Темное дело (сборник) - Ямалеев Рамиль Кимович - Страница 44

— Ну и что?

— Уа-ха! — деланно засмеялся Слащинин. — Моя дорогая, очаровательная и неповторимая мисс Марпл. Прошу прошения, юная мисс Марпл!..

— Разрешаю без титулов!

— Замечательно!.. Итак, я продолжаю. Мой нежно любимый детектив! Ты совсем забыла, что эта записка адресована нам. И ровно в 19.00 по местному времени, когда пробьют склянки… так, кажется, принято говорить? Так вот, ровно в семь часов вечера нас ожидает маленький сюрприз!..

— Какой? — поинтересовалась Вероника.

— О Боже, неужели ты забыла?! Нас ждет сердечный приступ! Нас! Ждет!! Приступ!!!..

— Мне кажется, он или они пошутили…

— Ника!

— А что? Страшно, конечно. Поджилки трясутся, ручонки дрожат, губы как оладьи… Что прикажешь делать?

— Будь серьезна!

— Я серьезна. Как институтка перед гинекологом!..

— Ника!

— Все, все. Слава! Я перестала! Ты только не волнуйся. Я, действительно, побаиваюсь и, видимо, оттого несу форменную чушь… Сейчас! — Вероника несколько раз несильно ударила себя по щекам. — Все, я в форме. Готова, как пионер!..

— К чему же?

— Ко всему! Приказывай, я повинуюсь!..

— Ника, ты неисправима!

— А зачем мне исправляться? Ведь ты же меня полюбил такую…

— Полюбил. И люблю… А сейчас хочу обезопасить.

— Как?

— Пока не знаю…

— А давай пойдем и спрячемся! — предложила беззаботная Вероника.

— Один уже спрятался — который день ищут! — пошутил Слащинин, имея в виду пропавшего Калачева.

— А мы спрячемся в таком месте, где будут люди!

— В казино?

— Нет. Холодно. Угадывай дальше…

— Ника!

— Я жду…

— О, Господи!.. В кают-компании?

— Уже теплее…

— Сейчас, сейчас… — неожиданно для себя Слащинин тоже увлекся. Видимо, и ему была нужна разрядка. — А-а… вдруг протянул он. — Я догадался!

— Ну?

— В медсанчасти. Правильно?

— Ты гений! Дай, я тебя обниму!..

Вероника обняла Слащинина и стала покрывать его лило частыми жаркими поцелуями…

— Подожди, подожди!.. А вдруг он нас выгонит?

— Кто?

— Блудов.

— Не выгонит.

— Почему?

— Он же давал клятву Гиппократа. Он врач. Он инженер человеческих душ…

— Это писатель — инженер, — поправил Слащинин.

— Половина писателей вышла из врачей, — парировала Вероника. — Чехов, Булгаков, Родионов…

— А это кто?

— Знаменитый советский сценарист. Я имела честь сниматься в его фильме.

— Ну и как?

— Обычное «Г» на палочке!.. Но мы отвлеклись.

— Да… Значит, идем к Блудову. И ждем семи часов… Ждем, ждем… А потом? Что будет потом?

— Посмотрим. Честно говоря, меня уже утомляет этот разговор. Мне надоело быть мисс Марпл…

— Юной мисс Марпл, — подыграл Слащинин.

Вероника внимательно посмотрела на любовника. Перемена в его голосе заставила ее насторожиться.

— Ты так думаешь?

— Да…

— Тогда иди в душ.

— Лечу!

— Нет, постой! Я пойду с тобой…

Слащинин легко подхватил Веронику и торжественно внес в ванную комнату, где их ожидали самые утомительные и самые прекрасные минуты предлюбовной интриги…

Однако, к вечеру их мажорное настроение несколько ухудшилось. Угроза, таившаяся в странном послании, давала о себе знать, и, когда без пяти минут семь они подошли к медсанчасти, то уже находились в каком-то странном состоянии ожидания. Это было ожидание чуда и ужаса одновременно…

Слащинин взял крепко за руку Веронику и решительно постучался, хотя точно знал (он наводил справки у медсестры), что Блудов там.

— Да! — крикнул из-за двери врач.

— Можно?

— Конечно можно. Входите. Да входите же вы! — несколько раз повторил Блудов, заметив, что посетители в нерешительности топчутся у входа.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер.

— Ну? — улыбнулся Блудов.

— Что? — насторожился Слащинин.

— С чем пожаловали? Вас что-то беспокоит? Вы на что-то жалуетесь?..

— Как вам сказать…

— Говорите честно и прямо! — несколько грубовато пошутил Блудов. Он был в прекрасном настроении после ужина. — Врачам и адвокатам можно говорить все!

Вероника улыбнулась в ответ, а Слащинин незаметно посмотрел на часы. До семи оставалось еще четыре минуты…

— Мы просто хотели проконсультироваться… — начала Вероника.

— Ага! Понимаю, понимаю, — подхватил Блудов. — Вы пришли вдвоем… Значит, у вас какие-то проблемы. Вы можете не стесняться!

— Какие проблемы? — не понял Слащинин.

— У нас нет проблем, — быстро сказала Вероника. — То есть, проблемы есть, но…

— Что «но»?

— Эта проблема… э-э… — начала Вероника, совершенно не зная, как кончить фразу.

— Да, да. Я весь внимание!..

— Эта проблема, это такая проблема, что… э-э…

— Что «что»?

— Ну как бы вам лучше сказать?..

— Может быть наедине? — Блудов вопросительно посмотрел на Слащинина. — Вы разрешите нам с вашей очаровательной супругой удалиться? Мне кажется, что она стесняется…

— Нет! — одновременно воскликнули Слащинин и Вероника.

— Она не стесняется!

— Я не стесняюсь!

— Тогда я слушаю вас…

— Мы хотели узнать… — бодро начала Вероника, но Слащинин вдруг ее перебил:

— А скажите, сколько сейчас времени?

— Сколько времени? — переспросил Блудов.

— Да.

— Около семи. Так вы что-то начали…

— А точнее?

— Одну секунду. — Блудов встал, огляделся. — Где же он у меня?.. Сейчас я найду старый дедовский хронометр, настоящий «Павел Буре», и мы узнаем…

Блудов пошарил у себя в столе, затем, извинившись, вышел в подсобное помещение.

Вероника прижалась к Слащинину.

— Слава, я боюсь!

— Ничего страшного. Мы же у врача. Если что случится, он нам сразу поможет…

— Да, поможет… Ты посмотри, какие у него глаза!

— Какие?

— Не заметил?

— Нет, — честно признался Слащинин.

— Эго же самый настоящий сексуальный маньяк! — воскликнула Вероника. — Он…

— Тише! Ради Бога, тише!

— Он не только раздел меня…

— Он? Раздел?!

— Взглядом, Слава, взглядом!..

— А-а… — протянул, успокаиваясь, Слащинин.

— Он не только меня раздел, но и трахнул! Причем, ты бы видел, в каких ужасных позах!..

— Жаль, что я не видел!

— Слава!

— Шучу, шучу, мамочка!.. Нельзя же быть такой мнительной!..

— Я чувствую… И потом, ты же видел, что он хотел меня увести!

— Я ему не разрешил!

— Спасибо тебе, милый. Можно, я тебя поцелую?

— Нужно…

Они поцеловались. Вероника на секунду забыла о своих страхах…

— Вот и я! — В дверях подсобки стоял Блудов. — Ради Бога, извините меня!..

Вероника и Слащинин отпрянули друг от друга.

— Я вижу, что у вас уже все в порядке, — заключил Блудов. — А вот и время! — Он показал Слащинину огромную серебряную луковицу, щелкнул кнопкой.

— Сколько? — сдавленно спросил Слащинин.

— Ровно семь ноль-ноль!

— Семь?

— Да.

— Ровно?

— Да… Нет, уже восемь секунд восьмого, девять, десять… Что с вами?

— Нет, ничего, — быстро ответил Слащинин, прислушиваясь к ощущениям своего организма. Сердце продолжало биться в прежнем, чуть учащенном ритме, но это, скорее всего, от волнения. — Ты как? — обратился он к своей спутнице.

— Вроде бы ничего…

— Все в порядке?

— Кажется…

Они осторожно спрашивали друг друга, совершенно позабыв о Блудове. Врач удивленно переводил взгляд с мужчины на женщину, затем негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Я вам больше не нужен?..

— Нет. То есть, да!..

— Да! — подтвердила и Вероника.

— Хорошо! — как ни в чем не бывало, бодро произнес Блудов. — Ну-с, господа?..

Он удобно расположился в кресле, посмотрел на Слащинина и Веронику. Но ответа не дождался. И решил взять инициативу в свои руки.

— Я вижу, вам трудно начать. Тогда позвольте мне…

— Нам действительно трудно, — подтвердила Вероника.