Уэлихолн - Яковлев Олег - Страница 30

В замочную скважину снова что-то заползло — видимо, очередной ключ. Клацнул замок. Мистер Ив дернул ручку, и дверь открылась. Он опрометью выскочил на улицу и…

Это была вовсе не Гретхен-лейн — кругом был вовсе не центр города, а дома по обе стороны улицы стояли особняком, у них были сады и ограды.

Мистер Ив вдруг почувствовал, что у него в горле что-то застряло. Он закашлялся в руку, сотрясаясь в судорогах. Приступ вскоре прошел, в горле перестало колоть и резать. Мистер Ив раскрыл ладонь и увидел, что в ней лежат ржавые обломки ключа. Стряхнув их на тротуар, он поежился от внезапно одолевшего его холода и побрел по улице.

В ушах стоял жуткий скрип, как будто замурованный бедолага царапает кладку или как будто поворачиваются старые петли.

Туман вокруг его тела уплотнился и даже словно потяжелел, повиснув на плечах. Мистер Ив шел по тротуару, хлюпая по лужам и ступая по ковру из опавших листьев. В голове его были одни лишь дурные мысли: запертые чуланы, крышки люков на запорах, заваленные выходы… ему стало тесно и душно. Он вдруг почувствовал, что задыхается…

В какой-то момент мистер Ив очнулся, словно ото сна, прямо на ходу. Он вдруг понял, что уже довольно продолжительное время за кем-то неотступно идет.

Высокий и очень худой тип брел сквозь туман в двадцати шагах впереди; он останавливался у каждой калитки, ненадолго задерживаясь возле нее, после чего возвращался на маршрут. Незнакомец кутался в темно-синее форменное пальто, а через плечо у него висела кожаная сумка. В руке почтальон нес фонарь на кованом кольце, подняв его над головой; огонек в стеклянном футляре едва теплился.

Мистер Ив медленно следовал за почтальоном и с каждым новым адресатом, с очередной доставленной газетой или письмом будто бы старел прямо на глазах.

Когда почтальон остановился у афишной тумбы на краю парка, мистер Ив больше не напоминал молодого человека. Сейчас он походил на мужчину средних лет, чем-то больного — хронически, неизлечимо. Ему отчетливо послышались крики: кто-то царапал себе лицо, сдирал кожу и выворачивался наизнанку… Он знал, что все это происходит лишь у него в голове, но ничего не мог с собой поделать. Мистер Ив не мог заглушить эти жуткие звуки, заставить их стихнуть, не мог прийти в спальню к кричащим в его сознании людям и задушить их подушкой — потому что у них не было спален, а у него не было подушки. Да и людей там никаких не было — одни лишь крики в кромешной тьме и стылой пустоте.

Почтальон тем временем огляделся по сторонам, прошептал: «Моя смена закончилась» — и задул фонарь.

Мистер Ив ослеп. Почти ослеп…

Туман так плотно закутал его в кокон, что некогда зеленый костюм со стороны теперь казался серым. Подчас мистер Ив что-то различал сквозь рваные дымчатые клочья, но этого все равно было мало, чтобы хотя бы понять, где он находится.

Мистер Эвер Ив брел, с трудом переставляя ноги. Порой он касался руками шершавых стволов деревьев и чугунных фонарных столбов. Под ногами с каждым шагом чавкала влажная земля — кажется, он был в парке.

Ветер донес до него порывистый шелест и скрипы, как будто огромные когти царапали по камням. Звук был размеренным: он появлялся и исчезал, а потом все повторялось.

«Метла метет», — понял мистер Ив. Он слышал кашель — женский кашель… да, определенно женский…

В прорехи своего туманного кокона он увидел очертания тонкой угловатой фигуры в коричневом пальто. А еще мистер Ив вдруг ощутил… уже по-настоящему пронизывающий холод. Пальцы мгновенно онемели, он их больше не чувствовал.

Со всех сторон в воздух из-под деревьев поднялись листья. Завыл ветер. Мистер Ив неожиданно оказался в центре красно-желто-буро-рыжего урагана. Он метнулся в сторону, но буря словно поглотила весь парк. Ветер бил и толкал мистера Ива, как людская толпа. Он пытался идти против него, согнувшись в три погибели, порой нащупывая рукой землю и корни. Он пытался выбраться, и каждый раз, когда ему казалось, что буря стихает, очередной удар в грудь, в бок или в спину уверял его в обратном.

В какой-то момент мистер Ив все же выбрался из парка — лиственная буря выгнала его оттуда. Но он уже не шел, а полз, нащупывая пальцами грязную мостовую.

И тут мистер Ив вдруг услышал. Звук пронзил его голову, словно гвоздь, вбитый в ухо, но это был всего лишь автомобильный гудок, раздавшийся прямо за его спиной.

Мистер Ив обернулся и с невероятным трудом поднялся на ноги. Каким-то чудом он разглядел темно-желтый автомобиль с круглыми слепящими фарами и вывеской на крыше. Таксомотор…

Пассажирская дверца открылась, и из нее выскочил человек. Мужчина в возрасте, вернее молодой парень. Нет. Это была девушка в мужской одежде. Или нет, скорее зрелая женщина. Или все же старуха? Нет, это определенно мальчик. Высокий, широкоплечий мальчик. Но с девичьими чертами лица. С морщинами и мешками под глазами…

Мистер Ив так и не успел определиться, кто же перед ним. Он не верил глазам, не верил ничему. Он глядел на непонятного человека с непонятной внешностью, неясными полом и возрастом, а незнакомец тем временем захлопнул дверцу, швырнул что-то в приоткрывшееся окошко водителя, подхватил два огромных чемодана и шагнул прямо к мистеру Иву.

— Почтенный! — сказал он грубым, рокочущим баритоном. — Я только что приехал в ваш город.

Постепенно голос его повысился, при этом незнакомец начал тянуть гласные:

— Отменная дыра, знаете ли! Вы местный?

Речь незнакомца превратилась в девичье щебетание, смешанное с хихиканьем:

— Не подскажете, где я могу остановиться в такую-то рань?

А затем переросла в старушечье ворчание:

— Таксист говорил о какой-то «Зашитой тыкве». Как мне ее найти?

Закончил он тоненьким детским голоском:

— Эй, вы меня вообще слышите?

Он приблизился к мистеру Иву.

Да, сейчас это был определенно мужчина — трехдневная щетина могла «украсить» разве что чересчур запустившего себя мальчика. Ничем не примечательное лицо. Обычный нос над тривиальным ртом, банальный лоб и совершенно обыденные уши. Но глаза… Они были такими яркими и блестящими, каких не бывает даже у плачущих девочек. Их словно отлили из стекла…

Мистер Ив видел в глазах незнакомца отражение себя, укутанного в туман с проглядывающими в серой поволоке фрагментами зеленой одежды. Он видел все. Но все было отражено. Зеркало!

Зеркальные глаза глядели на него несколько мгновений, после чего их обладатель, по-видимому, устал ждать и отстранился.

— Что ж, как-нибудь разыщу. Хорошего утречка.

Попрощался незнакомец тягучим и глубоким голосом джазовой дивы из кабаре. Перехватив поудобнее чемоданы, он неспешной походкой двинулся вниз по улице. Вскоре его поглотили никак не желающие рассеиваться утренние сумерки.

А мистер Эвер Ив без сил опустился на землю. Он вдруг отчетливо почувствовал, как с его лица и из его внешности стали исчезать, будто пятна на зеркальной поверхности от тряпки в руках горничной, все его черты и приметы.

Сперва исчезло лицо, которое он так любил. Его длинный, слегка курносый нос превратился в просто нос; его глаза утратили цвет, став всего лишь глазами; выступающие скулы сгладились, делая форму его лица геометрически никакой. Каштановый цвет волос, переходящий в откровенно рыжий, который сам он любил называть цветом спелого пламени, поблек, став то ли серым, то ли бесцветно-русым, то ли просто покрылся налетом пыли. Так же и костюм. Пальто, шляпа, штаны, туфли. Даже самый неприметный мистер Клерк в огромной конторе, битком набитой неприметными мистерами Клерками, теперь мог позавидовать его серомышности. Фигура стала силуэтом, осанка исчезла. Потом иссякли, будто из чашки с дырявым донышком, задор, коварство, непокорность, непримиримость. Следом растворилась, как в сигаретном дыму, память.

Мистер… а как же его звали-то? В общем, он уже не помнил. С памятью сбежала и личность. Осталось лишь… А что, собственно, осталось?

Подул ветер. Он ударил сухой и злой пощечиной по большому сутулому комку тумана на дороге, подсвеченному фарами таксомотора, разметав его в стороны. На том месте, где только что вроде бы находился человек, никого больше не было…