Курсант: назад в СССР 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 34

— Заткнись! — глаза мои сузились. — Ты думаешь, я продажный?

— Все вы, менты, такие… Вопрос лишь в цене.

— Вставай. Много болтаешь. Хрена ли тебе что-то доказывать? У тебя все плохие. А сам ты кто?

Пленник промолчал. Поерзал по полу, покряхтел и встал, переваливаясь с боку на бок.

— А я человек, — запоздало ответил он. — В отличие от тебя…

— Шагай! — я грубо подтолкнул его к выходу из цеха.

Мы спустились вниз и пошли по гулкому коридору. Навстречу нам откуда-то выскочил бравого вида дедок в темной телогрейке и кирзовых сапогах. На улице еще не так прохладно, но ватник его не смущал. Это оказался сторож.

— Вы кто такие? — дедок остановился в шагах десяти, настороженно всматриваясь в нашу компашку.

Голос его подрагивал, но он старался не показать страх. А выглядели мы колоритно: матерый мужик со связанными непонятным тряпьем за спиной руками и поджарый парень с окровавленной рукой, перевязанной таким же тряпьем.

— Спокойно, отец, — ответил я, не забывая подталкивать вперед “узника”. — Милиция. Свои.

— А, ну тогда ясно… Это вы беглого изловили? — облегченно кивнул он на пленника. — А я покурить вышел, дверь не закрыл, вернулся, а тут вы… Вот оказия! Думал, воры залезли. Хотел милицию вызвать, а вы уже здесь!

Мы прошли мимо, дедок снял кепку и по-холопски чуть поклонился.

— Замыкай всегда здание, отец, — сказал я ему.

Мы вышли на улицу. Дед семенил следом. Потом обогнал и открыл нам калитку центрального входа. Что-то пробормотал в ответ, упомянув мою окровавленную руку.

Уже совсем стемнело. Мы свернули за угол. Ночь была на удивление теплая. Где-то стрекотал сверчок.

— Стоять! — скомандовал я.

Пленник остановился, недоуменно на меня обернувшись.

Я вытащил нож и раскрыл клинок. Подошел сзади и разрезал путы:

— Ксиву оставляю себе. Чтобы соблазна не было больше пользоваться. Нож можешь забрать, я швырнул его на землю. — И уезжай из города. Свободен.

Тот смотрел на меня ошалелыми глазами. Я развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

— А ты тоже человек, мент, — услышал я вдогонку глухой голос.

Зашел в подъезд своего дома. Наверху кто-то сопел. Я остановился и прислушался. Что-за сюрприз? Сунул руку в карман и пожалел, что отдал складник.

Поднял голову и увидел знакомый, немного нескладный силуэт:

— Погодин, ты, что ли?

— Андрюха! — тот радостно свесился с верхнего пролета. — Ты живой!

— Конечно, а ты что, дурак, подумал?

— А я тебя здесь дожидаюсь… Что с рукой? Ого! Тебе в больницу надо!

— Там царапина, просто крови набежало, как с поросенка. Кожа рассечена, рука нормально. До свадьбы заживет. До твоей, конечно.

— Это он тебя?

— Нет, сам полоснул. Дай, думаю, проверю, красная у меня кровь или голубая.

— Вот гад! Убежал?

— Шустрый оказался, — кивнул я.

— И как мы его искать будем? Какие планы?

— А никак. После провала заляжет он на дно. А учитывая, что он не местный, в Новоульяновске, скорее всего, мы его больше не увидим.

— Блин! Вечная темнуха теперь…

— Одной темнухой больше, одной меньше. Еще не раз так будет в твоей жизни. Поверь.

— Но теперь меня точно навек к бумажкам припишут. Как стенографистку. Так хоть шанс был отличиться и “на землю” вырваться.

— Тебе же в кабинете хорошо? Сам говорил.

— Говорил. Но с тобой порыскал, понравилось. Не смогу уже сидеть на жопе. Почуял волю. Да и тебе же нужна помощь в поиске убийцы девушек.

— На то и расчет был, что ты “свободу получишь”. Получается, зря мы с тобой, Федя, столько сил потратили.

Я даже устало прислонился к стене. Как будто и вправду все силы ушли.

— Не зря! Теперь у нас есть СФ-1. Я своим рассказал в отделе о его возможностях. К тебе уже очередь выстроилась. Завтра прибегут. Или ты на больничный? — Погодин кивнул на руку.

— Какой больничный, Федя? У меня еще одна рука есть и две ноги если что. Да на мне, как на собаке. А не заживет, так скажу, что так и было. Главное зеленкой помазать или знахарку попросить поплевать.

— А я бы на больничный пошел, — Федя проговорил это с явным восхищением по отношению ко мне. — Отдохнул бы.

— Молодые мы с тобой еще, чтобы отдыхать. Не заработали.

— Ну хоть отоспаться.

— На пенсии отоспимся!

— Там не уснешь. Я вообще считаю, что пенсию надо платить в молодом возрасте. А потом выходить на работу. Все равно в старости делать нечего и спать не так хочется.

— Уверен, скоро так и будет, Федя. Только без пенсии молодым. Просто в старости работать будем.

— Как это? До смерти, что ли?

— Поживем-увидим, — улыбнулся я. — Все, дуй домой. Мне надо как-то по-тихому проскользнуть в квартиру. Мамку не напугать этой гребаной кровоточиной.

— А у тебя точно там царапина? — Федя испуганно таращился на засохшую кровь. — Как-будто полруки отрезали.

— Точно, беги домой.

— Ладно, пока…

Забинтованную руку под рубашкой не видно. На работе никто даже не спалил, что я получил ранение. Спустя пару дней рабочее утро началось насыщенно. Не успел я чаю хлебнуть, как к нам в отдел прошлепали двое оперков, а за ними целая вереница гражданских разных мастей. Я стоял с дымящейся кружкой в руке и, еще прогоняя остатки сна, наблюдал следующую картину.

— Так! — прикрикнул на них Витя. — Граждане пусть в коридоре ожидают. Давай их по одному. И пусть руки в туалете помоют!

— Вить, — сказал рыжий, как весеннее солнышко опер в крупных веснушках. — Они не пальцы катать, они к Андрею.

— К Андрею? — Витя поначалу обрадовался, что скинул с себя такой пласт работы, но потом вдруг насторожился и впился въедливыми глазками в рыжего. — Как к Андрею? Зачем к Андрею? Не понял…

— Фоторобот делать.

— Чего?

— Портрет преступника со слов потерпевших. Это потерпевшие и свидетели по разным преступлениям, которые видели преступников в лицо.

— И-и-и… — лицо Вити вытянулось, как резиновая грелка. — При чем тут Андрей? У нас вообще-то нет фоторобота. Слышал, что разве что в Москве в НИИ МВД есть что-то подобное.

— А, так ты не в курсе? — с чувством превосходства усмехнулся опер, будто сам все это изобрел. — Теперь есть. СФ-1 называется.

— Что за СФ?

— Не знаю, советский фотопортрет, наверное, расшифровывается, да какая разница?

— А Паутов в курсе? — не унимался Витя.

— В курсе, — ответил я за опера.

Витя вздрогнул:

— Андрей, ты здесь? А-а… Что за фоторобот?

— Пошли, покажу, — я повернулся к рыжему. — Серега, давай по одному. И начнем с тех, кто лучше помнит. Мне руку надо набить.

— А как же я узнаю, кто из них лучше запомнил преступную морду?

— Так спроси. Первого давай любого, чтобы время не терять, а потом по этой градации.

— Понял, — кивнул рыжий и отошел к толпе гражданских.

— А почему он тебя слушается? — недоумевал Витя.

— А что такого?

— Ну так-то Сергей — капитан милиции, а… — Витя замолчал.

— А я слесарь безродный? Да? Что не договорил? Когда ты поймешь, Виктор, что в нормальном коллективе человека не по статусу ценят, а по делам. Вот ты целый старший эксперт. А что для общего дела сделал?

— Да я пашу за всех!

— А за всех не надо, надо стараться делать то, что другие не умеют, или что им тяжело дается. А ты катаешься по смотрам, как простой техник-криминалист. А мог бы сложные экспертизы выполнять. Консультировать по спорным вопросам других экспертов.

— Так меня ж никто не переносит, сам говорил.

— Но это уже другой вопрос, Витя. Хочешь, будем вместе фоторобот составлять? Одна голова хорошо, а запасная лучше.

— Ну не знаю… — старший эксперт набивал цену, но в глазах уже горел огонек.

— Надумаешь, я в лаборатории, там никто не мешает.

— Ладно, пойдем, — будто сделав одолжение, выдохнул Витя.

Первым нашим “клиентом” оказалась женщина среднего возраста. Ее ограбили в темном переулке, злоумышленник выхватил сумочку. Лицо она его запомнила, но когда дело дошло до фоторобота, постоянно путалась “в показаниях”. То нос не такой, то глаза не там, то губы, как у тракториста, а у того были утонченные. Провозились мы с ней час. Наконец, получилось воссоздать удобоваримый портрет мужика. Он даже мне здорово кого-то напоминал.