Криминальная жизнь аристократки (СИ) - "Узница ада" - Страница 59

Карелиз подошла к Кельвину, упав рядом с ним на колени. По её щекам бежали слёзы, руки дрожали от увиденного. На женщину нахлынули воспоминания о том, как нежные руки мужчины обнимали её, как эти горячие губы целовали королеву, совсем не стесняясь её статуса. И теперь этот человек умирает. Он не смог отпустить её, поэтому бросился вслед за Карелиз, найдя её в лесу. Уставшую, заблудившуюся. И Кельвин помог женщине, несмотря на то, что она всегда относилась к нему с презрением. Они стали бороться бок о бок против этого жестокого мира, став союзниками. Карелиз и не думала, что эти отношения перерастут во что-то большее. В настоящую любовь. В пылкую, страстную, ненавистную всему миру.

Почему именно сейчас она должна угаснуть? Когда Карелиз вновь обрела чувства и смысл жизни, когда отошла от смерти мужа и своих родителей. Почему?

— К… Карелиз… — прохрипел мужчина, откашлявшись кровью.

— Я помогу тебе! — воскликнула женщина, обхватив одной рукой стрелу, что торчала из груди Кельвина. — У меня с собой есть пара целебных трав!

— Боюсь, уже поздно, — усмехнулся он, тут же сморщившись от боли. — Ты очаровала меня ещё при первой нашей встрече. И продолжаешь очаровывать.

Тело Кельвина обмякло. Он перестал дышать. Карелиз, поняв, что её любимый умер, закричала от горя, схватившись за голову. Её переполнила ярость. Женщина поднялась на ноги, гневно смотря на уходящих врагов. Когда группировка Кельвина отомстила бывшему лидеру за предательство, они решили просто уйти, не видя смысла убивать уже ненужную девку. Это стало их ошибкой.

Карелиз схватила с земли лук, став стрелять во врагов. Когда уже двое было мертвы, остальные поняли, что случилось. Они стали стрелять в женщину из своих луков, а кто-то начал подходить с мечами в руках.

Королева Алихии успела убить еще трех человек, после чего вторая стрела, пронзившая её сердце, попала в сердце. Она упала на колени, устремив последний взгляд на возлюбленного. Губы растянулись в улыбке.

— Ты тоже очаровал меня.

Женевьева закрыла книгу, смотря перед собой. В её голове пробегало множество мыслей. Девушка с яростью откинула книгу от себя, злясь на несчастливый конец.

— Это и есть любовь?! Умереть ради кого-то "любимого"?! Что за бред?! — прорычала она, уткнувшись лицом в колени. — Хах, иронично. В один день я убиваю людей ради Аэриллона, а в другой — рыдаю над каким-то глупым романом!

Тут в дверь раздался стук. Женни резко выпрямилась, став быстро стирать с щек слёзы. Почему-то сложившаяся ситуация вызвала у неё смех, но девушка не знала его причину. Накинув на плечи шёлковый халат, который был из того же комплекта, что и ночнушка, она пошла открывать дверь. По пути Женевьева догадалась, что это Дастин, так как остальные знакомые либо просто не заходят, либо заваливаются без стука.

И она не прогадала. Поздоровавшись с гостем, Женни запустила его внутрь, получше запахнув халат. Даст же медленно вошел в комнату, быстро осмотревшись, будто что-то анализируя. Он часто так делал, подмечая какие-то изменения.

Напарники стали обсуждать план, который Женевьева пропустила сегодня утром. Дастин объяснил ей все нюансы, рассказал, что и как делать, показал на карте пути отхода на случай, если что-то пойдет не так. Девушка не задавала вопросов, внимательно слушая своего наставника. Однако ей было интересно, почему Даст уготовил ей именно это задание.

— Я оставлю эту карту тебе. Изучи всю местность от и до, — сказал мужчина, положив полотно с изображениями на тумбу. После он повернулся, серьёзно посмотрев на Женни. — Карамелька, подойди к этому с ответственностью, пожалуйста. Я знаю, ты и так блестяще справляешься со всеми заданиями, которые я тебе даю, но это — самое опасное из всех. Одно неправильное движение — смерть. И если тебя серьёзно ранят…

— Либо старайся добраться до госпиталя Аэриллона, либо застрелись, — закончила за Дастина Женевьева, закатив глаза. — Я запомнила. Не подведу. И в плен этим крысам не попаду.

— Я рассчитываю на тебя, дорогая, — наконец, улыбнулся Даст. — И хочу, чтобы ты выжила.

Раздражение Женни из-за паранойи мужчины утихло. Она снова видела перед собой радушного, доброго Дастина, которого любили многие, а уважали — всех. Со времени Женевьева поняла, почему. Он и вправду отличный стратег, может продумать множество исходов в разных ситуациях и придумать, как солдату поступить в том или ином случае. Видимо, поэтому Валентай и доверяла составление планов именно своей правой руке. Конечно же, без её позволения Дастин не мог претворить задуманное в жизнь, ведь главный не он. И всё же каждому было известно, что "Аэриллон" держится на этом мужчине.

— Вижу, ты дочитала книгу, — усмехнулся вдруг он, заметив в углу роман. — И концовка тебе не понравилась. Верно?

— А ты на это и рассчитывал, — подметила девушка, подозрительно прищурившись. — Зачем ты дал мне книгу, чтобы я училась чувствам, где любовь умирает?

— А скорбь — это не чувство? И с чего ты взяла, что их любовь мертва?

— Ну… они ведь умерли. Оба.

— Верно. Однако их история жива. Она передавалась из уст в уста, пока кто-то не решил написать по ней роман. Конечно, мы не знаем всех нюансов, что были на самом деле, но с точностью можем сказать, что чувства этой пары живы.

— Хах, в книжке? — сложила руки на груди Женни, усмехнувшись.

— В нас. В твоем брате и его девушке. В Джилл и Пейдж. Можно перечислять до бесконечности, — неожиданно Дастин расхохотался, раскинув руки в стороны. — Все чувства, что испытывали герои, живут в этом мире. Просто стоит присмотреться, Карамелька. На деле всё не так тускло, как в твоем жестоком мире, милая.

Женевьева тяжело выдохнула, поднявшись на ноги. Она медленно подошла к окну, распахнув его. Взор метнулся вниз. Девушка стала смотреть на людей, которые окружают её в повседневности. Вот парочка прогуливается по парку. Мать успокаивает плачущего сына. Два друга устроили ссору.

Тут талию Женни оплели руки Дастина. Его подбородок лег на макушку девушке, дыхание обожгло кончик носа. Она запрокинула голову, встретившись с серыми, добрыми, наполненными счастьем, глазами. Внутри Женевьевы всё потеплело. Она почувствовала нечто странное, некогда запертое в сердце. Вот только сейчас это чувство вырвалось наружу. Нежность.

— Вот она — жизнь, Карамелька. Она наполнена радостью и печалью. Эти чувства делают нас живыми. Переставай быть льдинкой, — как-то грустно произнес Дастин, погладив плечо девушки. — Мне нравится твоя редкая улыбка.

Женевьева медленно повернулась к мужчине лицом. Встала на цыпочки, коснувшись своими губами — его. Они слились в долгом, нежном поцелуе, бросившим Женни в жар. У неё закружилась голова. Теперь девушка точно знала, чего она хочет.

Луч солнца проник в комнату, направившись к большому зеркалу. То отразило яркое свечение, отправив его прямиком к спящей Женевьеве. Девушка поморщилась, приоткрыв глаза. Первым делом она обратила внимание на часы, как обычно. Шесть утра. У неё ещё есть время.

Теперь же Женни устремила взгляд на вторую половину её кровати, положив на ту руку. Под ладонью было лёгкое тепло его тела. Значит, Дастин ушел не так давно. Женевьева тут же вспомнила, что произошло этой ночью. Её щеки покраснели, но губы предательски растянулись в улыбке. Однако придаваться воспоминаниям времени не было. Девушка встала с кровати, отправившись в ванную комнату.

Через час Женни вышла из комнаты, собравшись в клуб. В эту же секунду из комнаты, что располагалась пятью дверями левее, выбрался Мануэль. Женевьева, заметив брата, стала дожидаться его, сдерживая улыбку. Её родственник сегодня был очень серьёзен — он либо не выспался, либо волнуется перед предстоящей встречей. Девушка понимала, что чувствует Мануэль, ведь и её сердце тоже учащало ход, стоило лишь подумать об Альмегах.

— Утречко, братец, — всё-таки улыбнулась мафиозница. — Спешишь в клуб?