Ты предназначена мне - Ковалевская Алиса - Страница 6

– Найдите ее. Найдите живой, прошу вас.

– Руслан Каримович, – вновь обратился ко мне Дмитрий.

Я запил кофе еще один кусок сахара. Горькое и сладкое, черное и светлое… Этим стала в моей жизни Ева. О том, что могу потерять не только ее, но и жизнь, которую она носит под сердцем, я предпочитал не думать. И так достаточно.

Обернулся. В руках Дмитрий держал телефон.

– Найденная на берегу девушка пришла в сознание, – говорил он все так же четко и негромко. – Я отправил с ней двоих парней. Только что один прислал мне сообщение. Она очень слабая. Практически сразу уснула.

– Что они узнали? – понимая, что это не все, резко спросил я, впиваясь взглядом в его лицо.

– Она видела Еву. Живой.

***

– Как Дамир? – спросил я, когда навстречу мне вышел оперировавший его заведующий отделением хирургии.

Талантливый в своем деле, он вернул с того света многих. В том числе из моих ребят. Если кто-то и мог вытащить Дамира, так это он.

– Пока никаких прогнозов, Руслан, – ответил он, бесстрастно глядя на меня.

Как и для всех нас, эта ночь была для него бессонной. Проведший несколько часов у операционного стола, хирург выглядел вымотанным, но я знал, что в случае необходимости он проделает свою работу с той же ювелирной точностью, как если бы перед этим провел восемь часов в собственной постели.

– Ты зря приехал, – снова заговорил он. – Даже если все пойдет хорошо, раньше, чем через сутки, твой человек в себя не придет. И это, я повторяю, если все будет в порядке.

– Все будет в порядке, – безоговорочно заявил я. Все, черт подери, будет в порядке! – Но приехал я по другому поводу. Слышал про найденную на берегу девушку?

Он немного помолчал. Смотрел мне в лицо, потом перевел взгляд на остановившихся на некотором расстоянии от меня людей из службы безопасности. Я понял, что о Русалочке ему прекрасно известно, но сказать ничего не успел: в коридоре появился главный врач больницы. Как и заведующий хирургией, выглядел он так себе. Вчерашний день не был для них обоих рабочим, но в больницу их доставили по моему указанию сразу, как только стало известно о бойне. Один выживший на семь трупов. Я надеялся, что расклад будет хотя бы немного другим.

– Где девчонка? – спросил я сразу, без всяких приветствий. – Мне известно, что она приходила в себя.

– Ненадолго, – подтвердил главный врач. – Она в паршивом состоянии. Сомневаюсь, что сейчас она способна на разговоры.

– Мне нужно ее увидеть, – жестко выговорил я, глядя на него. – Способна она на разговоры или нет, от нее, возможно, зависит, найду я свою жену живой или нет. Отдохнет после того, как ответит на мои вопросы.

Не став больше возражать, главврач повел меня по больничному холлу к лифтам.

Больничный запах вызывал отвращение. Хотелось зарычать, ощетиниться, едва я почувствовал вонь беспомощности. Именно в этих стенах я провел не один месяц, пока мир менял ночи и дни, пока мой брат любовался своей балериной, пока Грат жил своими законами. Первые дни после своего возвращения я помнил плохо. Только адскую слабость, постоянный шум и выворачивающую кишки тошноту. Все, чего мне тогда хотелось, – послать и брата, и докторов к дьяволу.

– Руслан, только прошу вас проявить понимание, – вновь заговорил мой провожатый, когда мы вышли из кабины лифта на четвертом этаже.

На него я не смотрел – внимание привлекли люди, дежурившие у одной из дверей в конце коридора. Как и говорил Дмитрий, их было двое. Увидев нас, они поднялись, но от двери не отошли. Главврачу я не ответил.

– Не ждите от нее многого, – продолжил он. – Вполне возможно, некоторые вещи она сейчас просто не способна вспомнить.

– Сделать это ей придется, – на ходу ответил я.

Шаги наши эхом отдавались от светлых стен и покрытого мрамором пола.

Ренат хорошо растормошил как городскую казну, так и карманы спонсоров, чтобы сделать больницу такой, какой я видел ее сейчас. При моем покойном отце она напоминала захолустный сарай с плесневелыми углами и покрытым паутиной трещин потолком. До покушения я как раз начал заниматься вопросами финансирования жизненно важных для города объектов, но…

– Послушайте. Руслан, – начал было врач, но я оборвал его.

– Это вы меня послушайте. – Остановился возле дверей палаты и посмотрел в упор. – Этой ночью смертники, похитившие мою жену, расстреляли семерых моих парней. Еще один тут у вас борется за жизнь. Каждый из этих ребят был лучшим в своем деле и каждый был мне верен. С этим я еще разберусь. Единственное, что меня волнует сейчас, – жизнь Евы. Никто, кроме этой девчонки, не знает, где она. Так что ей придется вспомнить все, что есть у нее в голове.

Сказав это, я направился было к палате, но задержался еще на секунду.

– Я уже отдал распоряжение о том, чтобы она была обеспечена всем необходимым. Так что не стоит думать, что мне плевать на ее жизнь и состояние. Не плевать. Но у каждого из нас свои приоритеты. Думаю, мои очевидны.

Взглядом с лежащей на постели девушкой я встретился сразу, как только зашел в палату. Вопреки словам врача, она не спала. Огромные синие глаза ее были единственными красочными пятнами на белом, обескровленном лице. Настороженная, она попыталась привстать, но на это сил у нее было действительно недостаточно.

– Лежи, – сказал я спокойно, дав знак своим людям ждать снаружи.

Плотно закрыв дверь, я подошел ближе. Волосы у девчонки действительно были длинные – я понял это, даже несмотря на то, что она лежала.

– Меня зовут Руслан.

Настороженность ее не ослабевала. Несмотря на слабость, она сделала еще одну попытку приподняться. На сей раз это ей удалось.

– Кто вы? – выдавила она. Голос звучал тихо, сипло. Прижав ладонь к губам, она несколько раз кашлянула. Уперлась ладонью в постель и приподнялась еще немного. Лицо ее обрамляли светлые волосы, кожа казалась болезненно-прозрачной, но девчонка все равно была чертовски хорошенькая.

– Откуда у тебя бусы моей жены? – Достав из кармана жемчуг, я подал его ей.

Она застыла. Не прикасаясь, подняла на меня взгляд. Изучающе рассматривала, вглядывалась в лицо так пристально, что в какой-то момент мне захотелось схватить ее и повторить вопрос, который она, я не сомневался, поняла с первого раза.

– Она дала мне их перед… – Девочка снова закашлялась. Сделала глубокий вдох, как будто собиралась с силами. Я заметил, как дрожит рука, на которую она опирается, как бьется пульсом вена на ее шее.

– Перед тем, как что?

– Перед тем, как мы… – Новый выдох. – Мы были на корабле, – заговорила она совсем тихо. Рука ее подогнулась, и она, не удержавшись, опустилась ниже, на локоть. Волосы упали на подушку. – Я не знаю, что это за корабль. Достаточно большой для того, чтобы… чтобы выйти в море в непогоду.

Русалочка прикрыла глаза. С каждым словом голос звучал ее все глуше.

– Но не очень. Рыболовецкий траулер или вроде того. Меня и других девушек вывезли на нем на продажу. Ева… Ее привели перед самым вы…

Кашель.

Девчонка опустилась на подушку. Перевела дыхание и снова приподняла веки.

– Еву привели перед тем, как мы вышли в море.

– Куда идет корабль? – быстрый и, пожалуй, самый важный вопрос.

– Я не знаю, – выдохнула Русалка. – До этого… до этого девочек отправляли в… в Турцию. Еще куда-то… Куда этот – не знаю.

– Ева на корабле?

– Не знаю. – Она облизнула пересохшие губы. Сглотнула, собираясь с силами, и снова тяжело выдохнула. – Корабль был уже в море, когда мы… Когда мы попытались сбежать.

– Как ты оказалась за бортом?

– Прыгнула, – коротко ответила она. Голос был уже почти неразличим. – Ева должна была прыгнуть со мной. Но… там были люди. Я не знаю…

– Где она?! – Не сдержавшись, я схватил девчонку за плечо, дернул на себя. Она была совсем легкая – невесомая, как пушинка.

Волосы ее рассыпались по простыне, плечам, подушке. Спутанные, длинные, почти как… Черт!