Хранитель меча - Джеймс Лэйна Дин - Страница 1

• 1/78
• Следующая

В мрачных подземельях замка Сьюарда царила тьма. Она, казалось, ворочалась и дрожала, как живое существо. Слабое свечение, исходившее от мха, облепившего скользкие и влажные камни стен, лишь подчеркивало ее густоту. Но вечная ночь этого места не мешала старому волшебнику. Он прекрасно видел в темноте, и хотя прошли века с тех пор, как он был здесь, узкие кривые коридоры подземелья были хорошо знакомы ему.

Наконец дорога закончилась. В стене перед волшебником замерцал рубиновый глаз. Пальцы старика коснулись небольшого кулона с драгоценным камнем, висевшего на его груди, когда темноту вдруг заполнил голос. Глубокий и мягкий, он был в то же время совершенно бесстрастен.

— Кто вызывает Солстэда? Назови себя.

В этом певучем языке оттенки тона передавали смысл так же, как и слова.

— Сезран фон Холдред фен Тантал, — старик отвечал на том же языке. Но в его интонациях проскальзывала неуловимая горечь.

Голос чуть изменился:

— Встаньте так, чтобы я мог вас видеть, хозяин.

Сезран приблизился к рубину. Часть стены перед ним внезапно исчезла, открыв проход в маленькую тесную комнату. Панели с мигающими огоньками покрывали стены справа и слева, в центре стояли два кресла. Волшебник вошел в комнату и сел в то, что было ближе. Он осторожно откинулся на спинку и надавил ладонью металлическую пластинку, укрепленную на подлокотнике. Что-то закружилось в воздухе, и на его голову легло кольцо тонкой проволоки, коснувшись бровей.

— Командная цепь, — пробормотал старый маг.

Он закрыл глаза. Разноцветные диаграммы, доклады всех систем корабля вспыхивали у него в мозгу. Появилась звездная карта. Не отрывая от нее мысленного взгляда, Сезран зашептал: «Направление… энграмма: Кесрик, Холдред, 6 — 2 — 3 — 8. 4 — 2 — 1…»

Вихрь ослепительно белого света стер все картины перед его глазами. Затем растаял, и возникла панорама Кесрика, столицы Холдреда, мира, где он был рожден. Громадные башни, выстроенные на крутых скальных откосах, взметнулись к небесам. Подобно звезде, город сверкал в теплых летних сумерках. Заходящее солнце окрасило горизонт в золотые и малиновые цвета.

Затем эта великолепная картина затуманилась — старый чародей ощутил сильную дрожь под ногами. Раздался грохот, дыхание перехватило от внезапно возросшего тяготения, и корабль, казалось, рванулся ввысь. Кесрик стремительно уменьшался, его сменил вид желто-коричневой безводной планеты, и потом только черная, черная ночь с мириадами звезд.

Сезран нажал кнопку прерывателя, и кольцо соскользнуло с его головы. Это были только воспоминания, воспоминания о далеком мире и еще более далеком времени. Вот уже тысячу лет его корабль стоит здесь, похороненный в замковых подземельях.

— Тебе одиноко, Солстэд? — спросил старик.

— Нет, хозяин, — откликнулся корабль, — я жду.

Да. Солстэд просто ждет. И он будет ждать еще тысячи и тысячи лет, если понадобится. Внезапная ярость охватила Сезрана, и Колдовской Камень на его груди тут же откликнулся, замерцал голубым светом. Он сам во всем виноват! Много лет назад они оказались в этом мире, он и его сестра. Сезран, специалист-технолог, был очарован простотой этого мира, его непонятными магическими силами, его обитателями со смехотворно-короткой жизнью.

Миск предостерегала его, даже пыталась остановить, но искушение было слишком велико. Он взял камень, управляющий двигателем Солстэда, — черный алмаз, сплетающий пространство и время, — и предложил его королю этой земли, в обмен на Колдовской Камень и умение управлять им. Он сам выковал меч и вставил в его рукоятку черный камень, в котором заключен огонь звезд. Он сам вложил его в руки человека, безумца, который чуть не уничтожил собственный мир.

Старый маг поднялся из кресла и вышел из комнаты, не оглянувшись на мигающие огни, на оставленный корабль. Его мысли были заняты настоящим. Вот уже тысячу лет он ждал, так же как и Солстэд, но далеко не так терпеливо. Новый король из династии магов вырос для того, чтобы взять Кингслэйер1. Наконец-то. Меч уничтожит этого короля, как и первого. И тогда Сезран должен быть там и потребовать то, что принадлежит ему по праву.

Король охотился. Он и четверо его друзей рыскали по заросшим лесом холмам, отделенным рекой от Киптауна. После долгих и бесплодных поисков они наконец вспугнули крупного оленя, увенчанного великолепной короной рогов. Охотники, опьяневшие от вина и собственных воплей, пришпорили усталых, взмыленных лошадей и устремились в погоню по заснеженным склонам, ежеминутно рискуя сломать себе шею.

Гэйлон Рейссон, король Виннамира, скакал впереди на молодой, еще полудикой кобыле гнедой масти, которая чуть ли не на каждом шагу пыталась сбросить с себя всадника. Король в сердцах огрел ее луком, когда та рванулась вправо, под деревья, где земля, по ее мнению, была менее неровной.

— Арлин! — крикнул король, и густые клубы пара запутались в его бороде.

— Отрежь его от реки! Гони его на восток! На восток!

Арлин Д'Делан, молодой темноволосый аристократ с юга Ксенары, ответил торжествующим криком и погнал свою лошадь прямо на кусты боярышника, за которыми виднелась река. Гэйлон захохотал, его голова кружилась от морозного воздуха и бренди. Знакомый жалобный крик, донесшийся сзади, заставил его остановиться и круто развернуть гнедую.

Керил из Оукхевена, троюродный брат короля, лежал, растянувшись на мерзлой земле. Его рыжая голова ярко выделялась на снегу, рука судорожно сжимала повод, так что лошадь, пытаясь освободиться, потихоньку стаскивала его вниз по склону холма.

— Керил! — крикнул Мартен Пелсон, эрл из Нижнего Вейлса. — Когда же ты научишься ездить верхом?

Теперь уже смеялись все, все, кроме Арлина. Тот, поглощенный преследованием жертвы и следуя приказу короля, стремительно несся к черной реке. Гэйлон повернул лошадь и тронул шпорами ее бок.

— Подождите! — воскликнул Керил, с трудом поднимаясь на ноги.

— Догонишь нас в городе, — бросил король, не оборачиваясь.

— В городе? — удивился Мартен, едва переводя дыхание.

— Да.

Гэйлон направил кобылу на запад, через лес, вдоль северного рукава реки. Остальные устремились за ним с веселым шумом.

Перекинув за спину лук и колчан, король отвязал мех с вином от луки седла и приложил его к губам. В свое время он потратил много сил, чтобы овладеть этим искусством — пить вино, мчась бешеным галопом по неровной земле, — ни один из его друзей не мог этого. И все же примерно равное количество жидкости пролилось на его медвежью шубу и попало ему в рот.

Ринн, сын простого портного, светловолосый и долговязый, ехавший на костлявом вороном мерине, поравнялся с королем. Тот усмехнулся и бросил ему бурдюк. Юноша поймал его в воздухе и, отвлекшись, едва не налетел на гигантский дуб.

Прямо перед ними лежала дорога на Киптаун. Гэйлон направил свою кобылу наперерез оленю, который мчался по склону вверх от реки. Король вынудил свою жертву повернуть к мосту, было видно, как заостренные копыта оленя разбрасывают комья снега.

Подскакал Арлин, его лицо раскраснелось от мороза, зубы стучали. Друзья прогрохотали по обледенелому деревянному настилу моста и помчались к ничего не подозревающему городу.

— Ринн! На улицу бакалейщиков! — крикнул Гэйлон и покрутил рукой в воздухе. Сын портного кивнул и повернул своего одра налево, в узкий проход между высокими зданиями из серого камня. Король натянул поводья, и его маленькая свита приостановилась, все еще возбужденно перекликаясь.

Несколько прохожих на главной улице бросились врассыпную перед несущимся на них оленем. Испуганные и возмущенные женщины прятали детей за дверями. У входа в лавку галантерейщика стоял пони, запряженный в тележку. Перепуганное животное рвануло в галоп. Тележка грохотала и подпрыгивала на камнях мостовой, рулоны ярко раскрашенной ткани раскатились по грязному снегу. Лесной великан попытался обогнуть свертки и самого разгневанного галантерейщика, выскочившего из лавки, но наседавшие преследователи лишили его этой возможности.

• 1/78
• Следующая