Я хочу делать плохие вещи с тобой (СИ) - "Ksendagir" - Страница 47

«Неужели, теперь, Шин, это всегда будешь ты?»

— Что там? — Джон заметил отсутствующее выражение лица Алекса и слегка отстранился, пристально его разглядывая и пытаясь понять, что же такое могло сейчас так сильно отвлечь мужчину, когда он был совершенно голый в объятиях своего такого же обнажённого любовника.

— А? — Алекс вздрогнул и растерянно посмотрел на мужчину перед собой.

— Ну, там есть что-то? — Джон бросил взгляд в сторону, всё ещё теряясь в догадках и пытаясь его понять.

— Нет. Нет… Я просто смотрел на часы.

Джон хмурится и вздыхает. Либо Алекс не хотел ему говорить, что по-настоящему его сейчас тревожило, либо он действительно смотрел на часы на стене, а это значит, что он куда-то спешит.

— Мне остановиться? — и пусть ему этого совсем не хочется, но Джон выпустит его из своих рук, стоит Алексу лишь попросить об этом.

— Нет, — отчаянно шепчет Алекс в губы Джону, ласково беря в ладони его лицо. — Не останавливайся.

И позже, когда они оба были на грани от ошеломляющего оргазма, достигая пика и с жадностью обнимая Джона за плечи, Алекс снова посмотрел в сторону. Мелко подрагивающий, с крупными каплями пота, стекающими по его спине, он тяжело дышал и с лёгким румянцем на разгоряченном лице пронзал полным ненависти взглядом надоедливого призрака, стоявшего, словно истукан, у дальней стены и всё ещё наблюдавшего за ними.

«Он мой. Я ни за что не отдам его тебе».

На что Шин лишь печально улыбнулся, и, пока Алекс не мог оторвать от него свой взгляд, настойчивые пальцы Джона коснулись его лица, требовательно разворачивая к себе и с силой удерживая за подбородок, Пёс жадно впился в уже опухшие от поцелуев губы. Словно очнувшийся ото сна Алекс был изумлён нескрываемой ревностью в карих глазах и тихо ахнул, когда внезапно прервавший поцелуй Джон оскалился, словно дикий зверь, и негромко клацнул зубами перед его лицом.

— Почему ты всё время оглядываешься? — он провёл пальцами по его щеке и ласково заправил одинокую прядь за ухо. — Там никого нет.

И пока Алекс ещё не успел опомниться, Джон обнимает его за плечи, крепко прижимая к своей груди, а ладонью, предусмотрительно лежащей на затылке, удерживая мужчину от возможного желания снова отвернуться.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточился на мне сейчас.

Он никогда раньше не обращался к Алексу таким требовательным и властным тоном, но почувствовав, как мужчина в его объятьях расслабленно прижимается к нему, Джон тут же выдыхает. Для него было так важно избавить хозяина от тревожащих его голову мыслей, потому что каждый раз, когда Алекс мысленно отдалялся от него, Джон боялся его потерять. «Вот черт», — подумал Алекс, зажмурившись и пряча лицо на плече у своего Пса. «Моя эйфория настолько восхитительна, что я даже не вижу Шина».

И он бросает косой взгляд в сторону, только чтобы убедиться в этом ещё один раз. То место, где раньше неподвижно стоял призрак, было пусто.

«Твоё тело было горячим, а твой голос вёл за собой».

— Поцелуй меня… Джон, — снова шепчет Алекс, пока его сердце и разум радостно ликуют тому факту, что Джон с такой легкостью смог вытащить его из цепких лап жуткого кошмара. Находясь сейчас рядом со своим Псом, в кольце его сильных рук, он чувствовал себя в безопасности, и это заставило его беззаботно улыбнуться, прежде чем их губы снова слились в глубоком поцелуе.

========== Часть 26 ==========

Алекс

Неужели ему это и правда удалось? Вытащить Алекса из цепких когтей разочарования и страхов, заставить забыть на какие-то короткие пару часов обо всем, что терзает его искалеченную душу. Удалось. И сейчас, стоя на расстоянии вытянутой руки от Джона, Алекс не хотел с ним прощаться, не хотел уходить, судорожно пытаясь обойти стучавшее в мозгу надоедливое «надо» и придумать любой повод остаться. Теплый ветер трепал волосы, забирался под полы плаща, щекотал кожу на руках, а он медлил, не решаясь сделать шаг в сторону, подставляя лицо этому ветру, и смотрел на Джона, с особой нежностью изучая ставшие родными черты. Солнечный свет глубоко проникал в его карие глаза и зажигал в зрачках золотые искорки, смягчая привычно каменное выражение.

— Увидимся завтра, — со смесью надежды и сожаления. Алексу и правда было пора, время играло против них и против него в частности, отпуская на близость крупицы.

— Да.

— Похоже, Том еще не пришел… — Алекс обернулся в сторону улицы, ведущей в парк, куда ушли дети, и прикусил губу. Странная надежда на то, что задержка сына подарит им еще несколько минут вместе, сцепилась с совестью, которая вопила о том, что больная любовь превращает его в извращенца и лишает Тома отца. Аккуратное прикосновение к шее вырвало из тяжелого потока мыслей, Алекс вздрогнул и удивленно взглянул на приблизившегося Джона.

— Прости, остались засосы, — шершавые пальцы мягко потерли покрасневшую кожу, а в негромком голосе послышались виноватые нотки. Алекс вздохнул и спокойно улыбнулся, перехватывая руку Джона и легонько сжимая его ладонь в своей. Сколько бы засосов, укусов и синяков тот не оставил на нем, они все — свидетельство того, что Алекс принадлежит только ему, и Алекса это ощущение принадлежности наполняло слепой радостью. Этот красивый, сильный и опасный мужчина давно стал для него единственным, чьи прикосновения напоминают, что он еще жив и способен на такие глубокие чувства.

— Что я сказал тебе делать, если тебе жаль? — Алекс насмешливо качнул головой, откидывая упавшие на глаза волосы, и неосознанно приоткрыл губы, когда Джон наклонился к нему. Их дыхание смешивалось в поцелуе, легком и дразнящем, похожим по вкусу на сахарную вату, и Алекс мог бы сколько угодно врать себе, оправдываться, но в самых тайных уголках души он желал, чтобы эти мгновения в объятиях Джона никогда не заканчивались. Ему нравилось чувствовать крепкие руки на своей талии, напряжение идеальных мышц под ладонями, скользящими по плечам, и видеть неистовое, едва подавляемое намерение продолжить в теплых, потемневших глазах, когда он нехотя, но все-таки отстранился.

— Хватит, больше не надо, — улыбаясь только уголками губ, Алекс ласково провел согнутым пальцем по скуле Джона и грустно выдохнул. Как же трудно было себя заставить уйти.

—…Да, — окажись его Пес чуть настойчивее, прижми к себе крепче, не дай разорвать сладкий поцелуй, и Алекс бы сдался, забил на все и никуда не сбежал. Но в сознании электрическим щелчком вспыхнул образ Тома, заставляя вспомнить, почему Алекс здесь и что ждет его дальше. Совесть опять зашуршала, завертелась, голодно облизываясь внутри. Сокрушенное чувство вины, что Алекс теперь испытывал постоянно, когда думал о сыне, стало ее любимым лакомством.

— А ты хорошо слушаешься, — и они оба, погруженные только в друг друга, отгородившиеся ото всех, не заметили, как в паре метров застыл ребенок, чей мир рушился прямо в этот момент вместе с идеальным образом любимого отца. Алекс очнулся, вспыхнул, поворачиваясь на отчаянный топот ног убегающего Тома, а в ноздри уже забивался тошнотворный запах приближающейся катастрофы.

Томас Сато

— О, ты пришел! Эй! — Эрика, ждавшая Тома за углом, весело помахала ему рукой, подзывая к себе. — Мама сказала, что купит мороженое!

Ее голос, полный детского непосредственного восторга, внезапно осекся, потому что подошедший Том был бледен и подавлен. Губы его затряслись, а через несколько мгновений из глаз брызнули злые, удивленные слезы.

— А? Что такое? Что случилось?! Ты почему плачешь? — непонимание и волнение охватили Эрику, которая была растеряна такой резкой переменой в друге. Всего несколько минут назад Том с радостным предвкушением делился тем, как собирается провести вечер вместе с родителями, рассказывал, как соскучился по их совместным ужинам, потому что его отец постоянно занят и сильно устает. В нем было столько любви и веселого ожидания, когда он говорил о семье, что эти слезы, бегущие без остановки по щекам, трясущиеся плечи и полная безнадежность и сомнение во взгляде напугали девочку.