Мой босс - мой враг? (СИ) - Фарди Кира - Страница 13

– Думаешь, я не знаю?

– Жень, ты прости, но рекламу от неизвестного бренда ещё и не пристроишь для публикации. В этом бизнесе все в тугой узел завязано.

И это я прекрасно понимаю. Ещё когда выбирала профессию знала, что пробиться в этой области можно только в больших компаниях, и лучше «Голдинвест» не найти.

От постоянного напряжения и неуверенности в своих силах начинает болеть голова. Деньги заканчиваются, по кредитке превышен лимит, а звонков о приеме на работу все нет. Зато тетя Зина тормошит меня регулярно.

– Жень, выйди на смену. Не справляюсь. Опять продавщицу пришлось уволить. Представляешь, эта стерва из кассы наличку вытащила.

– Сдайте ее в полицию.

– Уже! Но она… с…а! Деньги потратить успела. Выходи, а? Без тебя, как без рук. Что ты ловишь журавля в небе? Сколько можно?

– Не приду, не зовите. Не могу. Степка скоро выйдет, его просите.

– Да разве на этого паразита положиться можно?

Нельзя, я согласна. Он обманул и мое доверие, и матери. Но своё дитя к сердцу ближе, потому тетка за сыночка стоит горой.

– Кстати, тетя Зина, это вы мой номер сыну дали?

— Я. А что, нельзя было? Чай, не чужая ты нам! — истерично выкрикивает тетка.

— До свидания, — торопливо прощаюсь, — как-нибудь к вам загляну.

Эти обещания я даю вот уже пять лет, но ни разу после того случая не появлялась. Хотя пыталась, но поняла, что бесполезно, не затянулась старая душевная рана. Не могу даже проехать мимо магазина или дома: приступ удушья валит меня на землю.

Звонок от неизвестного номера раздаётся в семь утра через две недели. Не глядя на экран, я отвечаю сонным голосом:

– Слушаю.

– Это Евгения Седова?

– Я, – сажусь и настораживаюсь, от волнения ком собирается в груди.

– Ждём вас завтра к девяти утра в компании «Голдинвест». Вы приняты на три месяца временным сотрудником.

– Что? – голос сипит и трясётся.

– Стиль одежды – офисный, бейдж с пропуском возьмёте на ресепшн.

Короткие гудки в трубке говорят о том, что собеседник отключился, но я все ещё держу телефон у уха, настолько потрясена. А потом вскакиваю и, как ужаленная, начинаю кружиться по комнате.

Смотрю на себя в зеркало и недовольно хмыкаю: вырядился, как павлин, разве что хвост не распустил. Сзади незаметно подкрадывается Ирен и обнимает меня тёплыми руками.

— Хорош, хорош! Красавчик! Для кого вырядился?

Раздраженно повожу плечами и делаю шаг в сторону, избавляясь от объятий. В наших отношениях сейчас жесткий кризис. Все попытки сойтись и жить одним домом потерпели крах. Я хотел семью, а Ирен — карьеру. Она уже главный редактор женского отдела, но ей этого мало, стремится заниматься серьезными новостями. И как я ни убеждал свою девушку, что способен обеспечить не только ее, но и наших детей, она упрямо гнула свою линию:

— Пойми, Тим, я не могу сидеть без дела. Да и матерью стать не готова. Не представляю себя с ребёнком на руках. Мороз по коже от этих мыслей.

Мороз не мороз, но похолодание в наших отношениях наступило давно. Мы соратники, друзья, борцы, способны начать любое дело с нуля и раскрутить его до небес, но не пара, это точно. Не живем одним домом, хотя иногда ещё по старой привычке заглядываем на огонёк и остаёмся до завтрака, не больше.

— И что ты предлагаешь? — раздражаюсь я.

— Свободные отношения. Как на Западе. Живем раздельно, но можем иногда встречаться, если разрядки захочется. Только без обязательств. Договорились?

— А если я влюблюсь? — подшучиваю над Ирен, не воспринимая ее слова всерьёз. Все-таки десять лет отношений на помойку не выбросишь.

— Вперед, возражать не стану, хотя и сомневаюсь: ты же у нас однолюб.

— С какого рожна ты сделала такой вывод? — смотрю на подругу и словно не узнаю ее.

— Ну, как же… ты всегда на работе или со мной. Я даже флирта за тобой не замечала.

Ее откровенность не только шокирует, но и заставляет задуматься. И правда, тридцатник вот-вот стукнет, а, кроме Ирен, ни с одной девушкой не встречался. Может, зря?

— Ни для кого не вырядился, — резко отвечаю подруге и надеваю пиджак. — Ответственный день в компании: набираем кандидатов на вакантные места.

— Тим, погоди, завершающий штрих.

Ирен нагоняет меня у двери, ныряет под руку и цепляется за галстук. Неизвестно откуда она вытаскивает дорогую булавку и прицепляет ткань к рубашке.

— Зачем? — сердито отодвигаю ее руки. — Я не привык к этим мажорским штучкам.

— Генеральный директор такой большой компании просто обязан показывать своим видом статусность. А ты все в джинсах и толстовках щеголяешь. Мальчишка!

В машине продолжаю размышлять о поведении Ирен. Странная она сегодня. Если бы не ее предложение сделать наши отношения свободными, подумал бы, будто она ревнует. Но к кому? К работе?

У офиса выбрасываю эти мысли из головы, паркую джип на личной стоянке и иду к зданию. Невольно любуюсь делом своих рук. На вершине девятиэтажного строения по чёрному фону бегут золотые буквы «Goldinvest».

Не могу поверить, что за четыре года сумели с друзьями создать такую махину. От простого приложения для телефона до богатой акционерной компании — огромный путь. Хотя уже прошло пять лет с того случая, можно сказать, что один год полностью выпал из моей жизни.

После драки с отморозками я очнулся на операционном столе. Не успел задать вопрос, как снова провалился в беспамятство. Карлик рассчитал момент для нападения грамотно: он метил так, чтобы причинить как можно больше вреда, в результате повредил мне не только тонкий и толстый кишечник, но и брюшную аорту. Меня везли в стационар с финкой, торчавшей из живота, а как только ее удалили, полость начала наполняться кровью.

— Скажи спасибо той девушке, — сказал мне врач в реанимации, когда я пришел в себя. — Она не испугалась бандитов, вызвала скорую и полицию, а ещё сама бежала на помощь с кирпичом в руках. Иначе, кранты были бы тебе парень!

— А что с девушкой? — с трудом преодолевая сухость во рту, спросил я. — Пить…

— Погоди, сейчас, — доктор смочил ватный диск водой и провёл им по губам.

— Пить…

— Нельзя. Ранение в живот, поэтому пока придётся питаться капельницей.

— А девушка добежала?

— Увы, нет, сил не хватило.

— Умерла? — ужас охватывает сознание. Неужели все зря?

— Нет, что ты! Увезли в травму живой, просто в шоке была.

Полгода прошло в борьбе с болезнью, отчаянием, болью и муками совести, что в самый ответственный момент для фирмы именно я подвёл друзей и коллег…

Как только немного оправился, бросился на розыски продавщицы. Сначала поехал в стационар, где лежала девушка. Получил ее адрес, она жила в том же спальном районе, из которого когда-то сбежала моя семья, и отправился в магазин.

Какое-то время сидел за рулем, наблюдая за входом и прикидывая, что скажу продавщице, когда появлюсь на пороге. Сердце колотилось яростно, а волнение сжимало горло. Казалось бы, должен сказать простое «спасибо», а нервничал, словно пришел на первое свидание.

— Тим, зачем тебе она? — Ирен, сидевшая в соседнем кресле, недовольно поморщилась.

— Надо! Я пошёл!

— Может, с тобой?

— Нет, сам!

— Тим, забудь ты о проклятом вечере, начни новую жизнь.

Но я не послушал подругу, хлопнул дверцей джипа и чуть ли не бегом бросился к магазину. Но зря волновался: за прилавком стояла веселая толстушка, трясла накладной и переругивалась с грузчиками. Наконец они вышли, и продавщица посмотрела на меня.

— Вам помочь с выбором товара?

— Что? Нет, не надо.

Удалось только выяснить, что Каланча прирезал Карлика и теперь сидит.

— А девушка, которая здесь работала до вас, где она?

— Женька? А леший знает! Как вышла из больницы, так и пропала. Зинаида Сергеевна злится на неё сильно.

— За что?

— Так ведь из-за неё Степка, сын нашей директрисы, в тюрягу попал.