Грани безумия. Том 2 - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 14

И с многообещающим азартом блеснул глазами.

– У Флориморда, что ли? – поинтересовался Аластор, а потом до него дошло. – Хм, вот как? Ну и что?

– Да то, что я возмущен! – Лучано всем видом и голосом изобразил это возмущение, и рядом с Аластором раздалось тихое хмыканье канцлера. – Так опозорить благородное звание перед нашим гостем! Ах да, позвольте вам представить… лорда Логрейна!

– Логрейн? – Аластор дернул уголком рта, вглядываясь в арлезийца, и уверенно заключил: – Не похож. Логрейна я только сегодня утром видел, и выглядел он совершенно иначе.

– Полагаю, это другой лорд Логрейн, – невозмутимо подсказал канцлер. – Новый, так сказать.

– Ах, новый? – Аластор сплел перед собой пальцы. – Что-то многовато Логрейнов развелось… Ну и что дальше?

– А то, что лорд Логрейн явился во дворец, чтобы просить справедливости у его величества! – торжественно заявил Лучано. – Ну же, синьор Каэтано, изложите ваше дело!

– Неизвестно кому? – буркнул арлезиец. – Простите, но я даже вашего имени не знаю, а этих людей впервые вижу, и представляться они не торопятся. Впрочем, как и вы.

Он посмотрел с каким-то усталым, почти отчаянным вызовом, и Аластор вздохнул. Шутка вышла недурной, но вряд ли Мурилья, он же Логрейн, оценит ее по достоинству.

– Извольте, – вздохнул он. – Вот это его светлость Ангус Аранвен, лорд-канцлер Дорвенанта.

– О!

Арлезиец мгновенно подобрался, приложил шляпу к груди и отвесил на удивление изысканный поклон – откуда только манеры взялись?!

– Этот шут, который вас привел, – продолжил Аластор, – зовется Лучано Фарелли, он же лорд Люциан Фарелл, именуемый также Итлийский Кот Короля. Подозреваю, именно с ним вас и обещали свести, но лорд Фарелл, насколько мне известно, за протекцию денег не берет. В том числе и через посредников.

– Посредников?! – обиженно отозвался Лучано. – Монсиньор, они мне даже доли не предложили! Я бы не взял, разумеется, но дело в непочтительности! Между прочим, у нас в гильдии за такое отправляли на дно Ромериньи с камнем на шее.

– Итлийский кот?! Но… – Капитан Мурилья, по воле насмешницы-судьбы ставший лордом Логрейном, в замешательстве оглянулся на Лу, который ему слегка поклонился. – А вы…

Аластор снова вздохнул и выдвинул нижний ящик стола. Достал корону Дорве и не глядя привычным движением водрузил ее себе на голову. Растерянное лицо арлезийца немало бы его позабавило – в другое время. Жаль, конечно, Лучано так старался!

Но как ему объяснить, что на смех нужно слишком много сил – гораздо больше, чем у Аластора есть сейчас. На работу их пока хватает, на то, чтобы утешить Алиенору с Береникой, тоже нашлись, и с сестрами Аластор расстался, успокоив их и внимательно выслушав нехитрые девчоночьи рассказы, как им нравится в особняке тетушки Джанет и дядюшки Себастьяна. В самом деле, раз Аластор им приходится братом, то его родители – дядей и тетей. Очень понятно и правильно для потерявшихся в этом жестоком мире детей, которым отчаянно нужны близкие люди. И сколько бы у него ни осталось душевных сил, девочкам он их даст полной мерой. А вот на шутки и проказы, как раньше, совсем не остается…

– Молодой человек, вы стоите перед его величеством Аластором, – ровно подсказал канцлер. – Королем Дорвенанта.

– Ваше величество!

Арлезиец упал на одно колено, по-прежнему прижимая шляпу к груди! При этом умудрился гордо выпрямиться и глянул Аластору в лицо с отчаянием, надеждой и какой-то исступленной радостью.

– Ваше величество! – повторил он. – Прошу справедливости!

– Так это вы тот арлезийский пират и контрабандист, который украл казну Логрейнов, саму девицу, обоз дорогой ткани, а также медный котелок и четыре мотка кружев?

Аластор, внимательно выслушавший пылкий рассказ капитана, спросил это так невозмутимо, что на миг у Лу появилась надежда – вдруг все-таки шутит? И тут же развеялась – ну какие шутки с такими пасмурными глазами? Мурилья и вовсе ни на что не надеялся, он принял вопрос короля за чистую монету и возмущенно вскинулся:

– Ваше величество! Клянусь честью дворянина! Контрабандист – это верно. Пират… Признаюсь, всякое бывало, хотя крови попусту никогда не лил. Так, собирал кое-что с купцов – таможня и та больше дерет! Но котелки и кружево?! Да пусть меня повесят, если вру! Чтобы я, Каэтано Мурилья, капитан «Алмазной донны», замарался такой пошлой мелочью?!

«Вот это настоящий благородный синьор! – восхитился Лу. – Чистый, как дистиллированная вода, беспримесный. Прекрасный экземпляр! Ну же, Альс, оттай хоть немножко, хоть глазами блесни… Вон, даже у канцлера уголки губ чуть растянулись! А ты как неживой… Проклятье, что же я все-таки натворил!»

– В самом деле, ваше величество, – мягко подсказал Аранвен, – котелки и кружево – это относилось к мнимым преступлениям купца Донована, а обоз уже нашелся. Вполне ожидаемо обнаружился в отдаленном поместье Логрейнов.

«Ага, все-таки нашли! Значит, синьор Эмерик мне точно должен…»

– А казна? – так же равнодушно уточнил Аластор. – К ней вы тоже отношения не имеете, милорд?

– Клянусь чем угодно, ваше величество, – твердо ответил Мурилья, глядя ему прямо в глаза. Нешуточное достижение, кстати, в последнее время взгляд Альса мало кто мог выдержать. – Все, что мы взяли, покидая замок, это пару лошадей, немного еды и шкатулку с самыми дешевыми украшениями, чтобы продать в дороге. У донны Клариче все эти годы ни монетки собственной не было – ее дядя за этим очень строго следил! Да разве бы он подпустил ее или меня к казне? И как бы мы ее увезли?

«Что ж, звучит логично, алмазные серьги да изумрудные ожерелья на постоялом дворе не продашь, а вот какие-нибудь серебряные шпильки, простенькие колечки-цепочки – совсем другое дело. Ну и про казну Альс уж точно спрашивает не всерьез. Похоже, просто испытывает синьора капитана на прочность».

– Значит, умыкнули вы только девицу… – задумчиво протянул Аластор, и тут Каэтано впервые дрогнул взглядом, замялся и выдавил:

– Можно и так сказать, ваше величество.

– Я думаю, – осторожно подал голос Лучано, молясь всем богам, чтобы шутка удалась, – это благородная синьорина умыкнула доблестного синьора капитана. Случай в Дорвенанте не так чтобы редкий, вы и сами, монсиньор, знаете похожую девицу.

Получилось! Тяжелые тучи во взгляде Альса рассеялись, будто сквозь них просияло солнце, а уголки губ дрогнули еще не в улыбке, но точно в ее подобии. Семеро, благословите Айлин! Даже намек на нее лучше всякого лекарства!

Мурилья ожег Лучано взглядом и уже открыл рот, чтобы ляпнуть какую-то возвышенную дворянскую глупость, но Альс хмыкнул и едва заметно потянулся, сбрасывая напряжение с каменных плеч, а потом уронил:

– Что ж, в это я вполне поверю. Не смущайтесь, капитан, в подобном даже мне признаться не зазорно.

– О да, девицы семнадцати лет способны привести в изумление кого угодно, – поддержал его Аранвен. – Ваше величество, позвольте спросить, кому вы намерены поручить это дело?

На миг Аластор задумался, оглядел напряженно застывшего капитана, величественно невозмутимого канцлера, Лучано, который едва сдерживался, чтобы не начать просить, и решил:

– Пусть лорд Фарелл продолжает то, что так успешно начал. Насколько я понимаю, леди Логрейн следует забрать из таверны и перевезти в безопасное место, подходящее для благородной девицы. То есть дамы, если их брак законен…

Он с сомнением взглянул на капитана.

– Вполне законен, – то ли успокоил, то ли расстроил его канцлер. – Обстоятельства, конечно, странные, однако этот обычай существует со времен Дорве и пользуется большим уважением. Своим поступком леди Кларисса обеспечила капитану Мурилье так называемое божественное помилование, а брак в храме и при свидетелях это закрепил и подтвердил статус капитана. Теперь по законам Дорвенанта он полноправный лорд Логрейн, хотя главой рода остается леди Кларисса по праву крови.