Сам себе цикл. Дилогия (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 38

Знакомая картинка, отстраненно подумал он. Только горы кокаины не хватает, да и пулемет бы не помешал…

— Удачи, демон, — сказал старый князь, растворяясь в воздухе. — С каждым днем она тебе все нужнее.

Пулемета не было.

В кабинете, в запертом ящике стола (и на кой он его запирал, в доме даже прислуги нет? наверное, по привычке) лежал найденный в доме пистолет и две обоймы к нему, но против десятка спецов в штурмовой броне одним пистолетом много не навоюешь, и Ломтев в ту сторону даже не дернулся.

Впрочем, Ломтев вообще дергаться не стал. Вместо этого он сжал кулак и почувстввал, на на него снисходит сила.

Или не снисходит, а поднимается откуда-то из глубин… Ломтев был пьян и оттого немного бесшабашен, и технические вопросы волновали его в последнюю очередь.

Старый князь окончательно растоврился, но Ломтев знал, что на самом деле он никуда не ушел, он здесь, где-то рядом, и он наблюдает, и еще неизвестно, на чьей стороне его симпатии.

Старый вояка хотел зрелищ? Что ж, сейчас он их получит.

Ломтев подошел к двери в спальню — тоже закрытой, и на кой черт он тут все позапирал? — и встал рядом, но, разумется, не напротив. Он прислонился к стене, напряженно вслушивась в доносящиеся снаружи звуки и выбирая момент.

Перестрелка на первом этаже была короткой, на посту было всего двое бойцов, и столь массированной и внезапной атаки они явно не ждали. И это — лучшие люди города? В смысле, лучшее охранное бюро империи?

Хотя, в этом мире и в такой ситуации у охранников явно другие задачи. Их главная цель — не спасти находящегося под их защитой аристократа, а выиграть для него время, чтобы он разобрался с вторжением, как умеет.

Или не разобрался…

Адреналил выплеснулся в кровь, и сердце стучало чаще обычного, и все чувтсва обострились, но рассудок оставался холодным, и ярость Ломтева тоже была холодна и не толкала его на необдуманные геройства. Выскакивать врагу навстречу с воинственными кличами он не собирался.

И ждать, пока кто-то из нападавших выбьет дверь ударом ноги, чтобы швырнуть в комнату гранату, может быть, светошумовую, но, скорее всего, боевую, или зальет спальню свинцом, он тоже не собирался.

Возраст особняка и скрипучий деревянный пол второго этажа стали временными союзниками Ломтева, и он услышал шаги убийц задолго до того, как они подобрались к его двери, этому последнему рубежу обороны, больше символическому, чем реально работающему.

И, едва только он услышал эти шаги, Ломтев рухнул на одно колено, ударив кулаком в пол и надеясь, что внешние стены старого здания не сложатся, как карточный домик, и крыша не упадет ему на голову.

А в том, что перекрытие не выдержит и рухнет вниз, устроив мессиво из дерева, крови и штукатурки, он и не сомневался.

Он, собственно говоря, на это и рассчитывал.

И перекрытие не выдержало.

Ломтев отрезал себе кусок стейка — спасибо старому князю за отличные зубы, наверное, в этом мире действует особая стоматологическая магия — положил его себе в рот, запил глотком красного вина торгового дома "Меншиков и Меншиков", отломил себе кусок от хрустящего багета. Белоснежная скатерть, серебряные приборы, хрустальные бокалы, все это вместе с безукоризненным обслуживанием, приятной атмосферой и негромкой не сильно раздражающей музыкой наводило на мысли, что счет будет просто астрономический, но на Ломтева в этой жизни свалилось столько денег, что для того, чтобы потратить их все, ему пришлось бы купить ресторан целиком.

И еще на зарплату персоналу бы осталось.

Нельзя сказать, что Ломтев любил деньги, но они определенно делали жизнь приятнее. Машина за пять миллионов лучше машины за пятьсот тысяч рублей, дом за пятьдесят миллионов лучше квартиры за пять, отель за пятьдесят тысяч в сутки определенно лучше хостела за пятьсот рублей. Конечно, при возрастании шкалы разница в основном чисто косметическая, и он вполне мог бы довольствоваться номером и раза в два дешевле, но только в те времена, когда он еще не был князем.

А сейчас положение обязывало.

Рядом с его столиком бесшумно возникла черно-белая фигура официанта.

— К вам гость, ваша светлость, — доложил официант. — Граф Путилин.

— Зови его сюда, милейший, — сказал Ломтев. — Я его жду.

Он понятия не имел, принято ли в этом мире называть официантом "милейшими", и действовал исходя, скорее, из собственных стереотипов, но любую странность его поведения можно было списать на возраст.

Дедушке почти девяносто лет, дедушка может позволить себе быть странным. Кроме того, дедушка знатен и богат, и следовательно, он не странный.

Он эксцентричный.

Граф Путилин был ровесником прежнего Ломтева, значит, нынешнему Ломтеву он годился то ли в поздние сыновья, то ли в ранние внуки. Высокий, стройный, подтянутый, безукоризненно одетый, с короткой бородкой и в очках в тонкой серебряной оправе.

— Ваша светлость.

— Ваше сиятельство, — Ломтев указал рукой на стул.

— Спасибо, — граф сел напротив Ломтева и убрал руки под стол.

— И давайте без чинов, — сказал Ломтев, которому от всех этих светлостей, сиятельств и благородий сводило зубы.

— Как прикажете, Виктор, — улыбнулся граф. — Прежде всего, я хотел бы принести вам извинения за инцидент, случившийся этой ночью. Надеюсь, что вы не слишком пострадали.

Ломтев машинально коснулся рукой ободранной ночью скулы. Эта царапина была единственным свидетельством бойни, которую он устроил. В смысле, единственным свидетельством, которое он носил на себе. Трупы и разрушения-то никуда не подевались.

— Не вижу повода для извинений, — сказал Ломтев. — Не ваши же подчиненные пытались меня убить.

— Поскольку на вас напали люди, не имеющие силы, они вообще не должны было до вас добраться, — сказал граф. — Боюсь, что этой ночью были нарушены все стандарты моего агентства, и я все еще разбираюсь, почему так произошло, так что повод для извинений совершенно точно есть.

— Ладно, — легко согласился Ломтев. — Извинения приняты.

На самом деле Ломтев думал, что Путилин приехал рвать с ним всяческие деловые отношения. Дескать, рядом с князем слишком опасно, и он не хочет жертвовать своими людьми в разборках высшего общества, и Ломтеву пора бы уже нанять собственную гвардию, которая будет умирать за него не только за деньги, но и под присягу.

Ломтев на его месте, наверное, сделал бы так. Или забрал бы цену на услуги так высоко, что наниматель бы сам отказался.

Но в этом мире деловые обязательства были выше, чем человеческие жизни, потому что Путилин об этом так и не заговорил.

— В качестве компенсации я готов предоставлять вам услуги моего агентства бесплатно на протяжении… ну, скажем, месяца. Разумеется, никакого счета за вчерашнюю ночь я вам тоже выставлять не стану. Вас устроят такие условия, Виктор?

— Да, вполне, — сказал Ломтев, отпивая из бокала. — Закажете что-нибудь?

— Нет, спасибо, — сказал граф. — Я недавно отобедал.

Про Путилина было известно, что он необычайно силен, в боевой трансформации практически неуязвим, а если у кого-то получится его таки уязвить, то он очень быстро регенерирует. Этакий Халк на минимальных настройках, разве что большим, зеленым и голым не становится.

Или Росомаха без когтей.

— Сколько людей вы потеряли? — поинтересовался Ломтев.

— Восемь убитыми, пятеро — тяжело ранеными, — сказал граф. — Есть еще несколько легких ранений и контузий, но они вернутся в строй в ближайшие дни. Разумеется, на вашу охрану я их больше не поставлю.

— Примите мои соболезнования.

— Пустое, — отмахнулся граф. — Это их работа, и если бы они выполняли ее хорошо, такого бы вообще не случилось.

— Тем не менее, им удалось задержать нападавших, — заметил Ломтев.

— Да, но их работа не в том, чтобы задерживать нападавших, — сказал граф. — Их работа в том, чтобы останавливать нападавших. И уничтожать. Атака была хорошо подготовленной и противник превосходил их численно, однако, это не повод, чтобы давать себя убить, не так ли, Виктор?