БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 39

— Мама! — в который раз взывает Ребекка, хлопая мокрыми ресницами. — Ты не можешь…

— Держи себя в руках, дочь, — резко затыкает ее Роанна. — Слово сказано, слово должно быть исполнено.

— Хорошо, что вы понимаете, — киваю. — Призывайте своих людей. Бой будет недолгим, граф быстро раскидает ваших слуг.

От моей похвалы Дмитрий выпрямляется, плечи пошли в стороны, чуть отодвинулись, а грудь с треском выдается вперед. Русский богатырь готов крошить иноземных рыцарей.

Бросив на меня злой взгляд, графиня связывается по телефону с СБ. Она приказывает начальнику безопасников направить трех определенных людей в спорткомплекс. Затем и мы направляемся туда же.

— Разрешишь быть твоим секундантом? — по дороге спрашиваю Дмитрия.

— Почту за честь, — радуется он как ребенок.

Мы приходим в большой спортзал, примыкающий сзади к господскому дому. Вдоль стен стоят скамейки, посреди дощатого пола раскинулась песочная арена. Переодеваться графу не требуется, мы и так в боевой спецэкипировке, только снимает разгрузочный жилет со всяким барахлом да бронешлем. Всё это я принимаю как секундант и отношу на скамейку у стены. Затем поднимаю другую огромную скамейку и, на глазах удивленных женщин и графа, иду к краю арены. Ставлю скамью близко к границе песочного круга.

— Зачем это? — подходит Дмитрий.

— Пригодится отдохнуть, когда вымотаешься.

Хлопает дверь, и внутрь входят три британца. Видимо это аристократы, но младшей вассальной ветви. Меридианы прокачаны до Рыкарей. Стили совсем разные, названные в честь кельтских богов: Гоибниу, Таранис, Беленус. Камень, ветер и пламя.

Не обращая внимания на противников, Дмитрий светится от счастья. Его глаза не отпускают Ребекку, она же, убитая горем, отходит от матери и стоит одна, с бледным лицом и фиолетовыми губами.

— Граф, потом насмотришься на свою невесту, — одергиваю блондина. — Противники у тебя серьезные, придется попотеть. Слушайся моих советов, и ты победишь.

— Весь во внимании, князь, — он с трудом отворачивается от девушки.

— Первым с тобой дерется каменщик, — я разглядываю меридианы разминающегося бойца. — Он натренировал каналы на прочный гранитный доспех. Твои стандартные техники не причинят ему вреда.

— Камень — злейший враг огня, — мрачнеет Дмитрий. Он спустился с небес на землю и понял, что трое Рыкарей это перебор для него. Он победит каменщика только если шибанет по нему объемной техникой. Но тогда не останется сил на дальнейшие сражения.

— Не ссы, граф, — я указываю пальцем вокруг соперника. — Ему тоже надо тебя бить. Когда он нанесет удар, то ослабит покров камня. Жива утечет с защищающих меридиан на те, что атакуют. Тогда и стандарт прокатит. Придержи пока объемные атаки.

При таком сдерживающем факторе бой Димке дастся нелегко, но и золотоволосая награда того стоит.

Бойцы выходят на арену. Судья в центре зачитывает короткое правило: драка до сдачи или потери сознания, затем командует:

— Файт!

Первым делом каменщик покрывает тело гранитным слоем. Огненное копье Дмитрия напарывается на твердый камень. Поздно. Не пробить. Граф кружит по арене, осыпая фаерболами соперника. Тот выставляет перед собой окаменевшие руки. Пламя бессильно рассыпается.

Рывок каменщика на соперника. Граф присаживается на полусогнутые и сигает в сторону. Молодец. Сшибаться в рукопашку нельзя. Нужно вынудить британца использовать дальнобойные каменные техники, чтобы открылся.

Но каменщик упертый. Снова рывок. Отскочить граф будто бы не успевает, и каменщик выставляет плечо, нацеливаясь сбить русского с ног, как трехтонный носорог. Граф идет на сближение, но в последний миг сигает в сторону. При этом его нога изворачивается на излете и пробивает каменщика в корпус.

Пшшш!

Огненный фонтан выстреливает прямо из пятки. Вблизи атака слегка пробивает каменщика, он падает вслед за графом и достает его ударом в грудь. Оба катятся в одну сторону, поднимая клубы пыли.

— Пхе-е-е!

Хватаясь за бок, граф вскакивает, шаркая ногой, отдаляется от опасного ближника. Каменщик же наконец решается на технику. Серая глыба выстреливает в спину графу, и тут он разворачивается, одновременно отступая в сторону, и взмахом руки создает из воздуха огненный смерч. Отличная уловка. Каменщика настигает пламя, и ослабевший покров терпит урон, нагрудный гранит осыпается, в брешь летят новые огненные стрелы. Доспех гаснет, обожженный соперник улетает в нокаут.

Судья объявляет окончание поединка.

Я подбегаю к Дмитрию и, подхватив за плечо, помогаю уйти с арены.

— Не нужно, — хрипит граф, пытаясь отпихнуть меня. — Леди Ребекка смотрит…

— Заткнись, — рычу я, сжимая крепче его руку. — Тебе сломали три ребра, кретин!

Он сплевывает кровь на песок арены:

— Дерьмо!

Да. Ведь у него еще два поединка.

* * *

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

— Эх, засада за засадой… — приговаривал Перун, разглядывая впечатляющих хозяек красавиц из замка Маебет (Автор Созидатель).

Глава 20. Пояс Брунгильды

Я стираю ботинком кровь с песка и бросаю искоса взгляд на графиню с дочерью. Если заметят, что Дмитрий уже сдает, то Роанна может бойкотировать следующие поединки. Заклюют графа, что слабак и не годится в женихи.

Но графиня слишком недовольна, что каменщик продул. Вот он в покаянии встает на колено и целует Роанне кольцо с огромным бриллиантом. Интересный способ извинения.

— Ложись, — укладываю блондина на скамейку (не зря притащил), и пускаю ему «толчки» в меридианы. Жива ускоренно циркулирует по каналам, это подхлестывает обмен веществ и дыхание. Зрачки графа расширяются.

— Ух, прямо прилив сил! — восторженно говорит. — И ребра не так болят. Не знаю, что это за ментальный энергетик, но спасибо, князь, удружил. Сейчас всех порву!

— Тем не менее на два боя тебя не хватит, — остужаю его пыл. — Я мобилизовал резервы твоего организма, но не исцелил переломы. Целителя позвать мы тоже не можем, графиня не оценит. Сразу же обвинит в провале поединка. И не видать тебе дочки-блондинки. Поэтому пойдем на обман.

Мои слова вызывают бурную бурю недовольства.

— На обман? Ни за что! Я дворянин! — пыжится он.

— Значит, готов лишиться надежды на брак с леди Ребеккой? — тут же остужаю его пыл.

Он стихает, бросает молящий взгляд на девушку, но та на него не смотрит, а когда и бросает мимолетный взгляд, то теплоты в голубых глазах меньше, чем в зимнем солнце.

— Хорошо, — плечи Дмитрия опускаются. — Согласен сделать по-твоему.

Я присматриваюсь к следующему сопернику.

— Твой противник — воздушник. Ловкий, быстрый. Стандартные техники, вроде огненных стрел, он сметет встречным смерчем. Поэтому бьешь объемной техникой.

— В этом случае не останется сил на огневика, — морщится граф, осторожно касаясь рукой груди. — Как я сделаю последнего?

— Сделаешь, не беспокойся. Правда, уже не ты.

* * *

Леди Роанна стоит вся, как на иголках. Она чувствует внутри напряжение, негативное, которое, стоит ей бросить взгляд на юного князя, сразу же уступает другому, женскому, поднимающемуся снизу живота. Почему Артем-Перун такой бескомпромиссный? Когда он разговаривал с ней, его глаза не отрывались от ее бедер, от ее груди. Но оказалось, этот огонь в глазах, эти хищные взгляды и полные силы жесты, эта смелая, даже дерзкая, игра слов всего лишь обманка. Легкий флирт без обязательств. Графиня не заинтересовала князя как женщина, либо не настолько, чтобы связаться родством с британской аристократией.

Роанна бросает взгляд на восемнадцатилетнюю дочь, на ее растрепанные золотые пряди. Самой графине тридцать девять — тот самый возраст для женщины, когда она демонстрирует чего в реальности стоит. В восемнадцать все мы прекрасны, юны, восхитительны, кожа нежная, как бархат, голос звонкий, словно журчание ручья, лик нимфы, фигура модели. Только с годами познается истинная цена женщины: износится она, как дешевая китайская подделка, или сохранит себя, как дорогая фирменная вещь. Бесспорно, графиня достойна зваться роскошной женщиной, никто никогда бы не дал ей больше двадцати пяти. Настолько сохранила она свою красоту и молодость. Настолько хранила себя для своих мужей. Которые все равно покинули ее.