Камень. Книга Девятая (СИ) - Минин Станислав - Страница 20

— Виноват, — пожал я плечами, — само как-то получилось.

— Ясно, — кивнул дед. — Как сейчас оцениваешь свое состояние?

— На троечку. Если будет необходимо — сдюжу, а вот добровольно переходить на темп желания пока нет никакого… — и развел руками.

— Ванюша, твои комментарии?

— Алексей от меня закрыт, Михаил Николаевич, — вздохнул колдун. — Но у пещеры он меня опять успел впечатлить.

— Поясни, — потребовал князь.

— Вспыхнул в ментале так, что я чуть не ослеп, — было видно, что Кузьмин с трудом подбирает слова. — И караульных этих с такой легкостью загасил…

— Алексей?..

— Работал на подсознательном уровне, — я опять пожал плечами. — На ощущениях… Сказался опыт общения со швейцарским банкиром и его охраной в Ницце. Подробности воздействия могу изложить в рапорте, но, боюсь, даже уважаемый Иван Олегович толком ничего не поймет.

— Вернемся в Монако — обязательно изложишь, — вздохнул дед. — Сработать на предстоящем ночном мероприятии сможешь?

— Там же всего один охранник, так что справлюсь. И с полицией разберусь, если она там появится.

— Добро, только батюшек с собой на всякий случай возьми. Кстати, как они тебе?

— Так они себя еще в училище зарекомендовали, когда на Тагильцева грамотную засаду устроили. Поднатаскать их еще, и можно использовать по полной программе.

— Ванюша? — дед глянул на колдуна.

Теперь в сторону Кузьмина смотрели и все остальные. Тот, не задумываясь, кивнул:

— Выйдет толк из церковников, Михаил Николаевич, уже сейчас видно.

Дед Михаил опять смотрел на меня:

— А теперь, Лешка, выскажи свое мнение о проведенной операции.

— Не понял?!

— Чего тут непонятного? — нахмурился он. — Сначала о качестве ее проведения, а потом озвучь свой план, если бы сам собирался провернуть что-то подобное.

— Нормальная операция, деда, если учитывать, что в ней предполагалось личное участие таких монстров, как Романовы и Бурбоны, да и прошло все без осложнений и в точные сроки. А что касается моего плана… Все просто — я приближаюсь к пещере под прикрытием Романовых и Бурбонов, давлю швейцарцев гневом, а потом гашу тех, кто остается в сознании, чтобы преследования не было. Как-то так…

— Повторяешься, Лешка, — поморщился старик, — если вспомнить твои визиты вежливости к Юсуповым, Дашковым и опять к Юсуповым… А чего-нибудь другого, более оригинального, придумать не в состоянии?

— Могу еще головы поотрывать, — усмехнулся я, — но, насколько помню, приказа валить кого-то наглухо не было.

И под дружный смех присутствующих дед Михаил кивнул с улыбкой:

— Тоже верно… Вопросы, предложения?

Вопросов и предложений по существу проведенной операции не последовало, и мы начали расходиться по своим номерам. Уже в коридоре пригласил зайти к себе Прохора и Ванюшу.

— Уважаемый Иван Олегович, — начал я, — объясните, пожалуйста, почему во время операции, после описанной вами моей вспышки, вы забыли про все на свете и любовались в ментале исключительно таким красивым и великим мной? Это же касается и обоих батюшек.

Колдун как-то сразу поник, а воспитатель уставился на него с плохо скрываемым осуждением.

— Виноват, Ляксандрович, — пробормотал Кузьмин, — но ты так резко вспыхнул, что… мы растерялись…

— До батюшек мысль о недопустимости подобного впредь донесешь, или мне с ними побеседовать?

— Сам донесу…

— И еще, дорогие мои… Как показала эта моя вспышка, за себя я уже постоять способен, батюшек рядом мне для круга вполне хватит, а вот вы оба, будьте так любезны, прикрывайте больше отца и деда Владимира с дедом Михаилом. Особенно это касается тебя, Ванюша. Приказ понятен?

— Так точно, ваше императорское высочество! — картинно выпрямились они. — Разрешите выполнять?

Я только отмахнулся:

— Идите уже, служаки…

И осекся: за окном сначала нестройно, а потом вполне внятно и громко кричали:

— Алекс! Алекс! Алекс!..

Воспитатель хлопнул меня по плечу:

— Бурбоны не обманули, когда обещали тебе обеспечить через свою агентуру в Женеве очередные толпы поклонниц! Чего замер, Алекс, шагай на балкон и стоически прими овации восторженного плебса…

***

До прогулочной яхты мы пробивались чуть ли не с боем — Бурбоны действительно не обманули в эффективности работы по распространению слухов своей агентурой в Женеве, и на набережной Мон-Блан перед отелем собралась огромная толпа моих «почитателей». Причем если в Монако «восторженный плебс» был в основном одет по-летнему, то здесь преобладала демисезонная одежда с элементами горнолыжной экипировки.

И опять крики «Алекс!», и опять громкие заявления экзальтированных девиц о желании завести от меня ребенка, и мои ответные улыбки, полупоклоны и приветственные махания рукой.

— Хе-хе-хе, — довольно улыбался Людовик-старший уже на яхте, когда мы отошли от набережной на значительное расстояние. — Такого элегантного нападения на Швейцарию местные кантоны никогда за свою историю не знали! Власти все прекрасно понимают, а сделать ничего не могут — собственные подданные в случае эскалации конфликта их не поймут. Красота! — он шагнул к высокому фальшборту. — А если так?..

Перед двумя катерами в полицейской раскраске, следовавшими за нами на некотором отдалении, возникли высокие водяные смерчи. Катера резко ушли в разные стороны, постепенно остановились и закачались на потревоженной глади озера, повернувшись к нам бортами.

— Как вам такое применение стихий в городе, господа швейцарцы? — кинул в пространство явно довольный король, и смерчи распались красивыми водяными брызгами. — Да еще и против сил правопорядка?

Людовик повернулся к нам, и его взгляд зацепился за Сашку Петрова, стоявшего со своим мольбертом в руках.

— Алекс! — воскликнул французский король и картинно всплеснул руками. — Мне Стефания рассказывала, что ты и во время отдыха умудряешься друзей радовать своим талантом! Как ты посмотришь на то, чтобы быстренько изобразить мое величество во время такого приятного отдыха на Женевском озере?

Ясно, старика продолжает таращить на адреналине! Сашке же не оставалось ничего другого, как поклониться и ответить:

— Это честь для меня, ваше величество!

— Отлично! — Людовик довольно потер руки. — Пойдем, Алекс, найдем подходящую натуру…

Натура нашлась довольно быстро — как раз на носу яхты, где французский король расположился в пафосной позе, устремив взгляд вдаль, а Петров устроился сбоку. Все остальные какое-то время из вежливости понаблюдали за «таинством» и разошлись по яхте, разбившись на компании по интересам: отец с Людовиком-младшим и Нарышкиным отправились на корму, дед Михаил с дедом Владимиром остались на носу, вся наша компания молодежи поднялась на обзорную верхнюю палубу, Прохор, Ваня, батюшки, Бланзак и дипкурьеры поднялись вслед за нами.

— Алексей, — загудел Багратион, когда нам надоело любоваться великолепными видами озера и гор, — может, ты уже расскажешь нам, как все прошло?

— Сандро, — хмыкнул я, — вот не поверишь, меня в дозоре оставили, сам ничего не видел! Так что подробностями интересуйтесь у Коли с Сашей.

Багратион, как и все остальные, в ожидании посмотрел на братьев, которым я уже активно подмигивал. И Саша меня не подвел! С его слов выходило, что они с моим отцом первыми ворвались на территорию базы, сняли караульных и бросились за «старшими» внутрь пещеры.

— Пылища! Крики и стоны о помощи со всех сторон! — проникновенно вещал он. — Противника, что характерно, в этом бедламе можно опознать только на чуйке! А впереди его величество Людовик и дед Владимир идут тараном, сметая все на своем пути! За ними его высочество Людовик и дядька Александр добивают остатки швейцарцев и доламывают стены! И мы с Коляшкой и Михаилом Николаевичем на подборе! А потом падает какая-то важная несущая конструкция, под завалами оказываются остатки диверсантов, следует команда на отход… — Сашка выдохнул. — Ну а потом все по плану — флаги, уничтожение техники, на которой нас могут преследовать, и возвращение к вертолетам.