Не злите добрую колдунью (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 51

— Погост, стая собак, разрытая могила, сидящий в засаде фермер, которому было интересно, кто именно разрыл могилу в его владениях, — перечислил Фентон. — В общем, ничего интересного.

— Да, но магией мы обменялись, — напомнила я. — И в самый неподходящий момент.

— Извини, я не ожидал, что у фермера окажется арбалет, — развел руками ведьмак.

— Что теперь будем делать? — спросила я. — Без магии нечего соваться в тоннели.

— Когда-то же мы поменяемся обратно, — беспечно ответил Фентон. — Учитывая, сколько раз на дню ты выходишь из себя…

Я резко подалась вперед, встала на цыпочки и прижалась приоткрытыми губами к его рту. Щетина кололась. Ошеломленный ведьмак ни из приличий, ни ради сохранения капельки гордости у дамы не прикрыл глаза.

— Что ты делаешь? — промычал он мне в губы.

В возникшей тишине неожиданно издевательски заблеял Дюк, подчеркнув нелепость происходящего.

Я отодвинулась и щелкнула пальцами, выбив в воздух искры светлой магии.

— Смотри-ка, это работает в обе стороны.

— Кхм. — Фентон подавился на вздохе.

— Слушай, верховный, я думала у тебя покрепче нервишки.

Насмешка, призванная подправить мне самооценку, так и осталась без ответа, а я предпочла не замечать, как сильно колотилось мое собственное сердце. Как у девчонки, право слово.

Вряд ли Танита с Нильсом догадывались, что в погребе их голоса не просто слышны, а как будто звучат из колодца, подхваченные и усиленные эхом.

Пока мы с Фентоном носились по округе, разыскивая сбежавшее умертвие, они отмывали дом и как-то неожиданно спелись. Видать, совместный труд не только облагораживает, но и чудесно примиряет.

— Как ты вообще к ней пошел в ученики? — удивлялась девчонка. — Не баба, а кошмар любого колдуна. Я слова не успела пикнуть, как сделалась немой. До сих пор горло болит.

Прикрыв на секунду глаза, я тяжело вздохнула и выдвинула с полки плетенный ящичек. Под крышкой прятались деревянные шкатулки со всевозможными мелочами для создания амулетов.

С рассвета мы собирались в тоннели. Если нам повезет найти яйцо сегодня, тогда без амулетов светлая магия исчезнет. Не хотелось бы поменяться с Фентоном даром и внезапно оказаться единственной, у кого осталась магия, а воспользоваться ею невозможно. По крайней мере, Нильс сумеет изобразить световой шар, чтобы мы не заблудились в потемках, понуро труся в обратную сторону.

— Это что. Меня тут умертвие цапнуло за палец. Думал ноги протяну, — принялся в ответ делиться бедульками школяр. — Мало что не пожалела, так оставила спать под кустом в огороде. Представляешь? Просыпаюсь — башка трещит, а на меня табуретка смотрит.

— Йося не может смотреть, — не поверила ему девчонка. — Он умный песик. Скорее всего тебя охранял и отпугивал Дюка.

— Дюка он, может, отпугнул, но комары-то все равно покусали.

Вытащив нужную шкатулку и достав с полки личный гримуар, по каменным ступенькам я поднялась из погреба. Парочка заговорщиков, сидящая за столом над тарелками с пшеничной кашей, тут же примолкла и принялась с большим энтузиазмом доедать скромный завтрак.

— Я смотрю, у вас тут тайный клуб обиженных и угнетенных? — с сарказмом спросила у них и, подойдя, поставила на стол шкатулку. — Сделайте заготовки для амулетов.

Следом аккуратно положила потрепанный, прошедший огонь и воду (в прямом смысле слов) гримуар. Один уголок у светлого переплета был оплавлен, а на срезе темнело пятно от ядреного зелья, помнится, едва не разъевшего бумагу.

— Здесь написано, как именно делать, — объяснила я школяру.

У Нильса из рук выпала ложка и шмякнулась в тарелку. В разные стороны разлетелись брызги каши. Пара капель попала на гримуар, но я даже глазом не моргнула. Колдовская книга видела вещи и похуже.

— Это ваш личный гримуар? — поменявшись в лице, Нильс взволнованно вытер краем манжеты кляксы.

— Он самый. Ты же в своем еще ничего не записал, — напомнила я об удручающей пустоте в главной книге чародея Нильса Баека. — Времени час. Действуйте, господа лучшие друзья.

— Мне тоже, что ли, делать? — буркнула Танита. — Я же не чародейка.

— А ты в детстве браслетики не плела? — усмехнулась я. — Как закончите, будем выдвигаться.

И ведь даже из кухни не успела выйти, а участники клуба "обиженных и угнетенных" снова принялись перемывать мне косточки.

— Она сейчас светлая или темная? — шептала Танита.

— Темная, — авторитетно ответил школяр.

— Откуда ты знаешь?

— Настроение больно гнусное.

— Ошибаешься, — нараспев отозвалась я.

— Вот демоны. Снова не угадал, — с печалью в голосе прокомментировал Нильс.

Три года наряд боевого мага, кожаные штаны, жилет и удобная рубаха лежали на дне сундука. Я даже подумывала их выбросить, чтобы места не занимали. Хорошо, что оставила из сентиментальных чувств. Вон как сейчас пригодились. Постирать один раз успела.

Я переодела домашнее платье и, заплетая волосы в длинную косу, подошла к окну. Внизу Фентон собирал вещи для похода по тоннелям. Смотал веревки, проверил фонарь, вытащил из ножен тот самый охочий нож и протер лезвие о штанину. Простые обыденные действия.

Неожиданно он поднял голову и посмотрел в окно прямым, пронзительным взглядом. Чувствуя себя по-дурацки, я отошла в глубь комнаты.

Пока мы готовились: ведьмак в принципе, а я все больше морально, парочка идейных друзей в четыре руки справилась с браслетами. Три кожаных шнурка с необработанными черными агатами аккуратно распрямленные, насколько позволяла кривоватость самой полоски, лежали один к одному на крышке стола.

Камни были вплетены особым образом. Вернее, мне хотелось верить, что особым, подробно расписанным в гримуаре, а не как бог на душу положил.

— Ну как? — тихо спросил Нильс, словно на экзамене.

— Артефакторику сам сдал? — покосилась я на него.

— Удовлетворительно, — покаялся тот. — Зато у меня "отлично" по зельеварению.

— Только продемонстрировать не получилось, — хмыкнула я и закатала рукава. — Смотри, ученик. Второй раз тебе точно не увидеть, как заряжаются такие амулеты.

— Почему? — не поняла Танита, топтавшаяся за нашими спинами.

— Я искренне верю, что мне больше никогда не придется выводить драконов.

Только я занесла ладонь над амулетами и призвала магию, как Танита опять спросила:

— А откуда ты знаешь, как их делать?

Я бросила на нее раздраженный взгляд.

— Книжки очень любила читать.

— Не зли колдунью, когда она работает, — цыкнул на подружку Нильс.

Заклятье изменило агат. Острые кромки сгладились, камни приняли форму аккуратного овала, а внутри, в самой глубине, замерцало крошечное сердечко светлой магии.

Я специально проверила браслет, повернув его к свету. Огонек пульсировал: увеличивался и уменьшался.

Понятно, что надолго заклятья не хватит, но никто и не собирался держать дракона в светлом доме в качестве питомца. Ведьмак отчалит к себе в темную башню, как только мы окончательно поменяемся магией. И снова наступит тишина. Только Йосик будет скакать по кухне, да Нильс храпеть над учебниками. Если раньше не сбежит.

Почему эта мысль показалась такой тревожной? Ведь мне хотелось тишины и спокойствия. Кажется.

— Держи, — протянула я школяру готовый амулет.

— Спасибо, — прошептал он и с таким благоговением огладил камень большим пальцем, что я даже заволновалась.

— Школяр, ты в порядке?

— Ага.

— Тогда подвязывай, — скомандовала я и начала завязывать концы кожаного шнурка так, чтобы сунуть руку и быстро затянуть, пока они не расползлись в разные стороны.

— Танита помоги ему, — прозвучал голос Фентона.

Я удивленно обернулась. Похоже, ведьмак следил за нехитрым чародейством из кухонных дверей.

Браслет, конечно, немедленно распутался. Пришлось начинать заново.

— Давай завяжу, — подойдя, предложил ведьмак.

— Он будет кусаться магией.