Копье Теней - Рейнольдс Джош - Страница 63

Он откинул голову и дико зафыркал-захихикал, возбужденно тряся лапами. Но смех его сменился проклятиями, поскольку сверху на морду свалился паук, и мечты о разрушении миров забылись, сменившись стараниями прикончить юркого арахнида.

А в своем гнезде из цепей копье тихонько гудело, напевая и предаваясь своим острым мыслям.

— Приветствую, Ахазиан Кел.

Ахазиан дернул поводья своего скакуна, заставив животное подняться на дыбы перед сгустившейся прямо перед ним фигурой. Яркой, многоцветной фигурой в шелках и хрустале — за исключением обугленных дочерна и изорванных в клочья мест.

— Колдун, — прорычал Кел. Он чуял магию, источаемую арканитом.

— Варвар, — ответил чародей. Он стоял на пути Ахазиана, скрестив руки на эфесе кривого клинка, воткнутого перед ним в землю. — Будем и дальше обмениваться оскорблениями или поговорим как цивилизованные люди?

— Я вижу тут только одного человека, — сказал Ахазиан, успокаивая норовистого жеребца. — Ну говори, что там у тебя, колдун, и побыстрее. Кое у кого из нас есть дела.

— Да. Ты ищешь Копье Теней. Как и я.

— А кто ты такой?

— Юхдак Девятеричного Пути.

— Никогда о тебе не слышал.

Юхдак тихо хихикнул.

— Нет, полагаю, нет. Но я слышал о тебе, Ахазиан Кел. Последний герой потерянного Икрана. Убийца соплеменников и цареубийца.

Ахазиан пожал плечами:

— И что такого? — Фигура колдуна колебалась на степном ветру, как дым от костра. Значит, послание. Следовало ожидать. Подобные создания трусливы, предпочитают, чтобы за них сражались другие. — Я знаю, кто я, и мне плевать, кто ты. Выкладывай свое дело или дай дорогу.

— Я хочу заключить с тобой сделку.

Ахазиан нахмурился, прикидывая, не пустить ли коня галопом сквозь фантом, но все-таки решил выслушать чародея.

— Какую еще сделку?

— Сделку, которая обогатит нас обоих.

— Говори прямо или не говори вообще.

— Что ж, постараюсь подобрать простые слова. Мы ищем одно и то же. С моей помощью ты найдешь и заберешь это, во имя Кхорна.

Ахазиан хмыкнул:

— А тебе какая в том выгода?

— Трехглазый Король хочет присоединить Восемь Плачей к своему арсеналу. Завладев оружием, ты будешь сражаться им под командованием Архаона.

Ахазиан рассмеялся:

— С чего бы это? Я не служу ему.

— А кому ты служишь?

Ахазиан покачал головой:

— Это мое дело.

Юхдак понимающе кивнул:

— Неважно. И к делу не относится. Хозяин, которому ты служишь сегодня, необязательно тот хозяин, которому ты будешь служить завтра. — Арканит приглашающе взмахнул рукой. Подумай об этом, Ахазиан Кел. Ты воин без военачальника. Этим военачальником может стать Архаон, и войны, которые ты будешь вести во имя его, будут поистине блистательными. Особенно если в твоих руках будет что-нибудь из Восьми.

— А кто ты такой, чтобы делать подобные предложения? Ты что, его правая рука, плут?

— Я не плут, Кел. Я паломник шанса, ученик судьбы. Я не ищу способа прогнуть или изменить то, что есть. И не делаю предложений — просто выдвигаю возможности. Мудрый человек должен помнить обо всех вариантах, чтобы они не застали его врасплох.

— А храбрый человек не нуждается в мудрости, ибо отвага — клинок поострее всех прочих. — Ахазиан выпрямился в седле. — Чем вызвано твое предложение?

— Ты не доверяешь.

— Тебе? — Ахазиан рассмеялся. — Определенно.

Юхдак тоже хмыкнул:

— Разумно. — Он продемонстрировал свои почерневшие доспехи и порванные одежды. — Мой путь был… труден. Мне не под силу справиться с подобными препятствиями в одиночку. Так что мне требуется помощь, чтобы завершить поиски, порученные мне Архаоном.

— Если Архаон желает заполучить эти клинки, пусть договаривается с Кровавым Богом. — Ахазиан улыбнулся. — Или со мной.

Он огляделся, заметив высоко над головой парящие темные силуэты. Вороны. Следят. Кружат. «Выходит, правила игры вновь меняются», — подумал он. Что ж, да будет так.

— Ну, чем скорее найдется оружие, тем скорее начнутся такие переговоры, — сказал Юхдак, поднял руку и коснулся трещины на шлеме. — А чем быстрее, тем лучше в идеале. Я предлагаю помощь, дитя Кхорна. Ты примешь ее?

Ахазиан размышлял о существе перед ним — и о превратностях судьбы.

— Сдается мне, — проговорил он, — в помощи тут нуждаюсь не я, а ты. Иначе ты не явился бы ко мне. — Он подался вперед, навалившись на луку седла. — Это не так уж и непривычно, ведь за много лет многие просили моей помощи. И я скажу тебе то же, что говорил им: предлагай справедливую цену, и моя рука — твоя.

Долгие секунды Юхдак молчал.

— Архаон… — начал он.

— Его тут нет, арканит. Тебе нужна моя помощь? Тогда что ты можешь мне предложить? Помощь в достижении моей цели?

— Цель у нас одна.

Ахазиан покачал головой.

— Я не сказал, какая цель. — Рассмеявшись, он выпрямился. — Я и сам размышляю о будущем, колдун. Слишком много скачки, слишком мало убийств. Уверенность колеблется, путь впереди кажется непрочным. Тут каждый задумается — как ты там их назвал? — о возможностях.

— Ох, — выдохнул Юхдак. — Я слышал, что келы из Икрана весьма упрямы.

— Слухи и инсинуации, — отрезал Ахазиан.

— Тебе лучше знать, — пробормотал Юхдак, низко поклонившись. — Давай свяжем наши судьбы, брат по крови, как сделали когда-то сами боги. И кто знает, получилось ли у них все так гладко, как они планировали? Только не я. И я не такой дурак, чтобы выяснять.

— А копье?

— Кхорн — разумный бог, когда все сказано и сделано. А ты — разумный человек. Мы перейдем этот мост, когда дойдем до него. — Юхдак вскинул клинок. — Мы договорились, Ахазиан Кел?

— Мы договорились, Юхдак Девятеричного Пути.

Едва Кел произнес это, послание заколебалось и исчезло. Он почувствовал, что что-то упирается ему в ногу, и опустил глаза. Его собственное отражение, растянутое и искаженное, смотрело на него с растрескавшихся граней шлема Юхдака. Каким-то образом, пока он общался с посланием, арканит подкрался к нему сзади — так тихо, что ни он, ни даже конь ничего не заметили. Ахазиан зарычал, уже недовольный собственным решением.

— Хорошо, — произнес колдун, и Ахазин почувствовал, что тот улыбается. — Думаю, этот союз окажется плодотворным для нас обоих, друг мой.

Волькер наклонился и наполнил кружку Окена.

— Пей медленно, старик. Тут еще много осталось.

Они снова сидели в трюме подлатанного, но потрепанного «Занка», ползущего по небесам над Янтарными степями. Двиргатели уже не гудели, как прежде, а бренчали и постанывали. И эфирное судно больше не скользило по небу — оно вихляло и хромало.

Как Брондт и его команда ухитрились поднять корабль в воздух, не говоря уже о том, чтобы заставить его лететь более-менее прямо, Волькер спросить не осмеливался. Он и так с великим трудом уговорил капитана-харадронца пойти по черному следу, оставленному скавенами, вместо того чтобы вернуться в Шу’голь, как тот намеревался. Согласиться, пусть и скрепя сердце, Брондта заставило обещанное вознаграждение.

Окен выглядел лучше, чем несколько дней назад — на лицо вернулись краски, хотя дуардин все еще оставался запредельно истощенным. Впрочем, толстяком он не был никогда. Он был широк в кости, как все дуардины, но с возрастом порядком усох. Лохматые волосы старика цвета рассыпанных по снегу железных опилок были стянуты на затылке простым сыромятным ремешком, а борода заплетена в косы, украшенные на концах медными шишечками. Ненадежно балансирующие на переносице очки утратили всякую форму после несчетного множества ударов, а сжимающие кружку руки старика чуть заметно тряслись.

Брондт выделил кое-что из корабельных припасов — крепкую медовуху, сваренную на северных холмах Хамона. В ней плавали хлопья золота, а запах был сладок до головокружения. Окен принюхался.

— Не мое это, — проворчал он. — Но нужно. — Он сделал большой глоток и посмотрел на Волькера. — Вас прислал Грунгни, полагаю.