Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 35

— Без тебя не пойду! — это говорю как будто не я, а некто ещё мне незнакомый, тот, кто прятался за внутренним демоном и боялся показать себя. Макс стонет, сжимаю его сильнее и пячусь, опровергая свои же слова.

— Я и есть тот артефакт, который всех тут держит. Уйду я — и все заключённые разбегутся, начнётся хаос. Даня, беги, пожалуйста!

И я побежал. Растаптывая сырую землю босыми ногами, побежал. Понимая то, чего понимать не хотел. Бежал, как сумасшедший за своей идеей, ради тех, кто ждёт моего решения и кто необходим мне. Бежал… и всё равно чувствовал себя конченной сволочью.

Почти добравшись до калитки, встречаюсь глазами с Леоном. Притормаживаю. Батя переводит взгляд в сторону, его глаза расширяются от ужаса, а руки тянутся ко мне, но не успевают схватить. Раздаётся хлопок выстрела.

Леон подхватывает Макса, выпавшего из моих рук. Всё смолкает.

====== Часть 11 ======

Дан

Всё смолкает на мгновение, а после оглушает криками и пистолетной очередью. Простого исхода и не предполагал, но на огнестрельное так быстро не рассчитывал, ждал хотя бы догонялок по лесу.

Пуля влетела в железный забор правее от моей головы. Обернувшись, краем глаза цепляю лежащего на земле Артёма и стоящего в бешенстве над ним санитара. Вероятно, мальчишка помешал тому хорошо прицелиться.

Разрывает надвое, и так не вовремя особенности характера и твёрдые жизненные принципы берут верх. Собираюсь обратно, но кто-то жёстко хватает за шкирку и волоком вытаскивает за ограду. Падаю навзничь, перед моим носом сразу захлопывается та самая калитка, как будто только и ждала, пока я уйду, и всё исчезает: звуки, крики, опасность. Поднимается ветер и становится прохладно. Ловушка захлопнулась, изолируя всё происходящее в ней, тот мир от всего остального.

Поднимаю голову, чтобы запомнить лицо того, кого сейчас буду бить, но руки опускаются. Взмыленный Славка стоит надо мной в измятой рубашке, растрёпанный, красный от бега или злости, но глаза… блестят, как у перепуганного ребёнка. Испугался. Я знаю этот взгляд. Чертыхнувшись, проглатываю маты. Хотя есть, что сказать.

— Ты не ранен? — спрашивает у меня, как будто вообще имеет право со мной разговаривать!

— Нет, — прислушиваясь к ощущениям, огрызаюсь. — Не зацепило. А ты?

— Нет.

— Жаль! — Встаю с земли, осматриваюсь. Какого чёрта мы тут вообще стоим и беседуем? Надо куда-то бежать, что-то делать, взгляд лихорадочно мечется, но ноги подкашиваются.

— Леон пока местность изучал, раз сто перед камерами засветился. Они теперь думают, что целая стая в окрестностях и берёт больницу в кольцо. За нами не пойдут, но задерживаться лучше не стоит! — Ничего не могу с собой поделать, смотрю на него говорящего с нескрываемым бешенством. — Дан, давай обсудим потом, ладно? Макс долго так не протянет.

В моей квартире с некоторых пор стало тесно. Слишком много народу, среди которого нет того, кто мне нужен. Как там Вик — стараюсь не думать. Знаю, что плохо. Чувствую себя абсолютно беззащитным и в то же время от отчаяния готовым на всё. Пока не принял опрометчивого решения… хотя кого я обманываю, оно уже принято. Даю время ему побродить в моей голове, уйдя в комнату, где на нашей кровати лежит вампир. Краше только в гроб кладут. Скелет, обтянутый кожей — не более. Есть чувство сострадания к этому существу, чего раньше за собой не замечал, тем более уступая собственным интересам. Моя система жизнеобеспечения сломана. Это нелегко принять. Ещё сложнее с этим будет жить.

Славка стоит над ним, проверяет пульс, хмыкает, мол, данные так себе, но пульс же есть, что неплохо. Заметив меня и то, как закрываю за собой дверь, не может оставаться невозмутимым и начинает нервничать. Орать здесь я не буду. Драться тоже. Если расскажет всё сам, и его версия меня устроит. Но если он причастен к происходящему, то одним другом у меня станет меньше.

— Меня уже приговорил, Дан? Или есть шанс оправдаться? — Слишком долго знаем друг друга. Слишком. Но Славка всегда умел найти ко мне подход. На том и сошлись, ведь в принципе близко к себе никого не подпускаю.

— Попробуй, — пожимаю плечами, делая вид, будто мне всё равно, а это не так! Но даю ему возможность, не могу не дать.

— С чего начать?..

— Где Виктор? — на прелюдии нет времени. Всё сильнее частит под кожей пульс, всё отчаяннее куда-то тянет.

— Вожак пропал?..

— А то ты не заметил, что вокруг меня его нет!

— Дан, не ори. — Морщит лицо и растирает виски. Хочет сесть, груз ответственности давит с большой силой, трудно устоять, но я устал облегчать всем жизнь — потерпит. — Всё… гораздо сложнее, чем тебе может показаться.

— В нелегальный бизнес пошёл? Заебали льготные путёвки от Центра и перспектива незлачной пенсии?..

— Ты же знаешь, на этой работе я не ради денег! Всё сделано либо из благих намерений, либо спланировано Центром для поддержания мира между нечами и людьми. — Было открываю рот, но гном рявкает быстрее: — Заткнись и послушай! Эта лаборатория… Ты хоть представляешь, сколько таких «учёных» по стране хотят воспользоваться генами нечей?.. Сколько разумных существ пропадает каждый день и подвергается насилию? Насколько влиятелен подпольный бизнес и как сложно им управлять?! Да ни хрена ты не знаешь! — На наши крики не приходит Леон, не приходит Пашка, который вообще клал на приказ сидеть в Салане и ждал нас в квартире. Они тихо сидят на кухне и нервничают похлеще моего, и как ни стараюсь — не могу снять с себя вдобавок к моему их напряжение. — Приходится чем-то жертвовать. Если тебе так удобнее — пусть это будет моя совесть. Да, я курирую эту больницу и лабораторию, благодаря чему могу задавить управой другие, более мелкие и недостаточно оснащённые структуры, в которых смертность стопроцентная. Полностью ликвидировать этот бизнес не удастся, я пробовал, годы потратил на это, и всё впустую. Он расползается по стране как чума и каждый раз становится всё изощрённее и опаснее. Здесь я контролирую поступающих пациентов, преступников, или тех, кому нельзя помочь. Это жертва, согласен, но меньшая в общей картине мира. И я не прошу тебя или кого бы то ни было делить со мной муки совести. Всегда приходится делать выбор. Я сделал его в пользу большинства. Это касается того, почему я был там. Читать лекции по поводу того, что ты поступил, как последний кретин, сунувшись без подготовки, нужно или тебе насрать?

— Мне насрать.

— Не удивительно.

— Что там делал Макс?

— Выживал. — Он всё-таки садится в ногах у вампира, опускает грузные плечи, руки безвольно ложатся на колени. — Выбора не было. Дэй пришёл ко мне в отчаянии. Ему нужна была помощь и оказать её пришлось, иначе потом помогать надо было бы многим, кого зацепит гнев демона. — Славка смотрит на меня сурово. — Не самые вы терпеливые существа. Эгоисты, взращённые в собственном мире, который отвергает весь остальной. — Я молчу, даже спорить с этим не буду. — Я дал ему координаты этой больницы, но на этом всё. Сам до последнего не был уверен, примут ли Макса. Он же не чистокровный, искусственно выращенный, а значит, для исследований не несёт никакой ценности. Что он им смог предложить, чтобы…

Он не договаривает, как в висках больно щёлкает. Чтобы не взвыть, закрываю глаза, а когда открываю — повсюду осколки техники, люстры, даже мелкая мебель пострадала. Сила вернулась, и она искала выход, а я не хочу её сдерживать. Теперь демоном для себя был я и жаждал её применения. Меня некому было остановить, а гнев и злость стали сильнее здравого смысла.

— Ну конечно… — ухмыляется, а я пытаюсь свою силу оттащить от стен и вернуть в себя. Вскоре всё стихает, дневной свет возвращается в помещение. Сползаю по стене на пол. — Дан…

— Ты знал, что Бойко уникален в своих особенностях. И хочешь сказать, даже предположить не мог, будто центр, в котором используют особенности разных видов, не заинтересуется таким образцом?.. — улыбаюсь, Славка скисает окончательно. Врать демону — плохая идея.

— Я был уверен… что ТЫ этого не допустишь. — А вот теперь окончательно скисаю я. Все мои страхи и кошмары в одной фразе. — Дан, Вику не раз угрожала опасность, он и один справлялся, теперь вас двое и… что произошло?.. Почему ты не смог его защитить?