый взгляд. – Странно. Это не похоже на Чёрного.

Внутри что-то царапает нехорошим предчувствием. Не к добру это. Как бы чего не случилось.

− С-с-совсем, − нахмурившись, качает головой мой хранитель.

− А его сыновья? Что говорит ни-одо Са-ард?

По тому, как мрачнеет лицо Чотжара, я понимаю, что с наследником Дома Чёрных на-агаров моя служба безопасности пока не связывалась.

− Что заставляет тебя думать, что Са-арда нужно ставить в известность о том, какое задание для нас выполняет его отец? – ровным тоном интересуется Сэтору.

− Не знаю, − качаю головой. − Просто… предчувствие. Мне кажется, что Аракеш не просто так молчит.

Мы как раз входим под свод первого храмового зала, выполняющего роль вестибюля, нас вязким покровом накрывает гулкая тишина этого гигантского сооружения, а полумрак в красноватых оттенках лишь усугубляет мои обострившиеся страхи.

− Предчувствия Ока Абсолюта это не тот аргумент, который стоит игнорировать. Ни-одо Чотжар, думаю, именно вам лучше всего заняться этим вопросом, − принимает решение мой супруг. – Императрицу дальше понесу я. Тем более что нам с ней есть что обсудить по пути.

Последнее предложение он явно адресует лично мне. Слишком уж красноречиво оно звучит. Но в этом ничего удивительного нет, особенно после того, что я ему сказала в шаттле. Вот только меня пугает, что мужу захочется услышать... подробности. А я не смогу сказать ему больше того, что уже сказала. И так уже пошла против своей совести и против чувства вины перед моими сэ-аран. Им ведь так и не смогла признаться в своих чувствах. Они едва не погибли. Но до сих пор не знают, как сильно я их люблю.

Но спорить я всё равно не пытаюсь. Пусть даже момент моей детской трусости ещё не до конца прошёл. Поэтому без возражений позволяю мужчинам передать меня с рук на руки.

И дальше меня несёт Сэтору. Молча, как ни странно.

Почувствовав его рядом, я невольно тянусь к мужчине и вскоре зарываюсь лицом в шею. Вдыхаю полной грудью уже такой родной запах. Горячий, согревающий. Как кофе с корицей.

− Почему ты сбежала? – нарушает он молчание.

− Это сложно объяснить. Логических причин практически нет, − признаюсь тихо.

− Значит, тобой опять руководили твои страхи, − как само собой разумеющееся констатирует Сэтору.

− Да.

− И всё-таки… я был счастлив услышать это. Я не знаю, как назвать то, что я чувствую к тебе. Знаю лишь, что без тебя мне ничего не нужно.