Изгой. Том 2 (СИ) - "Amaranthe" - Страница 41

– Как ты меня нашла? – спросил я глухо, проходя мимо нее к реке и зашел в воду, не останавливаясь на берегу. Нужно было смыть с себя весь этот хренов день, все до остатка.

– Мы с тобой связаны, ты забыл? – Марико вздохнула, поднялась на ноги и пошла по берегу, собирая хворост, который принялась складывать в кучу. Я покосился на нее. Наверное, я все-таки не совсем японец, потому что даже не задумался о поминальном костре. – Сначала, это было что-то неясное, абстрактное. Просто беспокойство на грани чувствительности. Оно все усиливалось и усиливалось, и тогда я бросилась в твою комнату, а потом в комнату Фудзико. Вас не было, но были следи борьбы. Как же я испугалась, кто бы знал. Не за себя, а за вас. Но, пока я металась, вернулась княгиня Татьяна и тут такое началось, – она кинула очередную порцию веток на уже приличную кучу. – Я никогда не видела такой мощи, – она поежилась. – Княгиня, как только вошла в дом, а я в этот время выбегала в холл, внезапно замерла на месте, словно к чему-то прислушиваясь, а затем схватила меня за руку и спросила не беременная ли я или моя подруга, и не теряли ли мы ребенка, который для нее очень дорог. Я покачала головой и ответила, что не могу сказать за Фудзико. Тогда она спросила, где Фудзико, тогда я ответила, что вас нет в комнатах. А потом про следы борьбы рассказала. Тогда она побежала в то крыло, где нас поселили, и упала на полу на колени. Я только тогда увидела эти капли крови. Ну а дальше… – Марико снова передернулась. – Я не могу это передать словами. То, что там ты сотворил, ни в какие сравнения не идет с тем, на что способен маг смерти. Этот могильный холод, это ужас и этот страх, наверное, навсегда поселился в моем памяти. Я даже не уверена, что после случившегося, смогу нормально спать по ночам. В общем, императорская гвардия была конкретно прорежена. Очень сильно прорежена. Затем она велела мне тебя найти и помочь, и куда-то переместилась порталом. Подозреваю, что не в магазин. Я удивилась, что она никого не отправила вместе со мной с тобой на помощь, но она знала, что тебе помощь не потребуется. Сейчас я понимаю, что она каким-то образом об этом знала. Ты рассказал ей о своем даре?

Я только покачал головой, ничего ей не ответив. На меня обрушилось облегчение: ни князь, ни княгиня здесь ни при чем. Только вот то, что княгиня решила устроить геноцид одному конкретному клану, говорит о том, что она узнала в ребенке своего внука, и теперь я никогда не смогу переубедить ее в том, что никакого отношения к Николеньке не имею. А Император? Замешал ли дядя во всем этом? Даже если это и так, мне никто на этот вопрос не ответит, хоть Оши, хоть Николаю.

Выйдя из реки, я принялся помогать Марико. Мы успели собрать достойный костер и возложили на него Фудзико. Затем Марико призвала свой дар, и поминальный костер заполыхал, постепенно скрывая от наших глаз кицуне, унося с собой воспоминания и принося какое-то садистское облегчение и понимание, что я не бросил ее, а остался с ней до конца, найдя в себе силы проводить лисицу в последний путь. Магическое пламя не оставило ничего после себя, лишь горсть пепла. В тот момент, когда оно потухло, открылось окно портала и через него выскочил взвод бойцов во главе с князем Петром.

– Куда ты собираешься направиться? – княгиня продолжала сидеть в кресле, глядя на меня, не мигая.

– В Американскую империю. Там проще всего затеряться, да и собственный клан создать, – я тряхнул головой прогоняя воспоминания.

– Никки…

– Ёси, – снова молчаливая борьба взглядов, и княгиня первой отводит глаза.

– Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, – ровным голосом ответила она. – Тогда я тебе помогу. Хоть ты и не являешься моим сыном, но я потеряла внука. Знаешь, магия смерти и печати очень интересная вещь. Я почувствовала в той девушке именно своего внука, плоти от плоти моей. Она не была отмечена печатью, которая могла перейти на нее через моего сына. Какова вероятно, что он родился бы похожим на моего сына? Теперь мы об этом никогда не узнаем. Но у меня есть шанс когда-нибудь увидеть внука, рожденного другой женщиной.

– Ваша светлость, – я остановил ее. Все, что она говорила, свидетельствовало только о том, что со своим Никки она все еще не может расстаться и попрощаться с ним навсегда. Мне это было не нужно.

– К тому же, – продолжила княгиня Рокова после небольшого молчания и замешательства, повисшего в комнате, – весьма немногочисленный, из-за сумасшествия своего главы, но весьма богатый клан Керн внезапно потерял всех своих оставшихся членов, из тех, кто мог распоряжаться ресурсами клана. Я считаю, а мой муж и его брат император со мной в этом полностью согласны, что необходимо все имущество клана Керн перевести в денежный эквивалент и передать тебе в качестве компенсации. Кроме, пожалуй, небольшого поместья в Нью-Йорке. Поместье весьма комфортабельное и вполне подойдет для жилья. В нем проживает несколько клановых слуг и охрана, их сегодня же оповестят о смене владельца. Это будет довольно твердой опорой для создания новой жизни. Твою утрату невозможно возместить деньгами, но это меньшее, что мы можем сделать за то, что случилось в нашем доме. У тебя есть счет, на который мы сможем перевести деньги?

Я молча протяну ей ком с почти пустым счетом. Княгиня кивнула и поднялась из кресла, чтобы отдать определенные распоряжения. Я смотрел ей в спину, пока не закрылась дверь. А ведь о том, что во мне все еще живет частица Николеньки, знает лишь она и император. Они знают, но мы продолжаем играть в эту нелепую игру, в которой они, по непонятным мне причинам, делают вид, что принимают мою точку зрения. Чувствуют угрозу, которая до конца все еще не ликвидирована в отношении сына князя Петра, или тут кроется что-то другое. Ведь они даже князю не рассказали и Софье, с которой я больше не встречался. Я же уперся и ни в какую не сознаюсь, но это во мне, похоже, Николенька говорит, обидевшийся, что его бросили, а химитсу с ним в этом полностью согласен. Императору же никто не говорил, он сам все понял.

– Почему вы никому не сказали, что вашу подругу похитили радикалисты и сами бросились в погоню, без поддержки? – я посмотрел на сидящего напротив меня человека.

Император Михаил устало протирал лицо, совершенно не стесняясь моего присутствия. Как я узнал во время этого своеобразного допроса, который мне устроили, после того как забрали с берега, Керн уже давно был под подозрением, но раньше он действовал гораздо осторожнее и его сложно было взять. Он был единственным подозреваемым в убийстве племянника императора, но не было никаких доказательств. Они и Громова сразу же отпустили, в надежде, что тот когда-нибудь приведет их к Керну. Его связь с двинутым главой клана уже ни для кого не была секретом, и была тем небольшим ключиком, который бы отворил двери с доказательствами. Такой влиятельный клан просто так уничтожить без каких-либо доказательств было просто невозможно, чтобы не вызвать недовольства в остальных влиятельных семьях и не подтолкнуть их так же к решительным действиям. Присутствие кицуне по какой-то странной, необъяснимой причине конкретно так сорвало ему крышу, и он в итоге сорвался. Тех, кто меня допрашивал, было уже четверо, император вошел в комнату для допросов пятым.

– Я уже говорил, услышал шум, прибежал, заметил кровь, бросился в погоню, потому что думал, что она еще жива, – я посмотрел на него, а затем отвернулся. – Мне что-то предъявляют? Если нет, то я хотел бы уже отдохнуть. Я потерял очень близкое мне существо, а мне не дают даже ее оплакать.

– Японцы не плачут над своими мертвецами, – император Михаил скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. – Именно поэтому вы сейчас здесь. Ваша этническая принадлежность является гарантией того, что вы не сойдете с ума от горя. Карма, не так ли? – я сам не понял, как сжались в кулаки руки, лишь криво улыбнулся.

– Я японец наполовину, именно поэтому могу поступать так, как велят мне традиции не только Японской империи. Я держусь, и я не двинусь умом от потери, но скорбеть мне никто не запретит, – глубоко вздохнул я, стараясь успокоиться. Хотя мои объяснения вряд ли удовлетворили императора.