РеалРПГ. Осколки (СИ) - Баковец Михаил - Страница 30

Всё это нам стоило огромных усилий и нервов. На рассвете, когда умертвия прекратили на нас нападать, мы уже не держались на ногах. Алекс пребывал в полуобморочном состоянии из-за частого применения своей способности. Только Суок неутомимо махала кулаками или клинком. Но и у неё я заметил струйки пота на лице и слипшиеся в сосульки волосы. Я несколько раз вслух сквозь зубы и ещё больше про себя проклял своё желание поднять уровни таким каторжным и самоубийственным способом. Иногда умертвия наваливались на Суок по двое-трое. Тогда помогали только наши ловушки. Но под утро и они все оказались уничтоженными под напором нежити.

— Что б я ещё раз… — тихо сказал Джон. — Да ну его к дьяволу. Фак!

Анна отрубилась сразу, как только стало ясно, что твари больше не придут. Присела в уголке комнаты, опёрлась спиной о стену, опустила голову на грудь и выключилась. Мы даже испугались, что она получила рану в горячке боя и сейчас потеряла сознание. К счастью, это оказалась всего лишь нечеловеческое перенапряжение.

— Немного посидим и пойдём отсюда куда-нибудь, — сказал я. — Где почище и не пахнет.

— А я уже и не чую ничего, — пробормотал Джон.

Назначив себя на роль кланлида, я сам себе ставил задачи, которые должны были пойти на пользу клану. Ну, я так считал. Сейчас меня интересовали трофеи, которые повысили бы его финансовое благополучие. К сожалению, умертвия не использовали доспехи и оружие, которые можно было продать. Остаётся только попытаться продать самих мертвецов или их части тела.

— Суок, можешь отрубить вот этому голову и руки? — обратился я к своей рабыни и показал на труп умертвия двенадцатого уровня. Тело было почти не повреждено, если не считать перерубленной шеи.

— Да, — коротко ответила она мне, достала из инвентаря топорик и двумя ударами окончательно отделила голову твари. Потом отрубила кисти рук чуть выше запястий.

— Спасибо, — поблагодарил я её. После этого купил три дешёвых матерчатых мешка за медяк, кинул в каждый по части тела умертвия и положил в свой короб.

«Вы желаете продать голову ночного умертвия за 3 серебряных короны?

Вы желаете продать руку ночного умертвия за 1-у серебряную корону?

Вы желаете продать руку ночного умертвия за 1-у серебряную корону?».

— Ох ты ж мама дорогая, — прошептал я. Даже усталость отошла на другой план, когда я оценил возможную итоговую сумму, что смогу выручить за десятки трупов умертвий. — Суок, а сердце вырежешь?

— Конечно, Илья.

«Вы желаете продать сердце ночного умертвия за 5 серебряных корон?».

Золотой… целый золотой за несколько кусков умертвия! Да это же просто сказка какая-то! Вот только даже вдвоём с Суок мы тут провозимся полдня. Да и нехорошо от товарищей крысятничать.

— Народ! Эй! Харэ спать, дело есть на миллион долларов, — крикнул я спутникам. Те поднялись на чердак, где было чисто и сквозь щели задувал свежий ветерок.

— Кто-то сказал про доллары? — послышался усталый голос Джона. — Я есть хотеть получить доллАры.

Через минуту я увидел его, пробирающегося по лестнице, заваленной умертвиями. За ним шёл Изяслав, а последним Спартак.

— Где доллары? Где мой миллион?

— Здесь, — я пнул ногой умертвие, чьими трупами был завален пол. — За голову платят три серебряных, за сердце пять, и по одной монете за руки. Всего золотой выходит.

— Ох вы мои дорогие, — расплылся в широкой улыбке американец и посмотрел на трупы вокруг себя особенным взглядом. — Вы мне так нравитесь.

— Некрофил, — вздохнул Изяслав.

— Я предлагаю вот что. Треть монет за те части умертвий, что отрубите, буду забирать я за свои услуги. Треть останется вам, а остальное пойдёт в казну клана. Если кто-то не пожелает вступать, то после создания клана и его отказа, сумма будет поделена пятьдесят на пятьдесят между им и мной, — произнёс я.

— Грабёж! — догадайтесь, кто это сказал.

— Согласен, — делано грустно кивнул я американцу. — Нужно брать пятьдесят процентов, а оставшееся делить фифти-фифти между казной и клиентом. Но я решил пойти вам навстречу.

— Вот же акула капитализма, — покачал головой американец. — Где только нахватался таких бизнес-планов.

— Кончай бухтеть, а то тебе ничего не останется, — толкнул его в бок Изяслав, проходя мимо и доставая свой бастард. — Ты тогда вообще обстонешься.

Спартак поднялся наверх к Харону и Анне, чтобы сообщить им про способ пополнить свои карманы полновесными золотыми монетами. Обратно он спустился вместе с циркачом. А вот девушка так и осталась на чердаке. Сил у неё не осталось после ночного сражения. И пусть не махала клинком, арбалет ей помогали взводить, и она только стреляла, но давление на нервную систему было жуткое. От такого сходят с ума или умирают от разрыва сердца. Не удивлюсь, если система слегка доработала наши организмы, убрав или снизив вероятность загнуться от инфаркта, либо потечь крышей от всей этой жути.

Стоит сказать, что умертвий мы обрубали полностью, оставляя только туловище, которое тоже вскрывалось. Раз уж самое сложное — грудину, вскрывали, то разрезать живот было уже проще. Внутри умертвия выглядели почти, как люди: лёгкие, желудок, кишки, печень и прочее. Только всё это было багрово-чёрного цвета и воняло до тошнотиков. После нескольких тушек, я купил кусок ткани, который порезали на двуслойные повязки. Между кусками ткани положили пучок какой-то пахучей травы, пахнувшей смесью укропа и огурца.

— Кто-то идёт сюда, — вдруг сказала Суок.

Мы все бросили свои занятия и напрягли слух. Секунд через десять я услышал лязг металла по брусчатке. Примерно так звучали шаги патруля зомби, у которых сапоги были щедро обиты металлом. Этих я сейчас точно не хотел видеть. Сил уже нет сражаться.

Но всё оказалось проще и безопаснее. В дверь с улицы постучали, а следом раздался голос Бальтазара:

— Эй, хозяева, есть кто живой?

— Этому что тут надо? — скривился Изяслав. Его явно напрягало такое внимание «льва» к нашему отряду. Меня, к слову, тоже. Кто знает на что может пойти Бальтазар, когда поймёт, что его подходы ко мне с целью склонить для вступления в его клан не увенчаются успехом.

— Кто-нибудь откройте ему, — сказал я.

Разумеется, сделала это Суок, для которой мои слова были безапелляционным приказом. Другие ещё думали и решали про себя, а тифлингесса уже шагала к двери.

— Ого, как тут у вас… грязновато, — охнул Бальтазар, когда увидел комнату, заваленную умертвиями. Из-за того, что первый этаж ещё и был перегорожен баррикадами, количество трупов инстинктивно казалось больше, чем на самом деле.

— Да тут и пахнет жуть как, — просипел один из его сопровождающих, закрыв лицо ладонью в кожаной перчатке.

— Неженки, — не преминул поддеть его Джон. — Это запах славы и денег!

— Хрена у вас слава. С таким запашком… — хмыкнул другой «лев».

— Тихо, разговорились тут, — шикнул на свиту Бальтазар, обрывая едкие фразы. Моему отряду такая перепалка на пользу не пойдёт. Слишком уставшие и на взводе. Любая чужая шутка легко вызовет злость и колкий ответ.

«Сообразительный и внимательный», — подумал я про Бальтазара.

— Помощь нужна? — спросил он.

— Нет, у нас все здоровые, просто устали сильно.

«Лев» обвёл взглядом помещение и сказал:

— Вот это ночка у вас была. Врагу не пожелаешь.

— Зато полезная, — дал я ответ.

— Вижу. Неплохо поднялись, — кивнул он. Кстати, сам Бальтазар имел «всего лишь» восьмой уровень. Среди его семи сопровождающих двое были седьмого, остальные с шестым уровнем.

— Ладно, раз у вас всё хорошо, то не буду отвлекать. Вечером поговорим? Мне опять нужна будет еда с водой, немного одежды и кое-что ещё, — он вопросительно посмотрел на меня.

— Да, поговорим, — подтвердил я.

«Львы» ушли, и мы продолжили грязную работу. Система не за всех умертвий платила одинаково. За сильно повреждённые головы она иногда предлагала медь. Приходилось брать, раз уж черепушка оказалась в коробе. К слову сказать, он после продажи оставался девственно чистым, ни капли чёрной крови, ни запаха.