Не злите добрую колдунью (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 20

Если неожиданно наш план провалится, то следующий месяц мне придется днем и ночью жить с полным освещением в кухне. Пока светляки не издохнут без чародейского вмешательства. Но я искренне верила, что учитель из меня вышел неплохой, и Нильсу удастся воспользоваться щедро отсыпанными знаниями на практике.

— Почему у тебя в руках черпак? — спросил ведьмак.

Тут-то с превеликим удивлением я обнаружила, что действительно держала поварешку и, расхаживая по кухне, выразительно прихлопывала ею по ладони, как указкой. Понятия не имею, когда она оказалась в моих руках. Зато сразу стало ясно, почему Нильс вжимал шею в плечи каждый раз, когда я походила к нему со спины и читала каракули в записях. Видимо, опасался, что за ошибки его этой самой поварешкой огреют и выбьют только-только приобретенные знания.

Кашлянул, я поспешно отложила грозное оружие на кухонный прилавок и спросила:

— Закончил с завещанием?

— Не дописал.

— У тебя так много наследников и богатств, господин верховный ведьмак? — съехидничала я.

— Верховный? — округлив глаза, тихо выдавил Нильс и пришлось на него цыкнуть, чтобы прикусил язык, дескать, прекрати, как малое дитя, удивляться всему, что видишь.

— Стемнело, — недовольно признался этот самый верховный. — Одолжи фонарь.

— Бери, — милостиво согласилась я поделиться уличным фонарем. — Но Нильс уже готов к вызову грозы. Думаю, пора начинать.

— Я? — Студент подавился на вздохе и побледнел, словно собрался громыхнуться в обморок, снова опрокинув стул. — Можно морально подготовиться?

Вряд ли полуобморочный чародей был способен вызывать грозу, так что отправился подышать свежим воздухом. Мы с Фентоном через окно следили за его метаниями между грядками.

Йосика я тоже отпустила на улицу после недовольного замечания ведьмака, дескать, жестоко запирать питомца, когда он может вымазаться в огороде. Хотелось верить, что умертвие на самовыгул он все-таки не выпускал.

Некоторое время табуретка и нервный чародей маячили туда-сюда. Сначала нечисть следовала за Нильсом, а потом наоборот. Они словно играли в очень медленные ловитки.

Неожиданно студент встал спиной к дому, словно что-то задумал, расставил ноги на ширину плеч и резко поднял руки вверх, задрав измятую рубашку.

— Что он делает? — недоуменно уточнил Фентон.

— Кхм… — нахмурилась я. — Тренируется?

Нильс, между тем, встряхнулся и снова яростно вскинул вверх руки. Между ладонями прочертился эффектный голубоватый разряд, озаривший вздыбленный светлый вихор.

На кухне погас свет. Некоторое время, пытаясь оценить успехи ученика, мы с Фентоном провели в молчании и в зловещем полумраке.

— Лампу не дам, — через паузу проговорила я. — Зажги ритуальные свечи. Говорят, черный воск неплохо горит.

— У тебя за душой хоть что-то святое есть? — недовольно проворчал ведьмак.

— Странно слышать о святом от человека, воскресившего зомби, — фыркнула я в ответ и добавила: — Могу дать свечи, но они лавандовые, от непривычки вызывают мигрень.

— Я не девица, чтобы страдать мигренью, — надменно отозвался ведьмак.

— Как скажешь. — Я дернула плечом. — Но за капли от головной боли придется платить монетами.

— Всегда на соседях наживаешься?

— Ты ведьмак, на тебе не грех нажиться, — фыркнула я. — Между прочим, слухи врут: светлые чародейки питаются не воздухом и не солнечным светом. Мы, как бы тебе поточнее сказать, не фиалки.

— Я заметил, — издевательски хмыкнул Фентон. — Тебе еще ученика кормить.

— Ученика будет кормить тот, кому он деньги отдал, — отказалась я от любых притязаний на преподавательское знамя. — А у меня уже есть один живой шкаф. Только он неподвижный и есть не просит.

Между тем, Нильс расправил плечи, размял шею и с самым решительным видом повернулся к дому.

— А куда свет делся? — спросил он, хотя определенно собирался сказать что-то другое.

— Потух. Неожиданно… — Я неопределенно махнула рукой, дескать, не забивай себе голову мелочами, а сосредоточься на главном. — Ты готов?

— Да, — кивнул он и вдруг промямлил: — Нет… Не знаю.

— Выбери один ответ, — предложила я.

— Я готов, учитель.

— Видишь? — Я легонько пихнула ведьмака, задумчиво потирающего небритый подбородок. — Он полностью готов.

— Что-то мне подсказывает, что все закончится печально, — недоверчиво покачивая головой, пробормотал Фентон. — А я не дописал завещание.

— Не каркай, — буркнула я и постучала три раза по подоконнику.

Хотела предложить, чтобы он осенил себя божественным знаком, но где ведьмаки, а где божественное. Боюсь, если Варлок переметнется на светлую сторону, то в мире пошатнется равновесие добра и зла, а местечковое нашествие хаоса перерастет в глобальный конец света.

Темнота между тем быстро сменяла грязные сумерки, и огород уже не выглядел трагично разоренным. Местами даже казался приличным местом, где мирно сосуществовали аптекарские травы, красная бузина и верховный ведьмак. И только место, изуродованное вчерашним ритуалом, потемки не скрасили.

Даже на расстоянии я почувствовала, как Нильс вобрал в грудь побольше воздуха, готовый разразиться неудобными вопросами.

— Если хочешь что-то спросить, то лучше перехоти, — посоветовала я.

Нильс зачем-то посмотрел на Фентона. Видимо, надеялся, что тот переведет ему совет на мужской, то есть человеческий, язык.

— Лучше помалкивай и колдуй, студент, — хрипловато рекомендовал он.

— Учитель, клянусь, что унесу все тайны вашего огорода в могилу, — пообещал Нильс, и очень хотелось попросить его хорошенько постараться, чтобы сегодняшним поздним вечером вместе с тайнами он не унес в могилу нас всех. — Но все же… Это ритуальный круг, да? Я такие в учебнике видел.

— Нет, это сад камней, — спокойно возразила я и выразительно покосилась на Фентона. — Просто мне попался паршивый садовник.

Ведьмак сделал вид, будто проглотил выпад в его сторону, но, встав позади, так красноречиво сжал мои плечи, что пришлось отдавить ему каблуком ногу. Надеюсь, он понял, что плечи у меня не казенные и не стоит их сдавливать почем зря.

И пока мы безмолвно цапались, Нильс выискивал удобное положение и готовился: топтался на месте, зачем-то пинал камни мыском туфли, надеюсь, напрочь этот самый мысок оцарапав. Наконец он нервно размял шею и вскинул руки. Мы напряженно замерли в ожидании забористой грозы.

— А куда, кстати, молнии направлять? — вдруг повернул голову, словно не заметив, что между мной и темным расстояние, мягко говоря, не политесное.

— В нас, — спокойно распорядилась я.

— В вас? — поперхнулся на выдохе Нильс и уронил руки, чтобы прижать их к екнувшему сердцу.

— Мы специально скучковались.

— Она хотела сказать, в сад камней, — дипломатично поправил Фентон и указал пальцем для определенности: — Бей в ларь.

Судя по всему, неживая цель студента все-таки пугала меньше. Он нервно взъерошил и без того вздыбленный вихор.

— Ну я начинаю.

— Начинай, начинай, — легким взмахом руки благословила я, а потом вцепилась в запястье ведьмака. — Не тушуйся. У тебя все получится. Мы в тебя верим.

— За всех не говори, — едва слышно буркнул Фентон.

Наконец Нильс призвал магию. Между возведенных ладоней прочертился агрессивный разряд. Полупрозрачный магический свет озарил вихрастую макушку и могучие плечи.

Поднялся ветер. Не злой, как бывает при темном колдовстве, но тревожный: предвестник большой грозы. Небо над нами потемнело, мгновение ока собралась тяжелая мрачная туча. В ее глубине злобно сверкнуло, и по окрестностям прокатился грозный громовой перекат.

Мы с Фентоном тесно прижались, сцепили руки и за мгновение до ослепительной вспышки призвали магию. Молния ударила в ларь, земля содрогнулась от басовитого грома. Она не причинила вреда создателю, а нас окружил плотный магический кокон, отразивший волну обжигающего воздуха. Последовавшая за ударом тишина показалась оглушительной. Ларь красиво дымился, а по земле нарисовалась дорожка из трепетных язычков пламени.