Будьте моей вдовой (СИ) - Комарова Марина - Страница 2

Потом он остановился возле шкафа с урнами. Стоял молча, сложив руки за спиной, и с интересом разглядывал.

Я молчала. Уж коль пришёл сам, то сам пусть и говорит. Торопить – последнее дело. К тому же у меня как раз на столике из красного дыма появился поднос с чайником с бамбуковой ручкой, пиалками для чая и маленьким блюдцем со сладостями.

На низких креслах тут же из воздуха соткались расшитые узорами подушки.

– А вы знаете толк в прекрасных вещах, Марджари, – произнёс Алон. – Приятно ещё раз удостовериться в том, что я не ошибся.

Я жестом пригласила его присесть, и сама устроилась со всеми удобствами.

– Благодарю за комплимент, господин Ноах. Чай или цилинь?

– Чай, - улыбнулся он, усаживаясь, напротив. – И прошу вас, никаких «господин Ноах». Просто Алон.

Я с интересом посмотрела на него, пока чайник воспарил над столом и сам наполнил зелёным чаем, и в воздухе появился незабываемый аромат жасмина.

Алон смотрел на меня так же. А глаза у него просто нечто. Всё же необычный цвет, такой бывает вода в Химэ-каве, Принцессе-реке, расположенной на границе Шавасаки с Джапонской Империей. Для наших мест, где темноглазые и темноволосые в большинстве, Алон Ноах выглядит весьма экзотично.

Он прекрасно знает, что хорош собой. Даже я, весьма далёкая от светской жизни и сплетен о красавчиках, могу предположить, что у него была тьма романов и поклонниц. Скорее всего, многие девочки пытаются обратить на себя его внимание, однако… Алон не спешил сделать кого-то своей супругой.

Только сейчас я вспомнила: кое-что слышала о наследнике рода Запретных артефакторов, но никогда не запоминала.

Что, в общем-то, не удивляет. Потому что состояние, которое он унаследует впечатляет. А, значит, и простая девушка из хорошей семьи Ноахов не устроит. Только простая девушка из очень богатой хорошей семьи. Тогда дело пойдет на лад.

Что могло Алона привести ко мне – загадка. Не припомню, чтоб кто-то из многочисленного семейства отправился на Облачные острова. Следовательно, урна ему вряд ли потребуется. Разве что у богатых свои причуды, и решили приобрести вместилище для праха и духа заранее.

Интрига становилась сильнее. Золотой наследник умело держал паузу. Но, когда исчез весь красный дым, который непременно сопровождал накрытие на стол, я поняла, что время пришло. Все условности соблюдены, сейчас пойдет деловой разговор.

– У меня предложение, от которого нельзя отказаться, Марджари, – ослепительно улыбнулся Алон и поднёс пиалу к губам.

– И какое же? – поинтересовалась я.

Он выдержал паузу, сделал глоток и уточнил:

– Скажите, Марджари, вы любите деньги?

– А есть те, кто их не любит? – искренне удивилась я.

Алон довольно кивнул.

– Прекрасно, ваши тлен-авивские корни куда сильнее, чем можно было изначально предположить.

– Это комплимент моей родословной или попытка указать, что моя практичность несколько портит облик прекрасной дамы?

– А вы умеете не отвечать вопросом на вопрос?

– А вы?

Он рассмеялся. Я тоже невольно улыбнулась. Собеседник, который умеет хорошо ответить, – это всегда замечательно. Шутливая словесная перепалка помогает держать себя в тонусе и не дает расслабиться вашему визави. Польза со всех сторон.

Что же касается моих корней, то… Это долгая история. С тех пор, как Шавасаки после кровопролитной Демонской войны получил статус города с самоуправлением и нейтральной территории между Тлен-Авивом и Джапонской Империей, в него стали переезжать те, кому законы обоих государств стояли поперек горла. У каждого была своя причина, наравне с приличными гражданами сюда приезжали и те, кто не слишком хотел соблюдать правила.

Мэр Шавасаки не прикрывал преступников, но в то же время давал возможность некоторым талантливым, но «непонятым» личностям жить спокойно. В группу таких входили те, кто испытывал возможности чжу, совершал открытия, которые лучше засекретить, и… всё такого рода.

Император-солнце Джапоны и премьер-министр Тлен-Авива скрипели зубами, но ничего сделать не могли. Соглашение было составлено так, что если одна страна попытается предъявить свои права на Шавасаки, то вторая имеет полная право выступить против с военными действиями.

Мои предки знатно переплелись, поэтому невозможно сказать, чьей крови в моих венах больше: джапонской или тель-авивской. В нашей семье всегда смотрели на характер, мозги и счет в банке. Последнее, может быть, кого-то покоробит, но как жить без гроша за душой, если такие налоги на земельный участок и частную предпринимательскую деятельность?

«Дорогуша, – говаривала моя бабушка, подхватывая деревянными хаси форшмак, – в этой жизни не так важно, сколько ты имеешь добра сейчас. Куда важнее, как быстро ты сможешь всё восстановить, если вдруг оно у тебя исчезнет».

А моя бабуля знала толк во многом. Поэтому вестись на сказки под луной или обещания подарить звёздочку с неба у меня не получалось даже с самого юного возраста.

– Отличный чай, – тем временем одобрил Алон. – Вы умеете встречать гостей.

– Стараюсь, – невинно произнесла я. – И всё же не сочтите за нетерпение, но ужасно любопытно: что могло привести золотого наследника Ноахов ко мне?

Мало того, что Ноах – самый известный на весь Тлен-Авив род артефакторов. Они работают с богатейшими людьми страны. Не зря же «Запретные», в конце концов. Во время Демонской войны они создавали артефакты немыслимой силы, которые помогали человеческим воителям получить победу. После чего были отмечены наградами из рук правителей обеих наших стран. И пусть Ноахи всегда жили в Тлен-Авиве, в Джапоне они тоже не последние люди.

– Марджари, что вы думаете о брачных отношениях? – вдруг спросил Алон.

Я чуть не подавилась. Потом, заметив, что его пиалка опустела, щелкнула пальцами. Чайник тут же плавно поднялся в воздух и налил добавку.

– Вы внезапны, Алон. Я думаю… думаю, что брачные отношения должны быть скреплены серьёзностью намерений и печатями, наполненными личной чжу молодожёнов. Печатями на брачном контракте, разумеется.

Он молча кивнул. Уж не знаю, чем понравился мой ответ, но золотой наследник был явно доволен. Кстати, о наследниках. Золотой – это первый в очереди на наследство. Ему обычно достается больше остальных. Дальше идут серебряный, бронзовый, медный, латунный и так далее. В случае же Алона было ещё кое-что – ему не с кем было делить состояние своих родителей. Единственный и неповторимый любимый сын.

– Видите ли, Марджари, мне есть, чем… привлечь поклонниц, – начал он. – Так же, как и есть, за что им купить половину Шавасаки.

– Если только сторгуетесь с мэром, – заметила я.

Мэр родом из хорошей семьи, которая в своё время умудрилась вывезти из Тлен-Авива столько добра, что даже страшно посчитать.

– Сторговаться можно с кем угодно, – чуть жёстче, чем следовало, сказал Алон. Но тут же, словно поняв свою оплошность, быстро исправился: – Я умею в виду, что искусство договариваться никто не отменял.

– Разумеется, – согласилась я. – Итак, Алон, давайте выделим главное. Вы молоды, хороши собой и богаты до цуков. Вы хвалите мои тлен-авивские корни, спрашиваете про отношение к браку и однозначно чего-то хотите. Я буду бесконечно благодарна, если вы всё же это озвучите.

– А вы нетерпеливы, Марджари, – усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла.

В его прозрачно-зелёных глазах плясали все демоны, которые только могут встретиться благочестивой женщине. Не то чтобы я причисляю себя к последним, но всё же!

– Я в первую очередь – ши-хотори, – ответила я как можно невозмутимее. – А эта профессия учит, что ждать не стоит.

– И верно, – согласился Алон, не став больше растягивать удовольствие. – Смерть действительно не ждёт. Хорошо… В таком случае, вы когда-нибудь убивали?

Вопрос мне не понравился.

Настолько, что я медленно поднялась из кресла и, сотворив кругообразный жест, отводящий все беды от дома, произнесла:

– Господин Ноах, я вынуждена просить вас покинуть этот дом. Слух моих хранителей не должен оскорбляться подобными словами.