Сам себе цикл. Дилогия (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 19

— Ну, провалю и провалю, — сказал Ломтев. — Так ли это важно?

— Для тебя, быть может, это и неважно, — сказал старый князь. — Ты ведь и в своем мире был всего лишь простолюдином, человеком без воли и амбиций. А для меня этот твой провал будет позором, пятнающим мою репутацию на старости лет. И неважно, что опозоришься ты. Все же будут считать, что это был я.

— Может быть, чтобы не возникало таких коллизий, тебе следовало лучше сына воспитывать? — поинтересовался Ломтев, но разозленный призрак старого князя уже гневно таял в воздухе и не удостоил самозванца ответом.

Судя по тому, что никакой спецназ не врывался в апартаменты по тревоге, за мониторами никто не следил, а несостоявшийся убийца и был тем самым караульным, что нес службу у его двери.

Ломтев сел на кровати, содрал с себя пропитанную чужой кровью пижаму и пошел в душ. Очень скоро тут в очередной раз станет очень многолюдно, и лучше будет встретить всех этих людей в приличном виде.

А то старый князь опять начнет выговаривать, что он позорит его седины.

Конечно же, Крестовский с Танеевым примчались одними из первых, расталкивая следственную бригаду СИБ. Ломтев пока так и не разобрался, кем был Крестовский в иерархической пирамиде имперской безопасности, но определенная власть над нижними чинами у него была.

Конечно же, Крестовский осмотрел труп оперативника и задал Ломтеву вполне ожидаемый вопрос. Как?

Конечно же, Ломтев не смог ответить ничего вразумительного. Понятия не имею. Бил, бил и пробил. Вон дырка в бронежилете, вот кулак окровавленный, дальше выводы делайте сами.

Крестовский с Танеевым переглянулись и явно какие-то выводы сделали. И даже вышли в коридор, чтобы поделиться ими друг с другом.

Ломтев терпеливо сидел в кресле, курил трубку и прикидывал, что он может выторговать за этот прокол заговорщиков.

Встречу с дочерью ему обещали после испытания силы, чем бы это испытание не закончилось, и в этом вопросе Ломтев решил не торопиться.

Как бы он ни переживал за Ирину, а переживал он безумно, он пытался мыслить рационально.

Если бы не досадная ошибка проводника, если бы все пошло по первоначальному плану, он должен был оказаться в теле сорокалетнего князя, главы собственного дома, и пусть Ломтев не мог бы обладать его силой, его небольшая частная армия, его деньги и его влияние никуда бы не пропали. Как управлять таким человеком, как заставить его делать то, что нужно заговорщикам, какие рычаги еще можно использовать?

Нет, процентов на девяносто Ломтев был убежден, что его дочь здесь и с ней все в порядке. Десять процентов он отводил на всякие случайности, вроде той, что произошла с ним самим, но готов был поставить княжеский титул против дырявого крестьянского лаптя, что сознательно вредить Ирине никто не будет.

Пока.

Пока он не показал своей полной бесполезности. Но торопится все равно не стоит. Сначала надо определить свою истинную ценность для этого тайного общества. Нужно иметь хоть что-то, чтобы начать торг.

Еще Ломтев понимал, что это другой мир и другие правила, и доверять тут никому нельзя, даже призраку, потому что черт его знает, где для старого князя заканчиваются интересные зрелища, до которых он так охоч, и начинается измена империи, и неизвестно, как старикан себя поведет, если Ломтев переступит эту грань. Он четко осознавал, что здесь и сейчас у него есть только два союзника — это его правая рука и трость с двадцатью сантиметрами прочной закаленной стали, приводимых в действие секретным механизмом.

Все остальное было под большим вопросом.

Крестовский с Танеевым вернулись. Тело оперативника уже убрали, но в спальне все еще орудовала следственная бригада СИБ, так что для разговора им пришлось удалиться в кабинет Ломтева.

Там Крестовский сразу же взял быка за рога.

— Вы сможете это повторить на испытании?

— Я не знаю, — честно сказал Ломтев. — Но ведь, насколько я понимаю, это не наследственная сила Громовых, так что, даже если я смогу повторить, что это даст?

— Это откроет интересные варианты, — сказал Танеев. — Дополнительные варианты.

— Например, какие? — спросил Ломтев.

— Сейчас это обсуждение не ко времени, — сказал Крестовский.

— Ладно, поговорим о делах насущных, — сказал Ломтев. — Я здесь больше не останусь. Две попытки за два дня — это, на мой взгляд, перебор, и я не хочу спокойно дожидаться третьей. Вдруг на третий раз им повезет?

— СИБ… — начал было Крестовский.

— Как выяснилось, СИБ — не панацея, — сказал Танеев, неожиданно принимая сторону Ломтева. — Я склонен согласиться с Александром. Оставаться здесь слишком опасно.

— А какие варианты? — поинтересовался Крестовский. — Что мы можем решить прямо сейчас? Отель?

— Персонал, — подсказал Ломтев. — Другие гости. Вряд ли в отеле безопаснее, чем здесь.

— До утра я не смогу найти других решений, — сказал Крестовский.

— Я могу пригласить Александра к себе, — сказал Танеев. — Дом большой, семья на водах, лишних вопросов не возникнет.

— А охрана?

— Свяжемся с Путилиным, — сказал Танеев. — Они и логистику на себя возьмут.

— Да, возможно, это вариант, — согласился Крестовский. — Но мне все равно надо его согласовать.

Он вытащил из кармана прямоугольник мобильного телефона и отправился в спальню, разгонять эсбэшников и разговаривать в одиночестве.

Ломтев сделал очередную мысленную пометку. Он с самого начала подозревал, что Крестовский здесь не главный, но теперь это стало очевидно.

Не графское это дело — князьям ямы копать. Крестовский — такая же марионетка, а ниточки от него идут куда-то выше.

И неплохо было бы выяснить, куда.

Интриги — это не шахматы. Интриги — это покер, а в покер ты играешь не против других раскладов, а против других людей. И порой для того, чтобы выиграть, тебе даже в карты смотреть не надо.

— А Путилин — это…?

— Частное охранное бюро, — сказал Танеев. — Самое дорогое в империи, и в этом его главный плюс. Перекупить путилинцев невозможно.

— Понятно, — сказал Ломтев.

Он даже не стал спрашивать, сколько это будет стоить и кто будет за все платить, потому что не сомневался, что итоговый счет выставят все равно ему. И будет он, скорее всего, не в рублях.

Впрочем, они — тайное общество, пусть и трясут мошной. Бюджеты-то у них явно немаленькие.

Крестовский вернулся, на ходу убирая телефон в карман.

— Я все согласовал, — сказал он. — Путилинцам позвонил, они уже выслали транспорт. Теперь надо устроить выписку.

— Я, как его адвокат, этим займусь, — сказал Танеев. — Главврач, как я полагаю, на месте и будет этому только рад.

Это да, подумал Ломтев, в этом я даже не сомневаюсь. У них тут в связи с моим пребыванием показатели смертности в стенах заведения сильно повысились. Пусть и не среди пациентов…

***

Танеев жил в особняке в местности, где в мире Ломтева находились Мытищи, и Ломтев настроился на долгую и увлекательную поездку по ночному подмосковью, но ожидания, как обычно, сильно разошлись с реальностью.

Поездка действительно была долгой, но увлекательной она не стала. Ломтеву даже в окно посмотреть не удалось, поскольку за ними заехал не автомобиль, а броневик, и окон в отсеке для пассажиров предусмотрено не было. Помимо Ломтева и Танеева в салоне сидели трое бойцов в легкой городской броне и увешанные оружием, как будто они только что из Бейрута, так что и поговорить, не выдав себя, тоже было нельзя.

Так что все полтора часа поездки Ломтев просто сидел в кресле, вдыхал прохладный кондиционированный воздух, пялился на навороченных ЧОПовцев и боролся со сном.

В итоге сон все-таки победил, и под конец поездки Ломтев задремал. Возраст ли брал свое, измененная ли физиология, или просто старая армейская привычка — спать при любой возможности, потому что никогда не знаешь, когда тебе представится следующая такая возможность.