Пусть верят (СИ) - "Северный Орех" - Страница 8

— Техника та же. Расслабься, — его присутствие в такой близости волновало и тревожило. — Я могу прикоснуться к тебе?

Дождавшись кивка, я устроил костыль поудобнее и, положив руки на его плечи, начал разминать напряжённые мышцы. Отчасти это походило на тот памятный массаж головы, только в этот раз у меня были козыри. Во-первых, я уже наверняка знал, что Алим гей. А во-вторых, я имел право поцеловать его. Разница между этой встречей и прошлой всего в две тысячи, а мои полномочия значительно расширены.

Мельком скользнув подушечками пальцев по чувствительным ушам, я притянул Алима к себе и аккуратно прикоснулся к его губам, решив начать с мáлого. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он со стоном выдохнул через нос и крепко сжал мои плечи. А через мгновение впечатал меня в стену прихожей так, что зазвенело в затылке. Костыль, оказавшись ненужным, упал с громким стуком.

Но я едва обратил на это внимание, потому что растворился в ощущениях. Обычно спокойный и уравновешенный Алим распалялся с каждым движением. Словно прорвало ту дамбу, в которой плескалось его годами накопленное желание. Настойчивые губы ласкали меня, заставляя забывать, что мы всё ещё в прихожей, а наглые руки исследовали торс.

На какой-то миг сгоревшей кометой полыхнула мысль, что мне тоже это позволено, и я притиснул подавившегося воздухом Алима ещё ближе, отбирая инициативу обратно.

Он вскинул свои смуглые руки мне на плечи и начал потираться о бедро стояком, постанывая сквозь поцелуй. Его глаза были прикрыты, а лицо максимально расслабленно. Это показалось мне добрым знаком, и я решил рискнуть.

Чуть отстранив Алима, я развернул его к себе спиной, обнял и с силой вжался своим стояком в круглый зад. Правая рука легла на топорщившуюся ширинку, а губы нашли горящее ухо.

От этой рокировки и новых ощущений Алим всхлипнул и взмахнул руками, будто пытался уцепиться за воздух.

— Яр… Яр… — только это я смог разобрать сквозь сбитое дыхание.

Решив пойти дальше, я потянул собачку молнии вниз, желая избавить Алима от тесных джинс, но он перехватил мою руку и вернул на прежнее место.

Через пару минут всё кончилось. Крупная волна прокатилась по его телу и, закусив губу до крови, он откинул затылок мне на плечи. Под пальцами стало влажно.

— Алим? — позвал я осторожно через минуту. — Давай поговорим?

— Ты… Ты тоже всё?

— Да, — я соврал, не желая говорить, что подобных обжиманий, которые больше уместны для старшеклассников, мне мало.

— Хорошо, тогда я пойду, — пробормотал Алим, отстраняясь и подавая поднятый костыль. Без тепла и тяжести его тела стало неуютно.

— Куда? Да и одежду постирать надо. И поговорить.

— Ерунда. Дойду и так. Мне недалеко, — замутнëнные карие глаза постепенно обретали прозрачность. Меня насторожило это «недалеко», но Алим уже обувался, а потому я снова отвлëкся.

— Ты ещё придёшь? На каком из городских рынков ты живёшь? Как я могу тебя найти?

— Я не хочу тебе врать ещё больше. До свидания, Ярослав, — и за ним закрылась дверь.

***

Жизнь постепенно начала возвращаться в свою колею. На работе меня встретили тепло и радостно. Новые сотрудники, которые пришли во время моего больничного, держались вежливо и отстранëнно, что естественно.

Родная игровая клава, с которой мы срослись в офисных условиях, привычно легла под пальцы. По-весеннему яркое солнце слепило и испытывало терпение сквозь просветы жалюзи. У местного кулерного водопоя традиционно обмывались чьи-то кости. Всё как и несколько месяцев назад. Только теперь у меня нет машины, налаженной личной жизни и убавилось количество друзей.

Хорошо, что всё это время у меня была возможность работать удалённо. Иначе я бы долго въезжал в рабочий процесс. А так я через пару дней уже начал забывать о своём вынужденном затворничестве.

Время шло. Корпоративным чаепитием отметили 23 февраля, а через пару недель и 8 марта. Самые активные офисные работники уже начали строить планы на майские праздники, а я лениво пролистывал путëвки в Турцию.

Костыль сменила трость, а дома я обходился даже без неё. Конечно, до долгих пеших прогулок было ещё далеко, но прогресс, определённо, был.

Алим не появлялся ни в нашем дворе, ни в моем доме уже больше месяца. Первое время я постоянно ждал его. Верил, что придёт. Но когда этого так и не случилось, я пошёл на городские рынки. Хромал по выходным между прилавками с рубленным мясом, копчëной рыбой и горами овощей и высматривал Алима. На рынках сновали толпы молодых людей из ближнего зарубежья, но среди них не находилось того, кто мне был так нужен.

У таких прогулок был единственный плюс: я как-то незаметно для себя накупал много непривычных, но вкусных лакомств, вроде копченой щуки. Даже попробовал варенье из шишек — ожидал большего, если честно.

Но для моих поисков это было бесполезно. Алим ушёл и не собирался возвращаться. Я его понимал и принял это решение. Вот только внутри всё сжималось от глухой тоски.

***

Звонок раздался традиционно под вечер, когда я, включив свет, смотрел старый испанский боевик. Только один человек мог прийти ко мне в такое время, если никто не ошибся адресом, конечно. От этой мысли сердце пропустило удар, и я поспешил открыть дверь.

— Здравствуй.

— Алим! Привет! Заходи, — я посторонился, пропуская его внутрь. Кажется, он стал выглядеть ещё печальней, чем в прошлый раз. Нелепый широкий пуховик сменила тонкая ветровка. — Ты голоден?

— Нет. Я… Я и сам не знаю, зачем пришёл, — произнес он растерянно, запустив руку в чистые, рассыпающиеся волосы.

— Проходи в комнату. Что случилось? Я могу помочь? Расскажи, что происходит. Тебя не было столько времени! Я скучал… Давай уже поговорим! — я был полон решимости выяснить всё именно сегодня.

— Не хочу признаваться, — едва слышно произнёс он и прочистил горло. — А вообще, у меня всё хорошо, Ярослав. Просто я никак не могу выкинуть тебя из головы. Всё время думаю, прокручиваю… Понимаю, что заигрался, но остановиться не могу.

— Алим…

— Я… Можно я тебе кое-что покажу? Я десятки раз представлял это. Хотел увидеть, как ты будешь смотреть… Только мне потребуется твой комп.

— Пожалуйста, — я махнул рукой в сторону стола. — Ты сам знаешь, что и где.

Алим легко поднялся со своего места, быстро набрал что-то в поисковой строке и развернулся ко мне, мерцая глазами. Из закрепленных на стенах колонок полилась медленная, бархатная музыка и мой гость начал двигаться.

Плавные, неспешные жесты завораживали и приковывали взгляд. Идеальная осанка, гордо вскинутый подбородок и невероятно чувственно скользящие по телу руки. То, что танец оказался стриптизом, до меня дошло только тогда, когда Алим откинул толстовку и майку. Смуглая, подсвеченная светом из прихожей кожа мягко поблескивала в темноте. Меня тянуло к нему с непреодолимой силой, но я не мог даже пошевелиться, очарованный его движениями.

Музыка стихла одновременно с тем, как Алим оказался передо мной на коленях и положил руки на бедра. Это прикосновение обжигало сквозь ткань.

— Где ты этому научился? Ты двигаешься, как профессионал, — я запустил руку в его волосы и погладил большими пальцами зардевшиеся скулы. Это было самое безопасное движение из всех возможных. А на самом деле хотелось просто наброситься на этого провокатора. Валить и трахать.

— Это неважно. Тебе понравилось?

— Очень! Ты с ума меня сводишь, если честно.

— Тогда… Твоё предложение все ещё в силе? Мне не помешают деньги. И я… Я хочу лечь под тебя, — выговорил он очень чëтко, а у меня сердце забилось в гортани.

— Нет, Алим, дело не в деньгах! Послушай меня…

— Так ты заплатишь мне? Сколько? — прошептал он мне почти в губы. Этот хриплый шепот лишал и разума, и воли.

— Если тебе нужны деньги, то бери всё, что есть в кошельке. Ты знаешь, где он. Если этого мало, то…

— Я понял. Пожалуйста, давай поговорим завтра. Я не могу больше терпеть. Пожалуйста, Яр… Поцелуй меня, — попросил он и прикрыл глаза.