Идеальная мишень - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/78
• Следующая

– Как его зовут?

– Мне пока не сказали. Его адрес и имя я узнаю только на месте.

– Это очень похоже на правду.

Он размышлял целую минуту. А я целую минуту боролся с накатывающимся кашлем. Наконец он сказал:

– Тогда решено. Я буду ждать завтра вашего звонка. Вы можете дать мне свой мобильный телефон?

– Зачем вам мой телефон? – я играю удивление.

– Я его верну вам через пять минут, – сказал он, протягивая руку. – Согласитесь, мы должны иметь некоторые гарантии. Если мы помогаем вам сохранить жизнь, мы не хотим, чтобы вы вели двойную игру.

Я делаю вид, что размышляю над его словами, и протягиваю ему трубку. Откуда ему знать, что и этот вариант предусмотрен Кочиевским. Хашимов сам загоняет себя в ловушку. Откуда ему знать, что мы предвидели возможность их подключения к моему мобильному телефону и обговорили специальный код для таких случаев. Откуда, наконец, знать Хашимову, что в моем номере есть еще и телефон спутниковой связи. Судя по тому, с каким ожесточением идет борьба за Труфилова, его возвращение или невозвращение в Москву стоит огромных денег.

Хашимов отнес телефон в другую комнату. Я понимаю, что он может за мной следить, и сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не закашляться. Он вернулся даже раньше, чем я думал. Минуты через три. Очевидно, они просто подменили мой аппарат. Он еще в прошлый раз обращал внимание на мой телефон. Или вложили в него некое устройство, позволяющее считывать мои разговоры. Наверно, второе ближе к истине. Они бы не решились заменить аппарат, опасаясь, что их игра будет раскрыта.

– Мы узнаем адрес, когда вам позвонят, – мрачно говорит Хашимов.

– Конечно, – соглашаюсь я, принимая аппарат.

– И ни одного лишнего слова, – предупреждает он меня напоследок.

Я поднялся из кресла и в этот момент снова закашлялся. Да так сильно, что мой платок окрасился кровью. Убирая платок, я услышал его слова:

– У вас кровь на пальцах.

– Да, – ответил я, не глядя на него, – иногда у меня идет кровь. Сам не знаю отчего.

Уже выйдя из дома и пройдя несколько кварталов, я делаю круг, чтобы проверить, нет ли за мной наблюдения. Остановившись у первой телефонной будки, достаю телефонную карточку, купленную на вокзале, и звоню Кочиевскому.

– Все в порядке, – докладываю я полковнику, – они клюнули.

Возвращаясь в отель, я не подозревал, что в эти минуты происходит в той самой комнате, где я только что беседовал с Хашимовым. Тот прошел в другую комнату, где прятался какой-то человек.

– Что вы думаете, доктор? – спросил его Хашимов.

– Никаких сомнений. У него запущенная форма рака легких. Это настолько очевидно, что вы можете не сомневаться. Он практически смертник. Последняя стадия. Он уже харкает кровью.

– Ясно, Кочиевский нашел смертника. Поэтому он на него и работает. Поэтому готов выполнить любой приказ.

– У него должно быть уязвимое место, – сделал вывод врач. – Если в таком состоянии он решился на подобное путешествие, у него должны быть очень веские мотивы. Постарайтесь их узнать.

И Самар Хашимов, просчитав варианты, решил, что надо выбить самый сильный козырь из рук Кочиевского. И стал его искать.

В его распоряжении была всего одна ночь. Самолет задержался с вылетом, и он добрался до города только в девятом часу вечера. Утром надо уже было вылетать обратно в Москву, чтобы к вечеру успеть на встречу с Лукиным и Сиренко. Обычно октябрьские праздники он проводил в своем родном Баку, где оставались самые близкие друзья и родня. Но в этом году он изменил своим принципам. Отметив наскоро день рождения в Москве, Дронго вылетел в Стамбул рейсом турецкой авиакомпании.

Стамбульские таксисты великие хитрецы. Пользуясь неосведомленностью и доверчивостью приезжих, не знающих города, они предлагают пассажирам самые дальние объездные пути. Дронго, усмехаясь, выслушал таксиста, а потом по-турецки предложил свой маршрут – проехав набережную, свернуть на авеню Кеннеди, а дальше прямиком через мост и на другой берег, где до отеля «Хилтон» рукой подать. Правда, и здесь они угодили в пробку, потратив драгоценное время.

С отелями была своя проблема. В многомиллионном Стамбуле имелось три отеля корпорации «Хилтон». При этом самый большой из них, «Конрад Хилтон» – на шестьсот двадцать номеров, – находился в Бешикташе, чуть ближе – на Джумхурият-джаддеси – собственно отель «Хилтон», насчитывающий пятьсот номеров, а между ними располагался небольшой отель «Парк Хилтон» – всего на сто двадцать три номера.

Хитромудрые таксисты и здесь делали свой бизнес. Из всех «Хилтонов», если пассажир произносил именно это слово, он выбирал такой отель, чтобы намотать побольше километров. Еще чаще таксисты, получавшие проценты с каждой трехзвездочной гостиницы, отвозили пассажиров в тот отель, с которым у них была договоренность, и дополнительная мзда была им гарантирована.

Несмотря на свои маленькие хитрости, водители все же зарабатывали не так много. Самый дальний маршрут не давал им больше пятнадцати-двадцати долларов, но и эта сумма казалась таксистам целым состоянием.

Маленькие и неудобные желтые машинки, бегающие по Стамбулу, не шли ни в какое сравнение с американскими «Линкольнами» или английскими такси, похожими скорее на кареты аристократов, чем на современные машины. Правда, и цена у них была соответствующая. Если в Токио путь от нового аэропорта до центра города стоил не меньше двухсот пятидесяти долларов, а в Англии такси от аэропорта Гэтвика до центра Лондона обходилось в сто двадцать – сто тридцать долларов, то в Стамбуле весь путь от аэропорта до центра обходился в пятнадцать-двадцать долларов, а чаще это стоило и того меньше, учитывая постоянную инфляцию в стране.

Была, правда, разница и в сервисе. В Нью-Йорке гостей встречал специальный представитель такси, который выдавал купоны на проезд до Манхэттена. Водитель мог ехать, куда и как угодно, но весь путь стоил только тридцать долларов плюс несколько долларов так называемых «толлов» – оплата за проезд по скоростной дороге.

Около сорока долларов стоил проезд в парижские аэропорты Орли и де Голля. Еще меньше – из центра Франкфурта до знаменитого аэропорта, ставшего своеобразным деловым центром Европы. Дронго помнил и все эти аэропорты, и все свои путешествия. В своих странствиях по земному шару он словно находил подтверждение своим мыслям о едином человечестве, об общих пороках, присущих людям Земли в разных частях света, и об общих ценностях цивилизации, готовящейся к вступлению в двадцать первый век.

К отелю «Хилтон» он подъехал в десятом часу вечера, не забыв купить по дороге цветы. Несмотря на поздний час, в городе работало множество магазинов и лавочек. Летом же магазины работали вообще до полуночи. И это не только примета Стамбула. Магазины, скажем, на Елисейских Полях в Париже были открыты до полуночи, и никто этому не удивлялся. Уплатив водителю на несколько долларов больше положенного по счетчику, Дронго получил в ответ восторженную благодарность молодого человека, не ожидавшего подобной щедрости от придирчивого пассажира.

Дронго почти вбежал в вестибюль. Портье встретил его дежурной улыбкой.

– На мою фамилию заказан номер, – сказал Дронго, протягивая свой паспорт.

– Да, господин, – подтвердил портье, – мы можем поднять вещи в ваш номер. Номер заказан с видом на Босфор.

– А соседний номер уже занят? – спросил Дронго. – Я заказывал два номера.

– Да, господин, – бесстрастно ответил турок, – молодая женщина. Его заняла очень красивая женщина, – позволил он себе вольность. – Она прилетела сегодня утром.

– Спасибо. Вот моя кредитная карточка.

Дождавшись, пока ему вернут карточку и паспорт, он поспешил к лифту.

– Поднимите вещи в номер, – прокричал он, на ходу врываясь в кабину. В коридоре пятого этажа никого не было. Он бросился к двери, позвонил. Никто не ответил. Он снова позвонил. В отелях подобного класса были установлены звонки в каждый номер. Никто не отвечал. Черт возьми, неужели она ушла, не дождавшись его? Он растерянно повернулся к лифту. Похоже, ей надоело его ждать.

• Предыдущая
• 37/78
• Следующая