Куда идем мы… - 4 (СИ) - Нестеров Вадим - Страница 8

– Слушай, давай решать вопросы по мере их актуализации! – возмутился Псих. – Мы сейчас что делаем? Мы сейчас шороху наводим. Давай наводить.

– Да легко! – покладисто согласился свин и с размаху залудил граблями по воротам, к которым они как раз подбежали. Дверцы ощутимо дрогнули. – Сова! Открывай! Кабан пришел.

– Алло, старушка! – присоединился к нему Псих. – Пацана отпусти, да!

Работая попеременно посохом и граблями, ворота они выбили примерно за минуту.

А потом в проем, вращая трезубцем, прыгнула Солнце, злая как фурия.

– Ну все! – крикнула колдунья. – Вы меня достали. Вешайтесь.

Чародейка затряслась всем телом, из носа и изо рта у нее повалил дым и метнулись языки пламени. Она попыталась ударить Жира трезубцем, но свинтус ловко увернулся и принялся бить ведьму своими граблями. Псих, не теряя времени, кинулся на подмогу и принялся охаживать Солнце посохом. Оба демона все взвинчивали и взвинчивали темп и в какой-то момент Солнце просто перестала успевать отбивать атаки с двух сторон. Но чародейку это не смутило – она опять прибегла к своим знаменитым заклинаниям: у нее вдруг появилось огромное количество рук, с помощью которых она легко отбивала удары, сыпавшиеся на нее со всех сторон. Противники схватывались еще и еще и с каждым разом все ожесточеннее.

Вдруг Солнце издала короткий кхэкающий звук и выбросила руку в сторону Жира, явно целясь в самое рыло. От страшной боли свин завизжал как собака, и бросился бежать, одной рукой волоча за собой грабли, а другой держась за ушибленное место. Псих понял, что с напарником случилось именно то, чего свин так опасался, поэтому, помахав для вида посохом, тоже бросился бежать. Госпожа Никитина не стала унижать себя беганьем за демонами, Она величественно развернулась и скрылась за разбитыми воротами. Вернувшись с победой, чародейка велела слугам хотя бы на скорую руку починить ворота и завалить камнями пролом. Сама же колдунья, явно гордая своей победой, скрылась в личных покоях, запретив ее беспокоить.

Жира Псих нашел быстро – это было не трудно. Свин забился в придорожные кусты и там лежал, свернувшись в позе эмбриона и отчаянно хрюкая. Руки у него были прижаты к пятаку – похоже, он кастовал на себя лечение по откату.

– Живой? – участливо спросил Псих.

– Больно! Больно! – дважды повторил Жир, после чего вновь сбился на взвизгивание.

Псих вздохнул и принялся вливать в свинтуса лечение, попутно диагностируя его.

Результаты диагностики не порадовали – был бы Жир на пару уровней слабее, он бы уже умер от болевого шока. Но и в нынешнем состоянии он находился на грани жизни и смерти и уж точно в ближайшее время был никакой не боец.

Психу пришлось слить почти всю прану на свои самые сильные лечащие заклинания, чтобы исключить угрозу смерти. В разгар реанимационных процедур появились вернувшиеся Тот и Драк, и это было очень кстати – сом-аутист неплохо шарил в лечении и смог взять на себя базовые лечебные процедуры.

После того, как состояние Жира стабилизировалось, Псих поднялся и скомандовал:

– Я исчезну, надеюсь, что за час управлюсь. Тот, следи за состоянием Жира, если ухудшится – вливай «среднее лечение».

– Тот все сделает, потому что Тот умелый и ответственный лекарь, – нескромно заверил его паломник. – А ты куда?

– К Гуа, – коротко бросил Псих. – Без ее помощи нам карачун. И времени совсем нет. Никто не знает, в какую сторону Солнце в следующий раз перемкнет. Четвертый там как на пороховом складе с зажженным фальшфейером сидит.

Берлога Гуа,

Где-то в Верхних Планах.

Для разнообразия на сей раз появление Психа в квартире куратора прошло без криков и обвинений. Гуа сидела за компьютером и сосредоточенно работала, а увидев падение Психа на ковер, лишь удивленно приподняла бровь.

– Проблемы? – немногословно поинтересовалась красавица.

– Не то, чтобы проблемы… – скривил морду Псих, – скорее полная и неотвратимая задница.

– А фамилия у задницы есть? – поинтересовалась куратор. – Или хотя бы кличка.

– Есть фамилия, как не быть фамилии, – мрачно сказал Псих, усаживаясь за стол и подпирая кулаком грустное лицо. – Ихняя фамилия – Никитина.

– Солнце? – Гуа мгновенно стала серьезной.

Псих кивнул, не отрывая кулака от фейса.

– Рассказывай. Все и максимально подробно.

Когда Псих закончил свой рассказ, Гуа долго молчала, как будто подвиснув – явно предавалась размышлениям.

Псих ждал, ждал, потом не выдержал:

– Не тем ты занимаешься. Трясти надо. Полетели туда, ты ей вломишь, отберем Четвертого и сделаем ноги в соседнюю локацию. Быстро, дешево, надежно и практично.

Гуа посмотрела на Психа, как Божена Рынска – на плавленый сырок «Дружба».

– Во-первых, вломит она мне, причем «вломит» – не самое удачное слово.

– Вон даже как! – удивился Псих.

– Даже хуже! – отрезала Гуа. – При наших с ней отношениях хоронить меня можно будет в спичечном коробке – все, что останется от моего красивого комиссарского тела, влезет туда с большим запасом. А теперь заткнись, и не мешай мне. Сколько у нас времени?

Псих пожал плечами.

– Башня у нее течет со всех щелей. Чердак у человека практически не функционирующий. Какие тут могут быть прогнозы? Она может через час Четвертому канарейку купить в подарок на День Святого Валентина, а через два расстрелять его из гранатомета за сепаратизм в пользу Австро-Венгрии.

– То есть пара часов у нас все-таки есть, – с чисто женской логикой отреагировала Гуа. – Тогда посиди тихо и не мешай мне, я попробую что-нибудь придумать.

– А можно на компе в игрушки поиграться? – возбудился перспективами Псих. Гуа уже набрала в грудь воздуха, чтобы выдать матерную тираду, но хитрый Псих быстренько добавил. – От тебя убудет что ли? Я почти триста лет не играл.

И скорчил страдающую морду.

Гуа выдохнула и махнула рукой:

– Только на лэптопе, стационарный мне нужен.

– Другое дело! – сияющий, как медный грош, Псих подтянул к себе ноут и защелкал по клавишам. – Дюк Нюкем есть?

– Ты еще Ларри на пятидюймовых дискетах потребуй. Осколок исчезнувшей в веках эпохи.

– От осколка слышу! – вернул комплимент Псих. – Нет Нюкема, значит нет. В конце концов, от некоторых людей нельзя слишком многого требовать. Что ты делать-то собираешься?

– Искать способ уничтожить Солнце, разумеется. Сколько я тебя поняла, другого выхода у нас все равно нет.

– А это возможно? – рассеянно поинтересовался Псих, бодро прокручивая список в разделе «Игры».

– Все возможно. – пожала плечами Гуа. – Вопрос цены. У каждого Ахиллеса есть пятка, у каждого Электроника – кнопка. Главное, ее найти. Все, помолчи.

– Трудись, трудись. Я сам занят. Чрезвычайно!

Работала Гуа виртуозно. Она вела десять разговоров одновременно, сращивала контакты, добывала информацию и озадачивала аналитиков. Торговалась как селедочница, очаровывала собеседника с искусностью гетеры, метала громы и молнии на пролюбивших полимеры подчиненных почище самого Юпитера и бычком мычала что-то невнятное, когда позвонил Штанский с вопросом: «Киса, это не смешно, зачем тебе столько денег?».

Ровно через один час сорок минут Гуа откинулась на спинку стула и выдохнула:

– Уф… Ну вот и все. Кто молодец? Я молодец.

– Нашла? – поинтересовался Псих, не отрываясь от экрана.

– Нашла! – гордо подтвердила куратор. – Выходили из игрушки, полетели за иголкой.

– За какой еще иголкой? – Псих так озадачился, что даже высунул морду из-за экрана.

– В которой смерть Кащеева, разумеется. Выходи, говорю тебе!

– Я сохранюсь, можно? – поинтересовался Псих и, не дожидаясь ответа, защелкам клавишами. – А в следующий раз доиграю.

– Даже не мечтай! Никакого следующего раза не будет! – отрезала Гуа, но терпеливо подождала, пока Псих закроет ноут.

– Все, прыгай!

В полуметре от пола повис портал.