Подаренная ему. На грани (СИ) - Драч Маша - Страница 32

Нервно кусая губы, я переминалась с ноги на ногу, продолжая ждать.

— Пришла, — злорадно протянул Хасан, выйдя из воды и подхватив большое белое полотенце. — Как тебе Су?

— Амирхан сказал, что свадьбы не будет, — ответила я.

— Будет. Я — младший брат покойного отца Амира. И я имею большой вес в нашей семье. Так что… Пусть Амир говорит всё, что ему захочется. Что нужно?

— Ты хотел от меня избавиться? Радуйся. Ты выиграл. Помоги мне вернуться домой, — я так крепко стиснула руки в напряжении, что ногти больно впились в кожу.

— Интересно, — Хасан накинул халат и вальяжно уселся в одно из кресел.

Ему хотелось подольше насладиться своей победой. Побыть на вершине.

— Я же говорил, что уничтожу тебя, — издевательски растягивая звуки, произнес он.

— Уничтожить ты меня не уничтожишь.

— Не пытайся меня обмануть. Тебе не безразличен Амир. Даже слепец понял бы это. По глазам твоим вижу — больно, — Хасан осклабился. — Ты никуда добровольно не ушла бы, пока я не вмешался.

— Ты мне поможешь? — я не имела ни малейшего желания и дальше слушать высокопарные речи этого подонка.

— Избавиться от тебя? — Хасан приподнял брови. — С радостью! Тебе здесь не место. Рад, что ты это поняла. Я организую тебе перелет и даже дам денег, чтобы больше не видеть тебя.

— Перелёта будет достаточно.

— Но мне всё-таки интересно, чем ты привлекла Амира? — Хасан в задумчивости поправил указательным пальцем свои усы. — Обычная. Что в тебе такого?

— Спроси у своего племянника, — огрызнулась я.

— Я и секунды не будут тратить на разговор о тебе, — брезгливо заявил Хасана. — Отвечай, чем ты его привлекла?

— Я никого не привлекала.

— Лжёшь, — Хасан вытянул ноги. — Разденься. Я хочу полностью посмотреть на тебя.

— Что? — рвано выдохнув, спросила я. — Да пошел ты!

— Хорошо, — Хасан расслабленно развел руками. — Освободи помещение. Разговор окончен.

Я с трудом проглотила слюну и глубоко втянула воздух.

— Зачем тебе это нужно? Неужели нельзя просто отослать меня домой?

— Ты мне, как женщина, даром не нужна. Я просто хочу посмотреть и понять, что в тебе так околдовало Амира. Сделаешь то, что я требую, и уже ночью тебя здесь не будет. А завтра ты уснешь у себя дома. Выбирай.

Для меня не было проблемой раздеться. Особенно, когда возник реальный шанс раз и навсегда покинуть эту чертову виллу. Меня нервировал Хасан. Нервировало то, что он всем своим видом демонстрировал свое мужское превосходство над женщиной. В бледно-серых глазах полыхало нечто такое садистски упоительное. Теперь я даже не удивлена тому, что у этого человека нет своей семьи и он планомерно портит жизнь своему уже давно взрослому племяннику.

— Тебя в прошлом обидела какая-то женщина? — немного прищурившись, спросила я у Хасана.

Мне было откровенно плевать на него, его жизнь, мотивы и прочее. Просто хотелось наконец-то найти хоть одно уязвимое место у этого подонка и ударить в него. Ударить и надавить с такой силой, чтобы он взвыл от боли. У меня даже мурашки по спине скользнули, как только я мысленно представила это зрелище.

Пусть с Амирханом у меня были крайне сложные и неоднозначные отношения, но одно я знала абсолютно точно — он не ненавидит женщин. Да, он иначе видит способы ухаживания за ними, но Амирхан явно не способен на то, чтобы из-за ненависти сознательно причинить женщине вред. Он с уважением относился к Долунай. Позволил ее внучке жить здесь. Всё время пытался и пытается мне угодить, показать различные стороны своей жизни. Своеобразно и с огромной долей эгоизма, но целенаправленно уничтожить меня морально не желал. Даже с Су Амирхан оказался деликатен. Не знаю, лгал он мне или нет. Но даже если свадьбы никакой не будет, он не спешил выставлять Су и ее семью на улицу.

Хасан же совершенно другой. Расчетливый. Грубый. Наглый. Он готов ударить женщину. Один лишь случай с Долунай чего стоит. К Айле Хасан и вовсе никак не относился. Су для него не больше, чем инструмент, чтобы ударить по мне. Ну а я для него, как вишенка на торте. Настоящая красная тряпка для быка.

— Либо ты раздеваешься, либо пошла вон отсюда, — процедил сквозь крепко стиснутые зубы Хасан, сверля меня тяжелым ненавистным взглядом.

Я интуитивно поняла, что попала практически в цель. Похоже, у этого негодяя всё же была за плечами какая-то печальная история любви. Но меня это ни капли не растрогало. Я воспринимала этого мужчину, как своего врага. До последнего не хотела этого, потому что понимала — мы неравные противники. Хасан явно имел огромное преимущество передо мной. Я бываю слишком вспыльчивой, а с такой особенностью характера сложно вести интриги и противостоять врагам. Для войны нужен холодный расчетливый разум. Я им, увы, не обладала.

— И кто же она? — я упрямо продолжила прощупывать уязвимое место Хасана.

Это было даже удивительно, потому что казалось, что у такого подонка, как Хасан, напрочь отсутствуют слабости.

— Не отвечай, — я качнула головой. — Она явно не с тобой осталась. Иначе ты бы не здесь ошивался, а с семьей время проводил, — я ходила по очень тонкому льду.

Хасан просто мог ответить на мою просьбу «да» или «нет». Он же захотел поиздеваться. Ну а я в отместку поиздеваюсь над ним.

— Заткнись, сука! — Хасан резко поднялся с кресла и сжал руки в кулаки.

У меня сердце от страха забилось как сумасшедшие. Понятия не имею, как у меня получилось не дёрнуться и остаться неподвижно стоять на одном месте.

— Очевидно, что она выбрала другого, — усмирив свое сбившееся дыхание, продолжила я. — Но здесь у меня возникает два варианта развития событий: либо она была русской, либо ушла к русскому. Иначе объяснить твою ненависть к иностранкам я не могу.

Я отчётливо увидела, как у Хасана задвигались желваки. Кажется, я продолжала бить в цель. Это крепко удивило меня, потому что я говорила о том, что казалось мне слишком очевидным. Вероятность, что именно эти самые очевидные предположения попадут прямо в цель, была не такой уж и большой.

Хасан выругался. К сожалению, к изучению ненормативной лексики я еще не подобралась, но здесь и без перевода было понятно — он меня извалял во всех возможных проклятиях.

— Просто помоги мне вернуться домой. И всем нам станет легче, — немного помолчав, спокойно добавила я.

Линия губ Хасана искривилась. Кажется, я хорошенько его задела. Да-да, бабушка как-то говорила, что мужское самолюбие — вещь очень хрупкая.

Он не тронет меня. Амирхан запретил. Да и самому Хасану это было совершенно не выгодно. Иначе мог возникнуть серьезный шанс, что я останусь здесь на дольше. И он четко понимал, что я знаю правила этой нашей «игры».

Но Хасан, пожалуй, не был бы собой, не уступив место своей агрессии. Он резко подошел ко мне. Буквально сделал два широких шага, хотя между нами, как мне казалось, достаточно большое расстояние. Он с устрашающей легкостью разорвал у меня на груди тонкую красивую блузку с золотым шитьем и небрежно отбросил в стороны ее края. Стянув лямки моего бюстгалтера, Хасан расстегнул маленькую застёжку спереди, поцарапав мою кожу и обнажил грудь.

На миг я даже перестала дышать. Всё произошло резко и быстро. Я бы в любом случае не успела улизнуть или дать отпор. Тяжело и шумно дыша, Хасан неотрывно рассматривал меня. В глазах — ненависть. Такая концентрированная и объемная, что ею можно было с лёгкостью захлебнуться.

И всё-таки я была права. Хасана бросила женщина. И поэтому он вел себя, как последняя мразь. Возможно, особенности воспитания, наличие денег и определённой власти лишь поспособствовали расширению агрессии в сторону женщин со стороны Хасана.

— Ничего особенного, — процедил он, медленно сфокусировав свой взгляд на моем лице. — В тебе нет ничего особенного, — Хасан скривился, словно увидел нечто крайне омерзительное. — Ты не стоишь ни единого подарка Амирхана. И сама ты подарком быть не можешь. Просто вещь, валявшаяся на обочине.