БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 42

Ребекка пораженно смотрит на мать. То, что Перун силен, она и так знала. Блондинка грезила демоником с тех пор, как увидела в сети видео с Громовыми Когтями. Но, оказывается, и графиня подсела на князя, просто у нее другие источники вдохновения.

— Ему конец! — рычит Роанна. — Да как он посмел мной пренебречь!

Из-за отказа Перуна мать рассвирепела не на шутку. Роанна гордилась своим лицом, фигурой и грудью. "Твой отец не мог насытиться моими бомбами" — хвасталась она. Действительно, мало кто мог устоять. А теперь ее торпеды пролетели мимо.

— Ма, успокойся, — взывает Ребекка к голосу разума графини. — Не наломай дров, прошу!

Но Роанна, круто развернувшись, уже вышла из зала. Остается лишь эхо от цокота каблуков. Широко шагая по зимнему переходу, между спорткомплексом и особняком, графиня прекрасно знает кому позвонит. Вымесам.

Изменников, бесспорно, заинтересует, куда направится демоник Перун.

* * *

Всю дорогу до лагеря Дмитрий светится от счастья. Глаза Аяно тоже лучатся, как звезды. Она-то чего? Спросил. Сказала — от того, что уезжаем из гадюшника без потерь.

Одна потеря-таки есть. Холостяцкая жизнь Дмитрия. Свадьбу отложили на послевоенное время. Самым сложным было незаметно устроить рокировку с графом обратно. Но управились сразу после излечения моих ожогов. Штирлиц не провалился.

В машине Дмитрий отблагодарил меня уже где-то сотню раз. И еще мог бы сотню, но, слава Сварогу, мы уже подъезжаем к базе. Из темноты вырастают ряды острых, как зубья пилы, палаток солдат.

По-быстрому заглядываю в шатер к Стивенсону. Огромный лорд как раз бреет свою рыжую щетину над ведром с водой. Я коротко отчитываюсь. Затем, обрадовав командующего, иду к себе.

Завтра с утреца отправлюсь на север Кембрийских гор. Там, вдали от зоны военных действий, Роанна устроила схрон для реликвии.

Отвожу полог своего шатра и натыкаюсь взглядом на своих ненаглядных невест. Вика, Алла, Кали, Белоснежка сидят рядком на моей койке, и мордашки у них нерадостные. Сразу вспомнился пёсик из Хатико.

— А чего это вы не спите? — с ухмылкой спрашиваю.

Услышав мой голос, барышни сразу же с диким визгом кидаются мне на шею.

— Мы уже не ждали тебя сегодня! Да и завтра! — по моей груди текут слезы Аллы. — Думали, сразу из Тора бросишься за своим мечом. На неделю пропадешь.

От волнения волосы княжны обращаются в змеек.

— Лагерь по дороге, — объясняю я расклад, поглаживая красавиц по волосами. — Но завтра, чуть свет, отправлюсь.

Кали и Вика подхватывают меня под руки с двух сторон и в один голос заявляют:

— Мы с тобой!

Коварно ухмыляюсь, качаю головой:

— А это уж мне решать, дорогие мои. И что-то я не вижу большого смысла вас брать в турпоход.

Девушки притихают, подозрительно изучая мою ухмылку.

— Понятно с тобой всё, — Белоснежка первая расстегивает зеленую армейскую рубашку на груди. Показывается белоснежная ложбинка между пухлыми грудками. — Вы как хотите, девочки, но свой смысл я Бесу покажу прямо сейчас.

Поведя плечами, она скидывает рубашку с плеч, а затем ловко вынимает руки из рукавов так, что освобождает свою молодую спелую грудь. Движения у княжны отточенные, смелые. Я любуюсь ее красотой и царственной обнаженностью. Остальные поляницы решительно следуют примеру «сестры», и вскоре я укладываюсь в койку в обнимку со стайкой голых нежных девиц. Поляницы осыпают меня поцелуями, вьются по мне, прижимаются всем телом, делясь своей любовью и теплом. Мое бедро что-то щекочет. Скорее всего, это гадинки нырнувшей между ног Аллы…

Утром низкие тучи испускают новый заряд мелкой измороси. Небо спряталось за серой дымчатой пеленой. Но в нашем броневике словно взошли четыре солнца. Юные, счастливые лица поляниц лучатся свежестью и радостью. Аяно, которая сидит с нами в среднем ряду, подозрительно оглядывается на девушек.

— То-то ночью я не могла уснуть из-за дикого воя, — бурчит японка. — На весь лагерь гремело. Еще на волков ни за что подумала.

— А я на куряц, — не к месту вздыхает Али. Он тоже с нами в машине, как и Бестия с Ясной. Остальные «зори» едут следом.

— В следующий раз не думай, командир, а присоединяйся к нам, — с усмешкой выдает Кали.

Скулы Аяно розовеют, японка отворачивается с бухтением: «Вот еще», при этом сверкнув глазками. А вообще, даже я вскидываю брови — не ожидал от Леди Волчицы. Ясна присвистывает:

— А твои девочки-то выросли, Перун.

Теперь себя решила показать Вика, тряхнув красными косичками, которые ей заплела Алла:

— Будешь тормозить, госпожа майор, мы и тебя обгоним так, что отстанешь на тысячелетие, — усмехается Леди Носорог, многозначительно глянув в мою сторону.

Я слушаю в непонятках. О чем это она?

Рыжая спецнзовка, видимо, понимает, о чем. Потому что вдруг тушуется и отворачивает от меня пунцовое лицо:

— Я в процессе. Не все такие дерзкие.

— Ну-ну, — хмыкает Белоснежка.

Надо же, мелкие пигалицы, а засмущали опытных воительниц. Правда, сам я так и не выхватил, чем уели Ясну. Объяснение одно. Женщины!

Между тем, мы с двумя батальонами дружинников едем на север гор. Кавалькада броневиков несется по дорогам, поднимая клубы пыли. Пулеметы на башнях пристально смотрят в заросли, покрывающие обочины непроглядными стенами. С дребезжанием трясутся на повозках гаубицы и минометы. Когда получу меч, сразу направимся бить ближайшие графства вымесов. Нечего засиживаться. Две трети Уэльса еще заняты силами врага.

Два часа дороги пролетают быстро. Схрон где-то в десяти минутах езды. К базе нас ведут пара местных валлийцев, потому что ее нет ни на одной карте.

Бу-у-у-ух!

Выстрелы, как всегда, раздаются внезапно. Бахают артиллерией. Полосы и завесы дыма расчерчивают небеса, словно трещины шиферный лист. Машины впереди исчезают в клубах пламени и поднявшейся земли. Ореолы взрывов утихают, и открываются сплошные черные остовы броневиков и палящий огонь.

— Сворачивай! — кричит Аяно водителю, прежде, чем мы врываемся в ад впереди.

Колонна резко встает. Дружинники выбегают наружу, рассредотачиваются, готовясь встретить врага. Ракетчики срочно приводят в боеспособность противовоздушные ракетные установки.

Поляницы сами, без команды, задействуют биохазарды, и мильфиновые пластины на их курточках растекаются, образуя чудовищные сплошные латы. Затем, только выскакивают наружу. Я заставляю мильфиновые шарики в карманах «разгрузки» тоже сформировать броню.

— Ливер, прием, что с ПВО? — покинув броневик со всеми, я спрашиваю на общей волне.

— Перун, установили, но огонь был прицельный, и мы уже потеряли две роты.

Полбатальона?

— Разведроту положили, остатки докладывают об окружении, — продолжает Серега. — Мы в котле. Нас завели в ловушку.

— Ро-ан-на, — рычу я. — Сука.

Автоматные очереди раздаются совсем близко. Бронебойные пули рикошетят от доспехов «зорь» и брони поляниц. Звенят разбитые зеркала автомобилей.

Рассредоточенные дружинники прячутся за броневики, отвечают ответным огнем. Вспыхивают огненными столпами ели и сосны. Трещит в пожаре лес.

Словно разъяренные осы, кельты собираются у флангов колонны и позади нее. Враги охватывают дорогу огромной дугой и осыпают наших бойцов техниками и свинцом. В первую очередь, они целятся в ракетные установки.

Я выпускаю сноп молний и поражаю трех пулеметчиков, спрятавшихся за буреломом за обочиной. Поваленные деревья вспыхивают, как угли. Кричат охваченные огнем валлийцы. Ураган Бестии добивает напавших, переломав им кости.

— Защищайте зенитки, — командую своему отряду. — Если кельты их снесут, наших перебьют ракетами.

Поляницы тут же встают вокруг передвижной установки «Оса». Пока артиллеристы работают, девушки защищают их. Прекрасная, в своей воинственности, Вика с криком влетает в заросли. Ее серебряный рог наклонен, тяжелые наплечники ломают ветки, и кости врагов. Кали высвобождает багровые молнии, и белесо-красные вспышки сжигают подступивших в то время, как Алла режет их острыми перьями, а Белоснежка лупит мохнатками.