Королева Ветров (СИ) - Кириллычева Валери - Страница 51

Так что, почему бы вживую на него одним глазком не глянуть?

Но не успела я покинуть террасу, как ветер донес женские голоса — точнее один пожилой и один девичий.

Их диалог и заставил пересмотреть планы, плавно опустившись в сторону беседующих, устроившись на ветке раскидистого дерева, вдали от больно глазастых прохожих.

Старушка и девушка сидели на мансарде дома за круглым столом и пили чай, взирая на льющий дождь.

Внешность девушки сразу бросалась в глаза, и сомнений не было, что это известный юрист Ли Юэ — Янь Фэй. Тогда, выходило, что старушка рядом с ней — знаменитая мадам Пин.

— Дождь в это время года довольно необычен, — заметила Янь Фэй и поднесла к губам исходившую паром чашечку.

— О, моя дорогая, в этом нет ничего неожиданного, — мягко улыбалась старушка, с легким прищуром взирая на край неба, видневшийся из мансарды. — В последнее время в город стали прилетать ласточки, и я даже видела их гнезда под крышами домов. Это хорошие новости. Очень хорошие.

— Отчего же? — девушка любопытно склонила голову.

— Грядут перемены, милая. Благие перемены, — мадам Пин обернулась к собеседнице и долила свежего чая в подставленную чашечку. — Существует легенда далеких времен, когда еще боги ходили по земле, а люди жили племенами. В то время на свете жила богиня, которая приносила в чужие жизни перемены, и известная в наших краях как Янь Цзы, — старушка рассказывала плавно и мягко, отчего даже я заслушалась, не говоря уже о Янь Фэй, которая с интересом следила за наставницей. — У нее было множество имен — ей было сложно усидеть на одном месте, поэтому в каждом краю люди и боги звали ее по-разному, но она всегда навещала в своих странствиях друзей и радовала людей в Равноденствие песнями, танцами и дождями. В старой легенде рассказывалось о Янь Цзы и Гуй Чжун — двух богинях, что волей случая и любопытства первой стали хорошими подругами. Когда в долине Гуйли еще цвели глазурные лилии, пролетавшая мимо Янь Цзы, что спешила к брату на север, завидела красоту этих цветов и решила задержаться на время, чтобы насладиться ими. Прогуливаясь по поляне и собирая для венка цветки, чтобы преподнести его брату, ветра донесли до ее слуха чужое и нежное пение, полное грусти и сожалений. Сердце богини сжалось от сочувствия, слыша тоску, и ей захотелось ответить, чтобы сгладить остроту чужой боли. Янь Цзы славилась звонким, как серебряные колокольчики, голосом, а о ее пении шептались даже стихии, лишь одним своим голосом она могла исцелить раны, облегчить тяжесть на душе и подарить надежду. Янь Цзы не сдерживала порыв помочь и поспешила найти певицу, и сильно удивилась, обнаружив посреди поляны с увядшими цветами девушку, что роняла слезы на сорванный цветок. Незнакомая ей богиня пела о чужой смерти и потерях, сожалея о своей слабости и неспособности кого-либо защитить. Заметив впечатленную незнакомку, что замерла поблизости Гуй Чжун замолкла и насторожилась, опасаясь нападения. Но пришлая девушка удивила Архонта Пыли, запев ясно и звонко, а от ее голоса и слов, становилось легче — тоска отступала, а боль притуплялась. И вот Гуй Чжун ощутила силы и стремление, взор ее посветлел, наполняясь решимостью, а в душе запела надежда. Две богини выступили дуэтом, а вокруг них расцветали лилии, укрывая цветущим ковром всю долину. И хоть Гуй Чжун отнеслась к незнакомой богине сначала с настороженностью, но, не видя в ней враждебности, расслабилась, увлекаемая в пение. Ей захотелось отблагодарить незнакомку за поддержку и помощь. Но та лишь рассмеялась, помахала на прощание, обратилась ласточкой и улетела в небеса вместе с западными ветрами. С тех пор Янь Цзы навещала Гуй Чжун каждый год на Равноденствие, и они вместе пели и танцевали на полях под весенним дождем и цветением глазурных лилий. Иногда богиня-ласточка, уводимая подругой к людям, устраивала пышные пиры и празднества, где они танцевали и пели, а под настроение она могла погадать и предсказать чужую судьбу. Люди стали почитать Янь Цзы за благие перемены, что приносила она, за наступающую весну, что приходила вслед за ней. После этого и зародилось поверье, что приход ласточки знаменует перемены. А если ласточка свила гнездо на вашем доме, то ждите добрых вестей.

Мадам Пин замолчала и глотнула подстывший чай, промочив горло после долгого рассказа. Янь Фэй задумчиво хмурила брови.

— Никогда не слышала такой истории, — призналась знаменитый юрист гавани. — Где же сейчас эта богиня?

— О-о, — с грустью протянула старушка и отставила пустую чашечку на стол, со светлой печалью посмотрев в небо. — Богиня Янь Цзы была невероятно трепетной и доброй натурой, всегда спешила помочь нуждавшемуся, защитить или восстановить справедливость, радела за свободу и невероятно любила людей, всегда говоря, что их, богов, долг оберегать слабые народы, как матери свое малое дитя, пока то не будет готово крепко встать на ноги. Она не смогла пройти мимо, когда узнала, что Архонт Бурь в Мондштадте угнетает людей. И она в одиночку, никому не сказав, выступила против него и, к нашему сожалению, проиграла Декарабиану. Тогда ее брат, известный как Лупус Бореалис, к которому она всегда прилетала в Мондштадт, поднялся против Короля Башни, но, увы, не смог даже достать врага, запершегося за стенами из ветров.

— А! Тогда и произошло там восстание, после которого короновали нового Анемо Архонта, — со знанием покивала Янь Фэй.

— Верно, — улыбнулась мадам Пин.

— Но я все равно до конца не понимаю, при чем тут дожди, ласточки, перемены и Янь Цзы, — развела руками молодая Адепт.

Старушка спрятала веселье в чашке, смотря на воспитанницу, что терялась в замешательстве.

— Все просто, милая. Янь Цзы считалась не сколько богиней весны, а богиней перерождения. Как цикл жизни и смерти сменяет друг друга, так и она ступала по земле, в дождях неся рождение, а в суровых бурях — смерть. И если сейчас наступают перемены, под крышами домов поют вернувшиеся ласточки, а западные ветра несут дожди… то что это, если не благие знамения?..

— Вы хотите сказать, что она может вернуться? — осветилась в догадке Янь Фэй.

— Надеюсь, она не забудет навестить старых друзей… — в пустоту произнесла мадам Пин, светло улыбаясь небу, а в ее глазах скользили нотки ностальгии.

Признаться, сидела я на ветке впечатленной не меньше.

Вот так все рассказывают, рассказывают… но все равно не выходит олицетворять себя с этой богиней.

По чужим словам, она выходила чуть ли не святой, да еще и мученицей. Но на деле я была относительно жесткой, самую малость циничной и, возможно, даже меркантильной. Хоть и сострадательной, чересчур ответственной и капельку впечатлительной.

Наверное, эти черты единственное, что объединяло меня и ту богиню.

Я ведь даже не такой уж и любитель спеть что-нибудь!

Видимо, перерождения и бытие человеком сказывались, хех.

Но история мадам Пин была интересной, рассказанной в легкой и приятной манере. И мне, если не ставить себя на место Янь Цзы, очень понравилось.

Только еще обмолвка старушки о том, чтобы навестить старых друзей…

И с ней была знакома?!

Ох… уже как-то стремно лететь искать Чжун Ли — вдруг и он вспомнит и узнает во мне ту богиню, о которой я знаю лишь по историям, но все упорно видят ее во мне.

Ух…

Теперь представляю, как тяжело живется тем, у кого амнезия, или другое расстройство, по типу замены памяти на чужую личность. К сожалению, не помню название той болезни, но определенно слышала о ней в том мире.

Стало слегка неуютно.

Я поспешила слететь с дерева и прекратить подслушивать чужой разговор, даже несмотря на любопытство.

Самую малость стало грустно.

Ветра понесли меня над крышами торговой аллеи в сторону моста в район Горы Тигра. Дождь прогнал с улиц людей, лишь редкие прохожие спешно пытались добраться до места и не промокнуть окончательно. Были и те, кто прогуливался с зонтиками, наслаждаясь погодой. Но уж где не утихала жизнь — это в портах, где кипела работа, несмотря на дождь.