Чёрный поручик (СИ) - "Мархуз" - Страница 56

В отличие от народовольцев это не будет удар по монархии, просто устранение ценного игрока вражеской команды. Даже руки чешутся вспомнить армейское прошлое, но я себя держу в этих самых чешущихся руках. Меня больше волнует личный инструментальный заводишко, а в плюс к нему и станкостроительные мастерские. Задолбался искать то одно, то другое, проще вбухать гору бабла и начать изготавливать нужняки самому себе.

Ноябрь пришлось провести в N-ске, чтобы хоть как-то упорядочить массовую стихийность. Целых три базы задействовано для трёх полков, ещё одна для вспомогательных подразделений. И всё это раскидано в радиусе десятка вёрст от города. Хорошо хоть дороги промёрзли и можно быстро туда-сюда мотыляться. Инструкторов и учеб-командиров я до этого наклепал, за что сам себе спасибо сказал.

Жрачку завозят целыми обозами, а обмундирование пока старенькое. На новое размещены заказы, которые будут исполнены за несколько месяцев. Обувка — сапоги, портянки двух типов: зимние и летние. Ноги и здоровье подотчётных единиц беречь нужно, иначе кто будет марш-броски тренировать? Для караульных специальные тулупы и ватные штаны. В таких даже в сортире сидишь, как в удобном кресле.

Дорого, но полезно. Обратил внимание, что ускорение НТП зависит от увеличения размеров финансирования. В принципе, все об этом наверное знают, но для меня — откровение на практике. Дай учёному или инженеру достойное жалованье, прекрасное жильё, лабораторию, приборы и инструменты, финансируй, что ему нужно и через пару лет получшь более-менее фурычащий антиграв. Главное, сказать умке, что во Франции или Англии это уже работает. Сразу ускоряет процесс исследования, ха-ха.

В общем и целом, дела дивизии шли в гору, но в пошаговом режиме. Когда вернулся, домашние одолели вопросами.

— Поймите, рекрутированных и прочих солдат до сих пор присылают. Всё-таки это очень много, десять тысяч, как-никак.

— Да, — авторитетно подтвердил отец, — дивизия это целый город с соответствующим населением. Даже когда готовую дают и то хлопот не оберёшься, а если новую создавать…

— Тут, будучи помещиком, с тремя сотнями душ не всегда справляешься, чего уж говорить о десяти тысячах, — добавил свои пять копеек Шеллер.

Тесть увернулся от административной деятельности и полностью погряз в финансовых хлопотах. Когда крутишь миллион — это одна бодяга, а когда деньжищ раз в двадцать больше, то совершенно иной уровень пердимонокля. Приходится учиться на ходу, потому что старый опыт, как и бывшая команда соратников просто-напросто не тянут объёмы. Простым увеличением персонала невозможно решить дополнительные проблемы, а спросить совета не у кого.

— Мне, слава богу, проще, Франц Иоганнович. Больше десяти миллионов лежит на счетах и у меня нет времени куда-нивудь их пристроить.

— Владимир, — тут же встрепенулась княгиня Валевская, — так доверь их Боре, а он применение найдёт.

Опять полуродственные закидоны с провокациями.

— Извините, но свои ошибки я предпочитаю совершать сам. Тем более, что сейчас мои деньги лежат мёртвым грузом, а завтра могут срочно понадобиться.

— Ну хотя бы миллион ему дай, Боре деньги очень нужны.

— Увы, не могу переступить через собственную скаредность.

Странное дело, но когда денег нет, почему-то никто их не предлагает в огромных объёмах. Зато сейчас хоть отбавляй желающих получить взаймы миллиончик-другой. Нет, не зря я создал такой удобный инструмент, как "михаил". Прекрасно мозги вышибет у любого, кто попытается отжать у меня нажитое. Причём мне не нужно будет подходить поближе.

Рождество поставило очередную точку, остановив суету и чехарду бытия.

— Ваше сиятельство, к вам правительственный курьер, — доложил Архип Игнатьевич.

Да, мы теперь его так величаем, и за проявленную верность в тяжёлые годы, и за ныншнее положение в доме. Даже массовую детвору приучили к уважительному отношению к дворецкому. Всё-таки руководитель прислуги, да и лишнюю конфетку иной раз выдаст из своих запасов.

За "заслуги перед престолом" (неужели за Гольштейн?) меня опять повысили в титуле. Таперича я "светлейший князь Васнецов", итить-колотить. Убей бог, если я знаю истинную причину происходящего, но обычные рояли так просто не раздают. Как бы это не оказалось плавленным куском сыра в мышеловке, которая меня окочательно закабалит. Хотя больше никаких наказов и поручений не было. Отсюда резонный вывод — значит скоро последует!

— Не знаю, что и сказать, Вольдемар, — обнял меня отец, — ты переходишь в очень высокопоставленные вельможи.

— А может это за завод, который Володя запустил в этом году? — теперь брат гадает на кофейной гуще, — всё-таки задание правительства.

— Или за Гольштейн? — высказал Шелер, — ну и за ракетные установки в Кронштадте и Севастополе.

Да хоть за всё разом, всё равно слишком жирный рождественский дар. Так и остались мы држно в непонятках.

— Подведём итоги, господа.

— Разрешите мне, ваше величество, — испросил разрешение Горчаков.

Лёгкий кивок и можно продолжить.

— Последние сообщения показывают, что венгры в большинстве поддерживают идею отложения от Австрии. Франция не против, а нас раскол устраивает.

— Дмитрий Алексеевич, что по вашей части?

Милютин, как это принято, прокашлялся и начал.

— Пруссия хочет проверить свои новые вооружения в войне с сильным противником. Кроме того, они планируют захватить Ганновер и Гессен, чтобы ввести в свой состав.

Царь кивком дал разрешение высказаться министру двора, который казалось бы не при делах, коли работает по административно-хозяйственной части.

— Ваше величество, в комбинации будут участвовать итальянцы на стороне пруссов. Да и мятеж в Гольштейне создаст австрийцам проблему. Зато Пруссия сможет использовать дивизии, предназначенные для герцогства, где-нибудь в Богемии.

— Понятно, господа министры. Когда всё разгорится, мы сможем ввести в восточные районы империи свои войска под видом защиты братских народов от ужасов войны. А вот Голштинию, если мятеж "добровольцев" удастся, придётся передать Берлину.

Присутствующие почему-то совсем не сомневались, что две тысячи "васнецовских" при поддержке населения расправятся с несколькими тысячами австрияков. Мнения самого Васнецова никого не интересовало. Высокая политика важнее устремлений одиночного князя, пусть даже и светлейшего.

Глава сорок четвёртая

На рождественском балу, где все меня поздравляли и желали успехов, случилась десятиминутная беседа тет-а-тет с Невским. Правда он попросил ни с кем не делиться её содержанием.

— Владимир Михайлович, а как вы смотрите, чтобы поделиться в молдавских и вакашских газетах вашим опытом гуманитарной помощи Гольштейну?

Ясен перец, что опешил от такого выкрутаса, но отказаться броде неправильно.

— Если это нужно России, то я могу не только поделиться, но и воплотить строительство гуманитарного центра и научных заведений. А так как у них есть своя нефть, то и вложиться в её добычу и переработку.

— Очень хорошо, тогда составьте, пожалуйста, докладную записку на имя министра двора, указав всё подробно.

— Будет сделано, Николай Васильевич. А к какому сроку?

— Желательно в первые дни после 15 января. Однако, напоминаю, всё держите в совершеннейшем секрете даже от близких.

Мы вернулись к гостям, сделав вид, что перетёрли непринципиальные мелочи дворцовой жизни. Тем более, что и повод был. Мои воспитанники из взвода охраны Конвоя с первого января становятся личной охраной императора Александра Второго. Уж очень хорошо они показали себя в Польше, обеспечив полное спокойствие наместнику. Все попытки приблизиться к великому князю пресекались, когда силой, а когда и меткой стрельбой.

Задание Невского, конечно, непонятное, так как Объединённые Дунайские княжества находятся в вассальной зависимости от турок. И чего там раскручивать, если о "добровольцах" даже не было упомянуто? Чисто политический трюк какой-то, не более, но отказываться нельзя. Зато можно собрать побольше информации, ибо никто мне в глаза ни о чём толком высказаться не собирался.