БЕСсильный чемпион. Том 7 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 14

— Ага, сам Мерлин меня учил, а Фея Моргана списывала на контрольных работах.

— Так они же давно жили, — удивляется принцесса.

— Да и я уже не молодой, — грустно вздыхаю.

Между тем запускаю два пятна. Одно поглощает голову принцессы, она и стоит будто бы безголовой девочкой, со струящимися по мильфиновой спине синими хвостиками, растущими из пустоты. Размера портала хватает лишь на одну голову. А выходной портал открываю в гостиной в Букингемском дворце. Там сейчас и Элизабет, и главный шпион Бортвен, и лакей с кружкой чая на подносе.

— Мама! — слышу из мини-портала радостное визжание. А затем — глухой звук упавшего тела.

— Нашатыря королеве! — орет Бортвен.

Мда, неловко вышло. Увидев висящую посреди комнаты голову дочери, Элизабет, похоже, бахнулась в обморок. Но другого безопасного места я навскидку не нашел. Пришлось показать королеве перфоманс.

Кха…кха. Кашляю кровью. Газ проник в легкие, но Эсклоп справляется. Главное, Белла в безопасности. Пускай и по частям. Тело наглухо закрыто полисплавом, а голова убеждает очнувшуюся королеву, что всё хорошо, просто сэр Перун использовал магию, которой его научил древний чародей Мерлин.

Так что Женя опять съел коричневый желудь из задницы. К его стаду я не пойду, а если они в амбар полезут — полягут штабелями после первого же вдоха. Другое дело, что могут подорвать нас чем-то, поэтому надо готовить путь к бегству.

— Аяно, прием, — трогаю наушник.

— Здесь, — сразу же окликается японка.

— Сейчас у поляниц и Али появятся крылья и Когти. Отправляй их по воздуху к ферме. Девчонки, Кожеголовый, слышите?

— Така тачна, аднака.

— Слышим, Бес, — за девочек отчитывается Кали.

— Пересечемся с вами на западе от фермы. В воздухе передам с рук на руки принцессу. Вы с ней тут же отступаете. За мной будет лететь туча монстров. Но вас она уже не будет касаться. Ваша задача — уберечь принцессу. Как поняли?

— Поняли, — отчитывается Леди Волчица.

Али молчит. Слышу шорканье когтей по чешуе. Видно, репу чешет.

— Кожеголовому объясни еще раз, Кали.

— Так точно. По дороге сделаю.

Я поднимаю Когти вперед и вверх. С синих остриев срываются ветвистые молнии. Деревянную кровлю взрывает, обломки балок и черепицы падают на тюки с сеном. Я одной рукой поднимаю принцессу и прижимаю к груди. Горизонтальное пятно следует за телом.

— Ой, сэр Перун, это вы? — детский голосок из черного мини-портала.

— Он самый, — взмываю на крыльях в пролом в потолке. — Скажите матери, чтоб не волновалась. Сейчас вы вернетесь ко мне, и мы улетим над облаками.

Белла послушно исполняет сказанное.

— Мама, не волнуйся. Сейчас мы с сэром Перуном полетим над облаками.

Опять звук упавшего тела и крик Бортвена: «Куда дели вату с нашатырем?! Быстро сюда! Не видите, королеве плохо?»

Надо бы мне быть поосторожнее в выражениях. Бедная Элизабет, довел ее до двух обмороков.

На распахнутых крыльях устремляюсь ввысь. Душная «зеленка» остается в амбаре. Убираю пятно, и маленькая синеволосая голова выныривает из лондонской гостинной. Нас как раз принимает белоснежная пелена облаков.

— Вау! — не сдерживается дочка Элизабет, крепко обняв меня за шею.

Ферма, полная разнородных тварей, остается позади. Злополучный амбар и прочие строения теряются среди лиственного леса. Но почти сразу же голубое небо за спиной, слегка окрашенное предвечерней синевой, наливается огромной черной тучей. Десятки визжащих тварей садятся на хвост.

— Держитесь, — крепче сжимаю ребенка и ускоряюсь. Выжимаю максимум из фрактала крылатой обезьяны.

Вымесы чуть отстают. Женя не нарастил им фрактала скоростного полета, рассчитывая завалить меня телами на ферме. Но и я не Спиди-гонщик. Поэтому разрыв небольшой. Даже не припомню, есть ли в загашнике спринтерский аэрофрактал. Так что действую по первоначальному плану. Чуть оторваться, сдать принцессу и принять бой.

Вот впереди показываются Али с поляницами. Тяжелый, как фургон, Крокодил плывет по воздуху гладко, без рывков, не проседая. Взмахи перепончатых крыльев не подкидывают мутанта, словно они подмахивают для красоты, а летает он сам по себе.

— Ого-о-о-о, — маленькая принцесса в восторге.

Ну да, крокодилы еще в Англии не летали. А следом несутся поляницы в серебряных доспехах.

— Девы-рыцари, сэр Перун! — находится у Беллы свой эпитет для монстряшек-красавиц.

— Ваше Высочество, это мои девы…тьфу, рыцари, — поясняю обстановку. — Они доставят Вас в Лондон, к матери.

Поляницы в ужасе смотрят на воздушный батальон за моей спиной. Тем не менее, приказ есть приказ. Белонсежка протягивает черные «мохнатки», и я передаю принцессу.

— Улепетывайте.

Леди Паучиха тут же срывается с места прочь, прижав принцессу к стальным грудям, сверкающим на солнце, подобно серебряным куполам. Материнский инстинкт точно сработал. А вот остальные поляницы не двигаются с места. Жалко, у меня с собой не партия детей, раздал бы каждой девчонке по карапузу, их бы след и простыл.

— Чего встали?

— Но… — возражает Вика. — Один против этого моря? Хотя бы кого-нибудь оставь с собой!

— Ладно, Кожеголовый, — не возражаю. Беру того, кого не сильно жалко. Все равно генотип у Крокодила не ахти какой. Большого ума его потомкам не видать.

— А чегась я?

— Потому что герой.

— Это дась, аднака.

— Возьми еще кого-нибудь, — Вика уперлась и качает рогом. Алла и Кали рядом парят, поддерживая.

Позади уже гремят хлопки крыльев. Так, пора заканчивать с демократией. У нас в стране монархия, значит и в семье также должно быть. Князь я или либерота подворотная?

— Выметайтесь нахрен!

— Так точно, — короткий отчет от Кали, и мы с Крокодилом только и видим три удаляющиеся спины.

Вот оно как надо, оказывается. А я-то думал, эх…

А сами с зеленой мордой разворачиваемся в другую сторону. Отводим тучу тварей подальше от девушек. Ни один вымес не отщипывается от улья. Как я и думал, марионеткам Жени дела нет до принцессы. Их цель — дружелюбный демоник Перун.

Марионетки Аксюка хлопают крыльями, визжа резиной, мчатся нам навстречу.

— Давай на землю, — командую. В небе фиг отобьешься — окружат справа, слева, снизу, сверху.

Пикируя, напоследок швыряю сноп молний в чертов улей. Несколько тварей с визгом вспыхивают. В нас тоже чем-то пуляют, но Отвод сберегает.

Приземляемся в безлюдном лесу. Вокруг могучие раскоряченные дубы со черными дуплами. Трещат ветви, и первые вымесы набрасываются, оскалив клыки и кинжалы-когти.

Али разрезает воздух. Счастливо звенят Громовые когти, заглушая нечеловеческие крики и визги. Горячая кровь прыскает на траву, как дождик в жаркий августовский вечер. Трое рухнули, рассеченные резаками.

Я не отстаю от зеленой морды. Уже скосил башки четверым марионеткам. Враги не пугаются трупов сородичей. Они безумны и тупы. У них один приказ, одна цель.

Мясорубка идет страшная. Во всем теле играет мощь, кровь кипит в жилах. Узкий луч солнца падает на мильфиновое щупальце, швыряющее врагов, и дробится на сотни узких стрел, прекрасных и ослепляющих. Горят деревья, подожженные шальными молниями и атаками вымесов.

Мне легче рубиться, чем Кожеголовому. Полисплав дает дополнительную защиту, пускай и тратит энергию суперчакры. Но у мутанта нет суперчакры вообще, только запас энергии фрактала. Поэтому неудивительно, что спустя пару часов, движения Али замедляются. Лес рядом давно сгорел и утонул в вражьей крови. Марионетки бросаются в очередную неустанную атаку. Али хохочет, ревет и заносит Когти. Жало вымеса-скоприона вонзается ему в шею, и он заваливается вперед, грудью на отростки-мечи. При этом напоследок размашистыми взмахами рубит своих кольщиков. Руки его останавливаются вместе с дыханием последней марионетки. Так он и замер, распростертый на острых лезвиях. Веки падают на усталые глаза, как мешки. Конец сцены. Занавес.

— Кожеголовый, — тяжело дышу из-под шлема. — Ты чего разлегся? Я тебе фрактал Эсклопа почти сразу включил.