Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ) - Тыналин Алим - Страница 49

Белокрылова продолжала смотреть на меня колючими глазами. Потом поняла, что ей придется испить эту чашу до дна. Глубоко вздохнула, будто собралась нырять в прорубь.

— От лица нашей службы я приношу извинения, что подозревала тебя в связях с преступником, — сказала она четко и ясно. — И прошу вернуться к своим обязанностям внештатного консультанта.

Это уже совсем другое дело. Но я видел, что еще могу немного позлить ее. Красная линия еще не пройдена.

— Только от лица службы? — спросил я настойчиво и приставил ладонь к уху. — А от себя лично? Ведь ты тоже…

— От себя тоже приношу извинения, — перебила меня Аня. — Ну, достаточно этого? А сейчас пойдем со мной, мне срочно нужно…

— А медаль? — спросил я. — Мне будет медаль за неоценимую помощь следствию?

Белокрылова, наконец, вскипела.

— Да иди ты знаешь, куда! — сказала она резко и повернулась, чтобы уйти.

К счастью, я успел схватить ее за локоть.

— Ну ладно, не злись. Я и так понял, что вам нужна помощь. Что стряслось?

Катя изумленно смотрела на нас.

— А как же я, Ян? — спросила она. — Вы что, не будете меня обучать?

Я сделал знак Белокрыловой, чтобы подождала. Потом прошелся вместе с Катей и объяснил ей ситуацию. В общих чертах. Сказал, что помогаю милиции. И успокоил, сообщил, что наше сотрудничество в силе.

— Я тебя жду завтра, — сказал я. — Давай, знаешь что сделаем? Я заеду за тобой и мы поедем гулять. Мороженое будешь? Ну вот и отлично. А я тебе расскажу все подробно, хорошо?

Катя радостно кивнула. Я с улыбкой отпустил ее домой. А сам повернулся к терпеливо ждущей Белокрыловой.

— Ну, что там у вас случилось? — спросил я. — Рассказывай.

Мы пошли по проходу между опустевшими скамейками. Снова начал накрапывать дождик.

— Кстати, тебе не утвердили все доплаты и надбавки, что я просила, — сказала Аня. — Внештатному консультанту это не положено. Только разовые выплаты. Это одна плохая новость. А есть вторая, еще хуже.

***

Поздним вечером того же дня, хмурого пасмурного дня, Николай Каланчаев вышел из дома и отправился по улице Некрасова. Он шел неестественно прямо. Как будто палку проглотил.

Походка немного подпрыгивающая. Руками двигал в стороны, как на параде. Может, это потому, что в институте он занимался гимнастикой и даже достиг звания кандидата в мастера спорта?

По образованию и профессии он был токарем, но особого успеха на этом поприще не достиг. Рано женился, потому что его подруга забеременела от него. Потом родила от него еще ребенка.

А год назад Каланчаев развелся с женой. Не сошлись характерами, как говорится. И еще из-за постоянных материальных трудностей. Каланчаев любил покутить и мог спустить всю зарплату в кабаке.

Иногда он оглядывался по сторонам. Уже стемнело. Народу на улице мало. Все прятались от дождя и не обращали внимания на молодого человека. Идет себе и идет по своим делам. Кому какая разница?

Между тем, сегодня он собирался поправить финансовое положение. Каланчаев прошел пять кварталов и добрался до Пушкинской. Дорогу переходил быстро, старательно глядел по сторонам. Впрочем, машин на улицах мало.

На углу этой улицы его остановил постовой.

— Документики ваши попрошу, гражданин, — сказал он строго. Милиционер был молодой, с едва пробивающимися усиками. — Вы почему на красный свет дорогу перебегаете? Вас оштрафовать?

Каланчаев сильно побледнел. Жаль, в темноте милиционер не заметил. А то все могло пойти по-другому. Но паспорт отдал и сказал ломким голосом:

— Да я это, аптеку ищу! У меня брат заболел, лекарств нет. В одной спросил, в другой, все закончились. Поэтому я и торопился.

Милиционер сочувственно хмыкнул. Все похоже на правду. Паспорт в порядке. Парень и в самом деле волнуется из-за брата. Ладно, чего тогда мучить человека?

— Хорошо, идите, но будьте внимательней, — сказал милиционер. — Вон там есть аптека, за углом.

— Ага, спасибо, — обрадовался Каланчаев.

Сунул паспорт в карман и поблагодарил небеса за то, что все-таки взял его с собой. Тем более, что он сказал почти правду. Брат у него и в самом деле больной, вот только лекарства у него имелись.

А то, что больной, сам виноват. Федька катался на мотоцикле, упал и сломал ногу. И поэтому всю операцию сегодня свалил на плечи Николая.

Вот дубина. Сам лежит сейчас на диване, квас дует, а ему, Кольке, теперь за двоих работать. Хотя должны были вместе идти.

Если бы милиционер проследил за подозрительным молодым человеком, то увидел, что чуйка его не подвела. Николай прошел мимо аптеки и свернул направо. Пошел в тени деревьев, стараясь не попадать в свет фонарей.

Весь вечер моросил дождь. На асфальте остались темные лужи. Будто кто-то глядел из черноты. Николай старался не наступать на воду.

Его цель находилась в конце переулка. Иногда парень тревожно оглядывался. Сердце стучало, в горле пересохло. Как и всегда, когда отправлялся на дело.

Они с братом уже несколько раз проворачивали подобное. Потому что деньги позарез нужны. Все, что получали, неважно, законным и незаконным путем, быстро спускали на выпивку и знакомых разбитных девушек.

Деньги нужны были с детства. Они жили в совхозе под Рязанью. Их отец заболел раком, все заработки в семье уходили на лечение. Когда он скончался, мать вскоре последовала за ним. Братья к тому времени стали совершеннолетними.

Отучились на токарей. Долго и честно работать не хотели. Колька женился, но беспечный образ жизни не сменил.

Федька жениться не хотел. Гонял по совхозу на мотоцикле. Работал мусорщиком в городе. Напившись, дебоширил и часто дрался с другими парнями.

Вскоре деньги у них кончились и совершили первую акцию. Федька узнал от знакомых, что в один из рязанских магазинов по продаже аудиотехники поступили «левые» магнитофоны. Если их украсть, в милицию никто не сунется. Почему бы не срубить легких деньжат?

Сказано - сделано. Федька уговорил легковерного брата. Как-то ночью они вдвоем разобрали стену магазина и вытащили оттуда двадцать коробок с магнитофонами. Когда принесли домой, то онемели от радости.

Магнитофоны были импортные, немецкие. Дорогущие. Когда братья толкнули их, то заработали кучу денег.

— Я тебе говорил, что мы станем богачами? — сказал Федька. — Держись меня, не пропадешь!

Всю добычу прогуляли в Москве. Жене с ребенком Колька отдал только жалкие крохи. Очень скоро деньги понадобились снова. Братья совершили еще пару краж и каждый раз легко уходили от наказания.

Но деньги каждый раз таяли еще быстрее. Сейчас они в долгах. Причем перед очень серьезными и опасными людьми. Надо было что-то делать и Федька быстро нашел выход.

Они должны срубить самый большой куш в жизни. Чтобы потом никогда не заботиться о деньгах.

И вот теперь Николай, пройдя по улице до конца квартала, остановился перед зданием Краскомбанка. Оглянулся и направился вперед.

Мы вышли с территории театра под открытым небом. Пошли по парку.

Вокруг пахло дождем. Дети в курточках бегали возле маленького прудика.

— Подожди, дай угадаю, — сказал я, взяв девушку за руку. — Самая плохая новость для тебя, конечно же, связана с работой. Что у вас там стряслось? Это связано с текучкой или что-то новенькое? Пиковый король? А, нет. Что-нибудь по «грибнику», может, он убежал? Тоже нет.

Говоря все это, я следил за микродвижениями мышц лица Белокрыловой. Я же говорил, у нее очень выразительная мимика.

И чем больше она старалась скрыть свои мысли, тем яснее они видны мне. Аня поджала губы и отвела глаза.

— Неужели что-нибудь случилось по Куприянову? — продолжал стрелять я наугад. Одновременно я нащупал пульс на запястье Белокрыловой. Бился чуть быстрее обычного. — Ах, нет. Тоже не то. Что же это может быть?

Шефиня раздраженно выдернула руку.

— Может, хватит уже строить свои дурацкие догадки? Выслушаешь меня? Перестанешь кривляться?