Идеальная мишень - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/78
• Следующая

– Здорово, – усмехнулась Галина, – а я-то хвасталась своей догадливостью, мол, поняла, почему Артемьев вышел на лестничную клетку.

– Ну и правильно делали. Он бы к незнакомцу не стал выходить. Это тоже важный факт. Теперь нужно установить, кто именно ему звонил и почему решили так внезапно убрать его.

– Всеволод Борисович взял дело под личный контроль, – уточнила Галина. – Вы же знаете, что всеми убийствами занимается прокуратура. Он позвонил в городскую прокуратуру и потребовал данные по этому делу.

– Пусть и дальше держит нас в курсе дела, – попросил Дронго. – Вы можете сообщить мне что-нибудь о другом объекте нашего внимания?

– Не очень много, – призналась она. – Руководитель службы безопасности полковник Кочиевский восемнадцать лет работал в военной разведке. В девяносто втором вышел на пенсию. В девяносто шестом стал руководителем службы безопасности. Женат. Двое детей. Есть внук. Вот, собственно, и все.

– Интересно, – пробормотал Дронго, – значит, он работал в ГРУ?

– Да, в аппарате ГРУ. Но нам не удалось установить за такое короткое время, мог ли он общаться с Труфиловым, – пояснила Галина, глядя ему в глаза.

– Я вам ничего не говорил про Труфилова, – нахмурился Дронго.

– Верно. Но все сотрудники его группы знают, что для Романенко главное – это найти Дмитрия Труфилова до того, как берлинский суд вынесет решение по делу Чиряева. Он главный свидетель обвинения. Без него все наши доказательства будут неубедительны. И тогда развалится все дело.

– Вы знаете гораздо больше, чем я предполагал, – пробормотал Дронго, – хотя это действительно был секрет Полишинеля. Значит, вы считаете, что Кочиевский и Труфилов никогда не встречались друг с другом?

– Этого мы не сумели узнать, – смутилась Галина. – У меня было слишком мало времени. Если вы дадите мне хотя бы два дня, я постараюсь все выяснить.

– Каким образом? Проникнете в архивы ГРУ? Они умеют хранить свои секреты. В отличие от разгромленного КГБ, в архивы которого лезли все, кому не лень, и где сменился добрый десяток начальников, военная разведка так просто свои секреты не открывала. Непросто узнать, встречались ли Кочиевский с Труфиловым, а если и встречались, то при каких обстоятельствах.

– Я попробую, – упрямо сказала женщина, глядя ему в глаза.

– Пробуйте, – улыбнулся Дронго, – сегодня шестое число. Я жду вас через два дня. Восьмого апреля в двенадцать. Сорок восемь часов вам хватит?

– Можно мне закурить? – вдруг спросила Галина, оглядываясь в поисках пепельницы.

– Можно, – кивнул он, – сейчас принесу пепельницу. Она, кажется, на кухне.

Вернулся он с пустой коробкой спичек.

– Не нашел пепельницу, – усмехнулся Дронго. – Так вам действительно хватит двух дней?

– Постараюсь успеть, – ответила Галина, – хотя... – она чуть запнулась, – может, вы дадите мне еще один день? – вдруг спросила она улыбаясь.

– Идет, – согласился он, – тогда встретимся девятого в двенадцать. Честно говоря, я могу не вернуться восьмого, и мне будет перед вами неудобно. Пусть будет девятое, мне так даже удобнее.

– Не вернуться? – не поняла женщина.

– Меня не будет два дня в городе, – пояснил Дронго, – я прилечу только восьмого числа вечером.

– У вас важные дела? – спросила она.

– Не очень, – улыбнулся Дронго, – скорее личные.

Она удивленно взглянула на него. Стряхнула пепел в коробок.

– Вся Москва знает, что вы женоненавистник и холостяк, – с явным вызовом сказала Галина. – Или вы решили изменить свои принципы?

– Решил, – подтвердил Дронго, все еще улыбаясь, – по-моему, я тоже имею право на личную жизнь. Тем более что вы сами просите у меня три дня.

– Вы, наверное, шутите?

– Нет. Все объясняется довольно просто. У меня завтра день рождения. Я улечу из Москвы в свой родной город, чтобы встретить его с родителями. И если все будет нормально, ночью перелечу в другой город, чтобы встретиться на следующий день еще с одним человеком. А восьмого вечером я вернусь в Москву.

– Этот человек женщина? – спросила Галина, потушив сигарету. Он обратил внимание, что вместо вчерашней обуви на ней были довольно дорогие итальянские сапожки. Дронго едва заметно улыбнулся.

– Надеюсь, вы не ревнуете?

– Ревную, – неожиданно произнесла Галина, вставая. – О вас так много говорят. Достаточно раз побеседовать с вами, чтобы подпасть под ваше обаяние. Честно говоря, не думала, что со мной может такое произойти. Но мне нравится в вас многое – как вы держитесь, как разговариваете со мной, как ведете себя под пулями. Вы как-то серьезны и бесшабашны одновременно. Это редкое качество.

Она повернулась и пошла к двери. Потом остановилась.

– У вас будут еще какие-нибудь задания? – спросила бесстрастным голосом.

– Будьте осторожны, – мягко попросил Дронго.

– Хорошо, – сказала она, кивая ему на прощание и снимая с вешалки свой тяжелый кожаный плащ, – но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Какой? – Он помнил ее вопрос, но почему-то медлил с ответом.

– Вы летите на встречу с женщиной? – Очевидно, профессия выработала в ней умение задавать прямые вопросы. И получать прямые ответы.

– Да, – ответил Дронго. – Да, на встречу с любимой женщиной.

Она хотела что-то сказать еще, но передумала. Только тихо произнесла:

– Я бы хотела на нее посмотреть, если, конечно, вы говорите серьезно.

– В таких вопросах я не люблю врать, – уже менее уверенно добавил он.

– Спасибо, – грустно улыбнулась она, выходя на лестничную площадку, – я думаю, что она красивая...

Дверь мягко закрылась за Галиной. Он постоял минуту у двери, затем пошел к телефону, который в этот момент снова зазвонил. Это был Захар Лукин.

– Я все узнал, – сообщил он, – квартиру она купила несколько месяцев назад. И телефон тогда перевела на свое имя. Очевидно, ей помогли с покупкой, она заплатила за свою трехкомнатную квартиру девяносто тысяч долларов. Я сумел подключиться к компьютерной сети фирмы по торговле недвижимостью, которая занималась сделками с квартирой Жучковой. У нее все чисто, но деньги поступали частично из агентства Артемьева. Видимо, она у него на содержании.

– Понятно, – пробормотал Дронго, – необходимо сегодня же навестить эту Алевтину Жучкову. Когда ты можешь за мной заехать?

– Когда скажете, – бодро отрапортовал молодой человек.

– Тогда давай прямо сейчас. У подобных дамочек еще раннее утро, они пока еще нежатся в постели.

Одеваясь, он взглянул на себя в зеркало. Выпуклый большой лоб, темные глаза, упрямые тонкие губы. «Что они во мне находят?» – с некоторым недоумением подумал Дронго. Может, действительно самое сексуальное у мужчины – это голова, как говорила одна его знакомая. Просто их привлекают его аналитические фокусы. Хотя, судя по Алевтине Жучковой и ей подобным, женщин весьма прельщает и содержимое кошелька выбранного ими мужчины. И это куда существеннее и его внешности, и всех вместе взятых внутренних качеств.

Надев плащ, он вышел из квартиры. Часы показывали уже половину первого. Еще через несколько минут он сел в автомобиль Захара, чтобы навестить бывшую пассию убитого Артемьева.

Я не стал выходить из машины. Следил, как из «Фольксвагена», затормозившего следом за моим автомобилем, движется в мою сторону Широкомордый. Мертвец сидит за рулем, похоже, полностью безучастный. Может, он действительно мертвец и его оживили как зомби, чтобы он принял участие в погоне за мной? Вот какая чушь лезет в голову. Я усмехаюсь, глядя на подходящего Широкомордого.

– Что у вас произошло? – в лоб спрашивает этот тип. Он не здоровается, не спрашивает, знакомы ли мы. Все эти ненужные формальности кажутся ему излишними. Ему важно знать лишь одно – что случилось?

– Я думал, это вы мне расскажете, – ответил я, также не здороваясь. Он обошел мой автомобиль спереди, жестом показал, чтобы я открыл ему переднюю дверь, – плюхнулся рядом на сиденье. В салоне сразу запахло его дешевым одеколоном. В сочетании с запахом его грузного тела это просто невыносимо. Я невольно закашлялся.

• Предыдущая
• 30/78
• Следующая