Второстепенный (СИ) - Потапов Андрей - Страница 11

–Спасибо, что вступился за меня, – сказала красавица, занимая место рядом с воителем. Одной этой фразы хватило, чтобы вывести Натахтала из начавшейся апатии. Воспрянув духом, бесстрашный повстанец уже собирался очаровывать даму сердца дальше, но...

– Ну и что ты уже тут натворил без меня? – деловито спросил Серетун, появившись за мощной спиной бойца.

– А вот и мой друг вернулся, – сообщил Натахтал с напускным весельем. Он обрадовался бы Серетуну в любой другой момент, но только не сейчас. – Как нога, о, волшебник?

– Как новенькая! – саркастично воскликнул чародей, изображая, что вот-вот пустится в пляс.

– Правда? – воитель расплылся в улыбке.

– Нет, – ехидно ответил чародей. – Перебинтовали, всучили шоколадку – и на воздух.

– Может, представишь меня своему другу? – наигранно возмутилась красавица.

– Конечно, – сказал бесстрашный боец. – Это моя новая знакомая, зовут ее... ты не представилась.

Натахтал растерянно взглянул на девушку.

– Астролябия, – гордо произнесла она.

– Какое красивое имя, – восхитился Серетун. – А главное, едкое.

Непонятно, опечатка это, или своенравный маг действительно захотел сказать именно так. Очень остроумно, однако, не по адресу. Как будто я это имя выдумал.

Рукопись все больше выходит из-под контроля. Появляются персонажи, которых я не знаю, сюжет отклоняется от задуманного. Придется вычитывать с самого начала и править каждую нестыковку с тем водевилем, что происходит сейчас. Знатно добавил мне работы Серетун.

Волшебник получается очень живым. Порой, живее меня самого. Но так не должно продолжаться вечно, иначе работа над книгой зайдет в тупик без логического окончания. Мага нужно убрать более тонким способом. Примитивных средств недостаточно. Он легко их просекает, не оставляя шансов на успех.

Пусть еще какое-то время поживет, а дальше я ему устрою сюжетный поворот, который шокирует даже самого искушенного читателя.

Мне жаль, Серетун. Искренне жаль.

Но так будет правильно.

Глава 9

Иногда на мир стоит смотреть не слишком пристально – перестать щурить глаза и сделаться чуточку близоруким.

Вот знакомитесь вы с мужчиной лет тридцати-тридцати пяти. Зовут его, к примеру, Полуэкт. Первое, что сделает любой взрослый человек с головой на плечах, – прощупает его статус. Об этом еще писал Экзюпери: взрослых интересуют цифры. Вы узнаете о его работе, прикинете оклад и возможный метраж, а за ним - наличие машины, литраж, гараж, войдете в раж – и чуть ли не запишете номер страховки.

А сути человека так и не уловите.

У этого самого Полуэкта, возможно, прямо за его метражом (вы даже не поинтересуетесь, квартира это или частный дом) растет прекрасный сад, повторяющий Семирамидин в миниатюре. И создал он его буквально своими руками, возя на мотоцикле удобрения целыми мешками. Не на машине, как вы сначала подумали, а на байке.

Или другой пример, более близкий мне. Вы капитан крупного контейнеровоза, стоите вместе с лоцманом на крыле мостика и сообщаете по рации неожиданную информацию: «Первым подаем шпринг». Для справки: в девяноста процентах случаев первым подается шпринг.

А в это самое время разгорается один из прекраснейших закатов за всю историю человечества. Но вы даже секунды себе не даете просто взглянуть на него и насладиться. Все мысли только о работе. Даже если до причала чесать еще десять минут, а по носу и корме не стоят никакие суда, внимание только на приборы и вызывающего смутные сомнения лоцмана.

Жизнь порой требует скрупулезного внимания к деталям. Но если только набрасывать мазки, не оценивая полотно на расстоянии, можно изобразить совсем не ту приятную картину, что возникла в воображении. Окажется, что и цвета подобраны неверно, и вместо нежного заката над рекой вы написали жутковатый автопортрет с той самой злорадной улыбкой, которая все чаще рвется изнутри.

Чтобы такого не случилось, иногда нужно расфокусировать взгляд и увидеть суть.

Перед вами не причал-двадцать метров между пушками-на развороте течение справа-флаг помечает положение надстройки – а просто закат, утопающий в только что зажженном свете.

Пока вы замечаете красоту, она остается в вас самих.

Если только движок не отказывает в самый важный момент.

– Подаем концы внимательно и быстро, – предупредил капитан по рации. – Мы сейчас идем без машины.

Прибытие в китайский порт Яншань ознаменовалось прекрасным событием, о котором давно предупреждал стармех. Работающий на реверсах двигатель потратил все запасы воздуха и больше не мог завестись. К судну экстренно подкатил третий буксир для страховки, и вся ответственность за спокойную швартовку легла на плечи вахтенных помощников.

Торопясь натянуть шпринг, подбивающий корпус к причалу, я резко рванул джойстиком. Лебедка сразу раскрутилась до максимальной скорости, замяв конец между барабаном и основанием. Времени разбираться не было – мы продолжали крепить оставшиеся тросы. Китайские рабочие действовали на удивление слаженно: пока один тащил петлю к пушке, остальные пятеро с интересом наблюдали за ним, не допуская даже в мыслях возможности присоединиться.

– Корма, ну что там? – окликнул Василий по рации.

– Почти закончили. Один конец слегка закусило, – уклончиво ответил я.

– Не спешите, все в порядке, – успокаивающе сказал капитан.

Мне его слова не помогли. Внешне лебедка стала выглядеть хуже. В механизме я не разбирался – это прерогатива механиков – но штурманский глаз заметил неладное. С грехом пополам выудив конец из ловушки, мы закончили швартовку. Бывалый филиппинский боцман, прибежав разбираться прямо с бака, показал, что трос сбил трубку, подающую смазку внутрь. Без регулярных вливаний масла в устройстве могли перетереться важные детали, так что ущерб нанесен немалый.

На входе в надстройку я столкнулся с Максимом. Старшему помощнику заботливые матросы уже доложили о повреждениях, и парень сразу спросил меня:

– Расскажи, как это получилось?

Я выверял каждое слово. Если уж начальство на борту тебя не взлюбило, приходится подходить ко всему с опаской, не зная, где ждать подвоха. Капитанская немилость сулила множество проблем и в обычных ситуациях, а уж когда виноват сам, жди беды.

Выслушав мою историю, Максим ответил как можно более дружеским тоном:

– Пока не будем сообщать Василию и посмотрим, что можно сделать.

Экипаж давно привык к конфронтации между помощниками и командиром. С самого приезда, помимо крайней обеспокоенности, вызывающей насмешки за спиной, капитан продемонстрировал далекие от доверительных отношения с офицерским составом. Любое действие вызывало у него массу подозрений, выливающихся в постоянные замечания и неспособность четко обрисовать, чего же он хочет от каждого.

Нарушая известную всем морякам истину, я пошел у страха на поводу и не стал ни о чем докладывать. Максим знал, что делает: одно из наиболее ценных умений для старпома – служить своего рода барьером между капитаном и младшими помощниками. Подобно стабилизатору, он принимает на себя удар плетью вольтажа, сглаживает его – и предотвращает перегорание подчиненных. Увы, часто случается, что источник разряда – сам старпом. И сейчас я прекрасно осознавал степень своего везения.

– Что по грузовым? – пришло время вливаться в работу, хотя бы для разрядки.

– Скоро ставим на платформы что-то весьма негабаритное, – обреченно ответил Максим. Да уж, отвлекся.

– Прекрасные новости, – подытожил я. В ответ старпом понимающе кивнул.

Любой ответственный процесс в Китае – приговор всему экипажу. Для нас это значит, что доля вероятности появления какой-нибудь лажи составляет число, опасно близящееся к ста процентам. Неустанно работающему составу приходится держать ухо еще вострее, чем обычно, наблюдая за потугами великой азиатской цивилизации выглядеть эффектно.