Сага о Кае Эрлингссоне. Трилогия (СИ) - Громов Ярослав - Страница 46

Я и раньше подмечал, что Хвит, белоголовый и сладкоголосый товарищ, отличался от остальных бестолковостью в некоторых привычных делах. Например, он мало что понимал в охоте, хотя с мечом управлялся отменно. Как мне рассказали ребята, Хвит мечтал стать скальдом, научился играть на тальхарпе и лире, выучил множество песен и сказов. Голос ему достался в дар от самого Свальди-музыканта: он мог заворожить любого. Необычно белые, почти седые волосы тоже были ему на руку. Да вот беда: слагать висы он так и не сподобился. Слова никак не хотели складываться в правильные формы, а те жалкие подобия стихов, что Хвит порой выдавал, вызывали лишь смех. Вот и решил он податься в хирд, подумал, что личный опыт подтолкнет его дар, и песни сами собой польются из его уст.

Впрочем, я слышал и не такие истории. Может, Свальди сжалится над бедолагой Хвитом и после очередной полученной руны направит благодать не в силу, а в скальдический талант.

Так что Хвит благодарно кивнул хёвдингу, вскинул свернутую рулоном шкуру на плечо и двинулся с нами в сторону хутора Видарссонов. Надо сказать, что летняя троллева шкура не вызывала восторга. Она была бурой с рыжими проплешинами и зеленоватыми пятнами плесени, полинялая, погрызенная насекомыми и мышами. Оставалось надеяться, что того, кто ее будет носить, она защитит получше, чем первого хозяина.

Тем временем Хвит начал странно подергиваться, перекидывал шкуру с одного плеча на другое, то и дело вскидывал руку, чтобы почесаться. Мы за его спиной переглядывались и сдавленно хихикали, зажимая рты.

Движения Хвита становились все резче, теперь он почти приплясывал под шкурой, передергивал плечами, бил пяткой по заднице, проходя мимо деревьев, терся боком о шершавую кору. Смех сдерживать становилось все сложнее.

Наконец, он не выдержал, швырнул шкуру на землю, стащил с себя куртку, обе рубахи и принялся с остервенением чесать кожу на плечах, спине, животе. Мы же заржали во весь голос.

Альрик подошел к Хвиту, похлопал его по плечу, стараясь в то же время держаться от него подальше.

— В шкуре тролля блох и вшей живет немерено. И после остывания туши они хотят перебраться на ближайшее теплое тело. Так что теперь у тебя намного больше попутчиков!

Хвит, яростно скребя ногтями на затылке, ничего не ответил. Я знал, что больше всего он мечтал сейчас о купании в море или, на худой конец, в первой попавшейся луже. Несколько лет назад отец также пошутил и надо мной. Думаю, остальные ребята прошли через подобное в детстве, а теперь и Хвит знал, что не стоит хвататься за шкуру свежеубитого зверя.

Не успели мы пройти и половину пути до хутора Видарссонов, как донесся протяжный звук рога. Это был сигнал от ребят, которые остались возле пастбища. Альрик нахмурился:

— Что за беда? Мы же убили тролля!

— Может, коров не только тролль таскал? — предположил я. — Может, медведь?

— Уж с одним медведем они сами бы справились, а стаями они не ходят. Волки? Вряд ли, они бы попытались отбить овец. Так кто там может быть? Тулле, ты легок на ногу, сбегай, посмотри, что там. Хвит, отнеси шкуру к Видарссонам, покажи, что работу мы свою сделали, и предупреди, что опасность не миновала, но за нее плата будет отдельная. В торги не лезь, тверди, что хёвдинг придет и все решит. Двигаем к пастбищам.

Хвит яростно сплюнул, но спорить не стал. Ему бы все же отыскать ручеек, медленно и постепенно опускать шкуру в воду, чтобы вши успевали переползти на сухое место, и когда на поверхности останется лишь крошечный кусочек, сплошняком покрытый насекомыми, отсечь его и пустить по воде. Вот только шкура была тяжеленной и в сухом состоянии, безрунный бы точно не смог ее приподнять, а с вымокшей, возможно, и трехрунный не справится.

Тулле рванул в сторону, откуда прогудел рог, а я, сплюнув от злости, крикнул хёвдингу:

— Я за ним! — и побежал следом. Мало ли что там случилось?

Но того, что там увидел, я никак не ожидал. Бьярне, Ивар и Ларс при помощи факелов и копий с трудом отбивались еще от одного тролля. Зверь выглядел в точности, как тот, кого мы недавно убили: тот же потрепанный буроватый мех, те же несуразно огромные передние лапищи, та же тупая морда с глубоко посаженными маленькими глазками. Как только Энок Косой умудрился вогнать стрелу в глаз? Его и разглядеть-то было сложно.

Хуже всего, что мы изрядно устали после первого тролля, копья по большей части остались на месте сражения, стрелы у Косого тоже почти закончились, Вепрь после пропущенного удара прихрамывал. Второй такой погони никто, кроме Альрика, не выдержит.

Тулле выхватил меч, но я крикнул ему:

— Иди к нашим. Предупреди их о тролле.

За что я ценил друга, так это за сметливость. Он не стал спорить, тут же развернулся и бросился обратно в лес.

Бьярне, отскочив от тролля, выпалил:

— Так чего? Вы зря два дня проторчали в засаде?

— В том-то и дело, что не зря. Только что убили тролля. Альрик поднялся на пятую руну.

— А это тогда кто, тролль тебя задери?

Копья у меня не осталось, а моим топориком рубить эту шкуру бесполезно даже, если бы под ней никого не было. Удивительно то, что втроем ребята умудрялись держать тролля в стороне от коров так долго. Тот зверь, которого мы убили, разнес бы их в два счета.

Я пригляделся и рассмеялся.

— Да это же троллиха.

Зверь был поменьше предыдущего, два пустых мешка свисало на объемистый живот, да и клыки из нижней челюсти казались не такими большими. Я выхватил шест из изгороди, подскочил к ребятам и начал лупасить по лапам и пузу троллихи. Да, убить это ее явно не убьет, зато даст Бьярне и остальным небольшую передышку. Она еще разевала угрожающе пасть, размахивала лапами, но я чувствовал, что это была притворная ярость. Наконец она не выдержала, повернулась к нам объемистым задом и удрала в лес, опираясь на пальцы передних лап.

— Пусть бежит! — донесся голос Альрика.

Троллиха удрала в тот момент, когда увидела наш хирд, выходящий из-за деревьев.

— Больше полутора марок платить не будем, — сразу сказал Видарссон.

— Хорошо, — согласился Альрик. — Тогда мы забираем припасы и уходим в город.

— Но работа не выполнена!

— Мы договаривались на одного тролля. Вот шкура этого тролля. Если нужно, Тулле покажет, где лежат его кости и мясо. Давайте деньги и еду. Про бочонок пива не забудьте.

— Что ж, второй тролль так и будет красть наших коров?

— Конечно. Он уже привык к говядине.

— Тогда мы тебя ославим, как лжеца.

— Шкура тролля докажет мою правоту!

Хёвдинг спорил с Видарссонами не один час. Они торговались, посыпали друг друга проклятиями, угрожали дурной славой, давили на совесть, взывали к богам. Сначала мы с ребятами рьяно поддерживали Альрика, смеялись над его шутками и сурово хмурили брови в нужных местах, но вскоре нам это надоело. Кто-то спал, оглашая сенник раскатистым храпом, Вепрь рассматривал синячище на поврежденной ноге, Хвит шевелил губами, складывая вису о нашем подвиге, и выщелкивал блох, выживших после трех ведер ледяной воды. Мы с Тулле неподалеку соревновались, кто дольше сможет без ошибки продержать в воздухе оружие. Только я вращал топорики, а он — мечи. И детишки Видарссонов смотрели на нас, как на великих и всемогущих богов, спустившихся на землю.

Альрик упорно отстаивал интересы хирда, сражаясь аж с двумя братьями сразу, но хирдманам было очевидно, что он это делает смеха ради. Ну и из упрямства. Решение он уже принял, только не хотел озвучивать его просто так. Видарссоны постепенно согласились, что заказ был всего на одного тролля, и его мы выполнили, и разговор перешел в область торга. Земледельцы никак не хотели добавить хотя бы один эре к плате, взамен предлагая шкуры волков, полотна из чистой шерсти «на паруса», вязаные носки, еще какие-то мелочи, но хёвдинг вполне оправданно не хотел работать иначе, кроме как за серебро.

В конце концов, Альрик хлопнул в ладоши и сказал: