Исход (СИ) - Цзи Александр - Страница 29

Раньше я допускал, что Отщепенцами прозвали жителей обычного мира, но сейчас усомнился — воли вольной у нас отродясь не бывало.

— Далеко до них? — спросил я.

— Где-то за рекой. Не знаю точно. Кроме того, Отщепенцы не привязаны к одному месту, они кочуют.

С этими словами изобретатель показал пальцем в окно с чудесным видом. Солнце поднялось высоко, дымка над лесом испарилась, в открытые ставни веяло теплым свежим воздухом. Я заерзал — пора ехать.

— Ваше величество, — сказал Витька, — разрешите попросить вас не рисковать с вашими экспериментами. Уроды — они опасные!

Решетников расплылся в растроганной улыбке. Витька быстро приспособился к заскокам этого гениального дурачка. Сказался опыт жизни с придурочными родителями.

— Вы мне симпатичны, юноша… Не желаете остаться со мной во дворце, побыть подмастерьем? Я научу вас создавать удивительные приборы!

У Витьки вспыхнули глаза. Предложение его захватило, и я напрягся. Витька, конечно, откажется, но псих может попытаться принудить его силой. Я потихоньку развернул автомат дулом к Решетникову.

Со вздохом пацан произнес:

— К сожалению, мы спешим. Но я постараюсь вернуться как-нибудь…

Последние слова он сказал на полном серьезе.

Усы Решетникова грустно повисли, старик помялся и сказал:

— Что ж… Не судьба. Моя судьба — творить в гордом одиночестве! Но я сделаю вам подарок, чтобы вы не забывали меня. Мое новейшее изобретение, о котором все так называемые ученые Сиберии лишь мечтают: водородный аккумулятор, срок эксплуатации которого — сто лет!

***

В дворцовом гараже мы с Витькой изучили царский подарок. Водородный аккумулятор выглядел как громоздкий металлический ящик, залитый веществом, похожим на смолу, с торчащими из разных углов свинцовыми клеммами. Корпус этого ящика размером с крупный дорожный чемодан был небрежно окрашен синей краской, черной же краской сбоку было выведено: ВСР-5. Очевидно, это значило “Владимир Степанович Решетников, модель № 5”.

Достав из кучи разных вещей в кузове мультиметр, Витька проверил напряжение — оно не отличалось от такового в наших обычных батареях. По словам Решетникова его аккумулятор способен работать без перерыва сто лет подряд, и я, естественно, в это не поверил — не бывает таких аккумуляторов. Разве что это миниатюрный термоядерный реактор. Сам изобретатель в ответ на вопросы хихикал и принцип работы прибора не разъяснял.

Мы с Витькой прямо в гараже вынули из гнезд все наши аккумуляторы и подключили “ВСР-5”. Я включил двигатели, выехал из-под навеса — все работало нормально.

В гараже обнаружился давешний броневик с ультразвуковым излучателем. Мы с Витькой обошли его со всех сторон, долго облизывались на антенну. Машина качественная, никакие Уроды в ней не страшны, настоящий танк с амбразурами вместо окон. Но Решетников ее, конечно, не отдаст по своему желанию.

Разумеется, у нас есть оружие, и с его помощью нетрудно отжать броневик силой, но, во-первых, мы не разбойники с большой дороги, а во-вторых, неизвестно, какое оружие в распоряжении самого Решетникова. Вряд ли он слаб и безоружен, раз выживает в Поле десять лет кряду.

Кроме броневика в гараже находились электромотоцикл с широкими колесами — старый и потрепанный, — решетчатые фермы разобранного механизма, скорее всего, пресловутого крана, который использовался при постройке верхних этажей дворца, и много разного не-хлама.

Мы попрощались. Как ни странно, без эксцессов и неприятных сюрпризов: Решетников не потребовал стать его рабами, не взбеленился на пустом месте, как это бывает с клиническими психами, не выкинул еще какую-нибудь фортель. Он раскланялся и, сославшись на занятость государя, удалился во дворец. До нас донесся его крик:

— Наташа! Сегодня я тебя порву! Начинаем новую партию!

Прямо не верилось, что все прошло так гладко. Я не осмелился просить ультразвуковой излучатель. Наших фонарей хватит за глаза. Что касается “ВСР-5”, то мне загорелось проверить его на радиоактивность. Витька сказал, что счетчик Гейгера у нас есть, но нерабочий, нуждающийся в починке. Пока я прикидывал, как поступить, включился интерфейс моего мозгового апгрейда.

БАТАРЕЯ ИЗ ВОДОРОДНЫХ ТОПЛИВНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ

СТАБИЛЬНОСТЬ — 98%

РАДИОАКТИВНЫЙ ФОН — 32,4 МИКРОРЕНТГЕН В ЧАС

— Ну надо же! — вырвалось у меня.

— Что? — спросил Витька.

Я нетерпеливо спросил:

— Нормальный радиоактивный фон — это сколько?

Витька был не в курсе.

Апгрейд снова ожил:

РАЗРЕШИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ АРХИВНОЙ ПАМЯТИ

ДА/НЕТ

И снизу шли буквы помельче — возможно, они были там и в тот раз, когда я замешкался с замком на секретной мастерской, но я их не разглядел из-за стресса:

ДАЛЕЕ НЕ СПРАШИВАТЬ

Я откашлялся и громко произнес:

— Разрешить и больше не спрашивать!

— Чего? — не понял Витька.

Я не ответил — не сейчас.

НОРМАЛЬНЫЙ РАДИОАКТИВНЫЙ ФОН — НЕ ВЫШЕ 50 МИКРОРЕНТГЕН В ЧАС

— Спасибо, — сказал я.

— Да с кем ты базаришь?

Взволнованный, я разъяснил ситуацию, попутно садясь за руль и включая двигатели. Индикаторы батарей показывали стопроцентный заряд — если Решетников не наврал, то этот показатель не должен меняться в течение лет пятидесяти. Да и то, если все эти пятьдесят лет мы будем ехать без остановки. Если наврал, то мы всяко сэкономим на наших “родных” аккумуляторах.

Я вырулил к основной дороге и повернул на мост. Через мост мы перебрались благополучно и снова углубились в лес.

Некоторое время молчали, переваривая события утра.

Молчание первым нарушил Витька:

— Там… в Посаде ты назвал себя другим человеком… Сказал, что у тебя была другая жизнь. Что ты имел в виду?

Вот, блин, вспомнил! Ладно, кажется, пришло время ввести моего спутника в курс дела, времени полно.

Вводил в курс дела я Витьку целый час, пришлось отвечать на массу вопросов об обычном мире — что такое визитки, как можно быть безработным, куда смотрят Модераторы, почему за жилье надо платить и почему кафе — это не столовая, где похавать можно бесплатно, и зачем вообще туда ходить.

Когда я закончил, описав пробуждение в “Квест-зале”, Витька спросил:

— А вдруг вся твоя предыдущая жизнь и есть глюк?

— Да не может этого быть! — неожиданно для самого себя крикнул я.

— Ладно-ладно…

— Тогда надо предположить, что прямо сейчас у меня глюк и ты мне мерещишься!

— Но я же знаю, что настоящий…

— Вот и я знаю! И жизнь моя прежняя настоящая! Ваша Вечная Сиберия с этим дерьмовым полем — всего лишь зона экспериментов плохих людей, вы все марионетки, просто не понимаете этого. А вокруг вас обычный мир… И он гораздо лучше вашей Сиберии.

Витька помолчал. Ровно гудели двигатели, машина покачивалась на неровностях, шелестела трава под днищем, о лобовое стекло разбивались мошки.

— В вашем мире все счастливы? — внезапно спросил Витька.

— Не все, но возможности для счастья есть у всех.

— И нет рейтингов, Модераторов и Админов?

— Я же сказал, что нет, — проворчал я, а сам подумал о базах данных и социальном рейтинге в некоторых странах. И про ментов, которые не лучше Модераторов. Твердо повторил: — Нет. Ни рейтинга, ни чипов в башке. И Модераторов тоже нет.

— Классно! — обрадовался Витька. — Значит, мы едем в твою страну?! Получается, жить там хорошо! Наверное, это Республика Росс, о которой ты говорил?

— Нет, про Республику Росс я ничего не слышал. Моя страна называется Россия, и это не Республика, а Федерация.

Я рассказал о надписи на пластине под капотом. Витька об этом впервые слышал.

Мы ехали примерно часа два. Солнце поднялось над головой, было жарко, как в тропиках. Дорога ухудшилась, мы ползли еле-еле, объезжая бездонные ямы и поваленные замшелые стволы. Нас окружал лес без признаков жилья. Возле небольшой речки с заросшими берегами мы остановились на обед. Индикаторы батареи по-прежнему показывали 100 %, хотя должны были немного подсесть. Я старался сильно не радоваться этому обстоятельству, чтобы не сглазить.